— Гастролирую, — согласился Пров, но так, словно, это к нему не относилось.
— И давно?
— Да, считай, почти всю жизнь... — Пров снова пошарил в карманах и вытащил еще несколько монет и кусочек картона.
— Пригодится, — сказал он, разглядывая монеты. — Мелочь, наверное.
— А это что? — Я взял у него из рук картон. — План какой-то?
— Впервые вижу, — удивился Пров. — Подсунули, наверное.
— Это что, тоже деньги? Да, вроде, нет. План это, план! А для чего и зачем?
На кусочке картона была изображена ломаная линия со стрелками и с какими-то знаками. Пров ткнул пальцем и сказал:
— Вот здесь нас ждут.
— Ждут! — передразнил я его. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? Нас никто здесь не знает, мы никого здесь не знаем, и вдруг — ждут нас! Выходит, что нас и здесь ждали, раз этот картон очутился у тебя в кармане? Постой... 'Менестрель'! Может, это он ждал нас здесь? Он тебе что-нибудь сказал?
— Пожалуй, что так, — после непродолжительного молчания согласился Пров. — Нет, он мне ничего не говорил.
— Значит, ждут нас?
— Ждут , — подтвердил Пров. — Сможешь вести мотоцикл?
— Смогу, — ответил я сквозь зубы. — Только куда?
— Прямо, потом направо возле этого квадратика, затем налево мимо крестика, снова прямо. Вот в эту точку. Там сделаешь петлю и снова в ту же точку. Понял?
— А ты хоть сам-то понял?
— Нет, но ты же водитель, Мар...
— Вдохновил! Садись, поехали!.
Мотоцикл медленно тронулся, ища просвета, чтобы влиться в поток машин, и через минуту уже мчался с ними наравне. По сторонам я особенно не засматривался, пытаясь лишь угадать какое-нибудь здание или сооружение, похожее на 'квадратик'. Минут через двадцать впереди показалась четырехугольная стеклянная башня. И, поскольку ничего подобного на нашем пути пока не встречалось, я решил, что это и есть 'квадратик', заранее перестроился в крайний ряд и свернул перед башней направо. Теперь 'крестик'... Что за сооружение могло иметь вид крестика? Я запомнил, что линия, соединяющая 'квадратик' с 'крестиком', была короче, чем первая. Значит, и расстояние здесь короче.
Движение тут было менее оживленным. Я чуть сбросил скорость и крикнул Прову:
— Ищи!
И что бы это могло быть такое, похожее на крестик? Вскоре я увидел его. Это было не что-то, напоминающее крестик, это был самый настоящий крест, каменный, высотой метров в десять. Я почти совсем притормозил, бороздя ногами по асфальту. На кресте висела табличка с надписью:
ВАКАНСИЯ
Пытаться понять сейчас что-либо не было времени. Я медленно повернул налево. Улица была пустынна. Редкие пешеходы на тротуарах, тишина, нарушаемая лишь гулом мотора нашего мотоцикла.
— Вперед? — обернулся я к Прову.
— Да, — подтвердил он. — И, судя по пунктирной линии на плане, ехать придется долго.
— И до какого, интересно, места?
— Не знаю. До самой точки.
— Все понятно, — сказал я и набрал скорость.
Ехать по пустынной улице было просто, но я решил не разгоняться слишком уж сильно. Ведь, что такое 'точка', я не знал. Город кончился, по сторонам проносился сосновый лес, на дороге ни людей, ни машин. Пров молчал и не подавал никаких знаков. Ну, я и ехал себе вперед.
И вдруг все кончилось! В глазах потемнело, мотоцикл пошел юзом, под ногой я почувствовал песок. Сбросив скорость до нуля и успев выключить зажигание, я выправил мотоцикл. В голове забухало.
Пров был ошарашен не меньше меня.
— Не ушибся? — спросил я участливо.
— Нет. — Он разглядывал небо. Обыкновенное звездное небо с Луной, звездами и... почти полным отсутствием кислорода. — Включай прожектор. Назад!
Я включил фару, развернул мотоцикл. Минут пять мы тут продержимся. Но рисковать не стоило. Мы выскочили в свой мир! Это было ясно. И теперь нужно бежать из него, что есть мочи. Мотоцикл заработал, но в песке его заднее колесо буксовало.
— Садись! — крикнул я.
Пров сел и, помогая мотоциклу ногами, мы медленно поползли вперед. След, по которому нам нужно было вернуться, был отчетлив и не столь уж длинен. Я мельком подумал о том, что 60 километров в час мы вряд ли успеем набрать. Но тут же вспомнил, что подобный рубеж мы преодолевали и пешком.
Так и оказалось. И хорошо еще, что я не успел набрать скорость. Мы проползли невидимую границу и теперь медленно вкатывались в город. В том же самом месте, что и днем. Только теперь и здесь была ночь.
Мотоцикл затих, но мы еще некоторое время сидели в мягких, но уже надоевших сиденьях, прислушиваясь, не разбудили ли мы кого-нибудь, не привлекли ли к себе чье-то внимание.
Город спал, чужой и непонятный. Слабым светом горели фонари; сжались, едва мерцая, огненные колеса на верхних ярусах, отражаясь в стеклянных стенах зданий. Четкий, но еще далекий стук каблуков донесся откуда-то издали. Трель свистка.
— Давай-ка назад, — шепнул Пров. — Ночью нам здесь делать нечего.
Мы сошли с мотоцикла, развернули его и медленно покатили по выщербленной асфальтовой дороге. 'Монстр' шел легко и с полкилометра мы его толкали молча. Какое-то место на обочине показалось Прову подходящим, и мотоцикл с удовольствием, пришлось его даже придерживать, съехал в кусты. Здесь его толкать было труднее, и метров через пятьдесят мы остановились.
— Приехали, — сказал я.
Пров потоптался и сел в траву. Я последовал его примеру.
— Поспим до рассвета, — сказал Пров. — А в город пойдем пешком.
— Ладно, — согласился . — Соображения только свои выскажи.
— Соображений мало, одни лишь предположения.
— Давай предположения.
— То, что нас здесь ждали — несомненно. Ждали и в первый раз. Иначе, зачем тебе подсунули лже- Прова? А с планом сложнее. Его могли подсунуть в трех случаях: в Смолокуровке, здесь в толпе и... еще до нашего перехода.
— Орбитурал, что ли?
— Не знаю. Но, если не ты и не я сам, то возможны только эти три варианта. В карманы мне не за чем было лазить, так что пока мы не начали пересчитывать монеты, я и не знал, что там могло лежать.
— Ну, хорошо... Подсунули нам этот маршрут, а в итоге мы оказались в том же месте, откуда выехали. Какой в этом смысл?
— Да не знаю я, Мар, о мыслях и намерениях того, кто куда-то и зачем-то ведет нас!.. Сейчас мы поспим, а утром войдем в город. Пешком. И будем искать. Только не спрашивай: что?
Трава была сухая, воздух тих. Я все же попытался разобраться в том, что с нами происходит, и незаметно уснул.
55.
Я опешил, униженно утерся своей хламидой, сел на кровати чуть поодаль, свесив ноги вниз. Кто
