Похоронить Вавитэжа оказалось не так легко. Место, где они приземлились, до жути напоминало пейзаж из ночных кошмаров: хаос базальтовых глыб – и неожиданно ровные песчаные проплешины, изобилующие лужами и ручейками. Вода была ощутимо тёплой.
– Натаскаем камней, как в прошлый раз, и закроем ими тело, – решил каюкер.
Несколько булыжников виднелось неподалёку; каюкер вывернул один и покатил по песку. Беглецы разбрелись, время от времени перекликаясь между собой, чтобы не потеряться в тумане. Хлюпик принёс с дирижабля короткую лопатку и попытался выкопать яму; однако, стоило ему надавить посильнее, как лезвие вдруг с глухим жестяным звуком согнулось пополам. Смоукер недоумевающе уставился на сломанный инструмент.
– Эге! Да мы, похоже, недавно прошли зону Мо-оса. – Иннот почесал затылок. – Новость не такая уж плохая: это значит, мы уже близко к местам старых боёв. Только вот железным инструментам теперь каюк.
– И что делать?
– Ну… Попробуй копать палкой… – неуверенно посоветовал приятель. – А лучше помоги мне поддеть во-он ту каменюку.
– Да ты его не вытащишь! – усомнился Хлюпик.
– Это… Я-то… – Каюкер, кряхтя, обхватил обломок базальта и потянул его вверх.
В этот момент неподалёку раздался громкий вопль, звуки потасовки – и взрыв отчаянной ругани. От неожиданности Иннот чуть было не уронил камень себе на ногу. Хлюпик, взяв лопату наперевес, бесстрашно бросился в туман. Теперь вопило уже несколько голосов. Иннот обогнал смоукера и выскочил на острый гребень скалы как раз вовремя, чтобы увидеть над головой исчезающее в тумане днище гондолы.
– Предали! Бросили! Ублюдки, мерзавцы! – хрипел Бят Заекиров, потрясая грязными кулаками.
Мафси Солавэ катался по песку, держась за больное плечо, и тихонько поскуливал. Прохонзол Эжитюжи растерянно размазывал по лицу сочащуюся из разбитого носа кровь. Каюкер почему-то не сразу понял, что случилось.
– В чём дело? Куда… Кто на корабле остался?! Бят резко обернулся. Глаза его были совершенно бешеные.
– Кто?! Тымпая со своими дружками, вот кто! Га-а-ады!
– Да, мон, зря ты на землю сошёл… – тихонько пробормотал Гэбваро и угрюмо отвернулся.
Каюкер так и стоял, не в силах поверить в случившееся. Хлюпик тихо выругался. Внезапно в белёсой вышине послышались крики, потом жалобный вопль – и что-то тёмное, судорожно корчась, низринулось вниз и с хрустом рухнуло на камни.
– Эй! Похоронная команда! Вот вам ещё один на подмогу! – донёсся сквозь туман издевательский голос Тымпая. – Слышишь, капиташка? Специально для тебя!
– Не думай, что улизнул, засранец! Я до тебя ещё доберусь! – не остался в долгу Иннот.
Цытва-Олва подошел поближе и склонился над лежащим.
– Кто?
– Это Осияч, – протянул люли и сплюнул. – Не захотели, значит, балласт с собой тащить…
– Что, насмерть?
– А ты думал… С такой-то высоты…
– Так… – хрипло выговорил Иннот. – Ладно… Похоже, придётся теперь идти пешком.
Похоронив тела Вавитэжа и Осияча под грудой камней, беглецы двинулись на юг. Впереди шагал Иннот; остальные теперь безоговорочно признавали его главенство. В этом странном краю туманов и горячих источников он оказался на положении единственного зрячего среди слепцов: видимость редко превышала пятнадцать-двадцать шагов. Шли медленно, выбирая не самую короткую дорогу, но самую лёгкую. Несколько раз им пришлось переходить вброд неглубокие быстрые ручьи, полные кристально чистой воды; стайки почти прозрачных рыбок стремительно скользили возле самого дна. Увидев их, Иннот приободрился: шансы беглецов выжить слегка возросли.
– Слушай, мон, провизии-то у нас больше нет, – растерянно сказал кто-то.
– Э! До тебя только сейчас дошло? – насмешливо спросил Цытва-Олва.
– Как нет? Вот же она, плавает! – ухмыльнулся каюкер. – Чуток погодя сделаем привал и наловим.
Впрочем, пускать в ход электричество ему не пришлось: ближе к вечеру путники вышли на берег обширного и очень мелкого озера, где в немыслимом изобилии обитали маленькие крабики с мягким панцирем. Их можно было ловить прямо руками. Сложнее оказалось разживить огонь: сухого топлива поблизости не было, и даже Инноту пришлось изрядно повозиться, прежде чем в собранном топляке родился крохотный желтоватый язычок пламени.
Как водится, после еды настроение у путешественников поднялось. Некоторое время они изощрялись в остроумии, выдумывая самые страшные казни для предателей; однако фантазия быстро иссякла. «Ну, ещё бы, – мрачно подумал Иннот. – После того, что Великие ежедневно проделывают с ними, любая мука будет выглядеть несерьёзно». Разговор перешёл на личности улетевших.
– Я думаю, Воппа и Птеромбюд тут ни при чём, – авторитетно заявил Гэбваро. – Им просто всё равно. Воду мутил Тымпая со своими дружками, они-то во всём и виноваты.
– Верно, Тымпая и Псанг Сахахак – те ещё моны… Да и Рыма Зуний с Чолы Жыблитом ничем не лучше, – поддержал его кто-то. – Хоть бы они там взорвались!
– Они и так никуда не долетят, – с невесть откуда взявшейся уверенностью буркнул каюкер.
Великий Некробио давно так не забавлялся – пожалуй, даже со времён последней войны. Конечно, мертвящая бесконечность ТАМ, за гранью, вне жизненного потока, вытравила из его сознания даже тени
