Громила со стоном отлип от стены и осторожно пощупал челюсть.
– Да, нехорошо как-то всё получилось… – задумчиво сказал Иннот. – И… что теперь?
– Ты меня спрашиваешь? – невнятно отозвался гориллоид.
– Нет, это, скорее, риторический вопрос…
– Как насчёт перекусить? – внезапно осведомился Афинофоно. – Не знаю, как у вас, а у меня разыгрался аппетит от всей этой беготни. Помнится, Инни, ты всегда хвалил некое заведение – «Жареная картошка форева», так, кажется, оно называется? Почему бы не посетить его наконец?
Иннот глянул на бормотолога с удивлением.
– Перекусить – это мы всегда с удовольствием… Я, собственно, имел в виду сложившуюся ситуацию!
– Думаю, в сложившейся ситуации это будет самое оно, – неожиданно весело сказал Афинофоно.
Изенгрим Фракомбрасс, по кличке Ёкарный Глаз, с трудом поспевал за Подметалой. Ухайдакер широкими шагами несся по ночным улицам. Полная луна стояла низко над крышами, хотя пират отлично помнил, что ещё вчера это был молодой, недавно народившийся месяц.
– Чувствуешь, как ломит виски? – не оборачиваясь, спросил Подметала. – Давление здесь немного другое.
У Ёкарного Глаза не то что в висках ломило – в голове стучали настоящие кузнечные молоты, шишка на затылке наливалась пульсирующей болью, а перед глазами скакали фиолетовые пятна.
– Я становлюсь слишком стар для всего этого гуано! – прохрипел он.
Ухайдакер негромко рассмеялся.
– Ещё одно, последнее усилие, дружище… Потом ты станешь свободен, как ветер!
Вавилонская Башня была грандиозна. Конечно, в том Вавилоне, откуда они полчаса назад благополучно смотались, строили и гораздо более высокие здания, но по сравнению с двух– и трёхэтажными домами старого Вавилона, сплошь глинобитными, она казалась чем-то из ряда вон выходящим; творением скорее не человеческих рук, а тектонических сил. Подметала задумчиво рассматривал возвышающийся над городом усечённый конус.
– Это будет не так сложно, как я полагал, – заметил он. – Смотри, она почти до половины в лесах.
– Да, но оставшуюся половину мне придётся карабкаться по голому камню! – мрачно ответил пират.
– О, там наверняка достаточно щелей и прочих точек опоры, – уверенно возразил ухайдакер. – В эти времена ещё не научились строить по-настоящему крепко. Поэтому башню постоянно подновляют и ремонтируют. Своего рода символ той глупой и недальновидной власти, которой суждено пасть нынче ночью.
Они как раз вышли на край широкой площади, окружавшей башню, и замерли в густой тени одного из домов.
– Почему на улицах никого не видно? – вполголоса спросил Ёкарный Глаз.
Он понял наконец, что не давало ему покоя всю дорогу.
– Люди этого времени чрезвычайно суеверны, – пожал плечами Подметала. – Они считают опасным выходить на улицы города с наступлением темноты; и они не так уж не правы. Впрочем, нам бояться нечего – вряд ли поблизости есть что-нибудь хуже нас с тобой!
Фракомбрасс внезапно ухмыльнулся.
– Эт' точно… А знаешь, что я тебе скажу, улыба? Я тут поразмыслил маленько… По-моему, так ты бесчестно воспользовался моим положением!
– Ну ты даёшь! – восхитился Шамполамо. – Мне даже женщины подобной фразочки ни разу не выдавали!
– А вот так… Ну подумай сам, с какого перепугу я, вольный пират, должен помогать тебе в твоих нелепых начинаниях? «Потом будешь свободным, как ветер!» – передразнил он ухайдакера. – Я и сейчас вроде как у тебя не на привязи!
– Если ты ещё не забыл, я помог тебе выпутаться из весьма неприятной ситуации…
– Ну, поскольку ты сделал это небескорыстно, то я считаю себя свободным от всяческих обязательств! – перебил пират. – Ты ведь не настолько глуп, чтобы попробовать применить силу? – При этих словах Фракомбрасс широко расправил плечи и словно бы невзначай поиграл мускулами.
– Ну, разумеется, нет! – мягко сказал Шамполамо. – Просто я предполагал, что такой мужественный и опытный обезьянец, как ты, сможет в должной мере оценить мою идею и способствовать её дальнейшему претворению в жизнь. В этой связи мне хотелось бы обратить твоё внимание на нижеследующие факты, в частности – определённую некомпетентность, проистекающую из-за отсутствия у тебя всей полноты информации по вышеуказанному вопросу. Принимая во внимание твою позицию и всячески уважая её, я тем не менее позволю себе со всей ответственностью заявить, что в данном конкретном случае установление жизненно важных приоритетов напрямую зависит от твоей готовности к сотрудничеству и взаимопониманию…
Голос ухайдакера обрёл бархатистые и вместе с тем какие-то монотонные интонации; он поймал взгляд пирата и больше не отпускал. Капитану показалось, что глаза Шамполамо лучатся искренностью и дружелюбием. Речь его была настолько спокойной и умиротворяющей, что невольно хотелось слушать и слушать, не вникая в смысл сказанного. Ночная прохлада больше не чувствовалась, по всему телу от кончиков пальцев разливалось приятное тепло…
Ухайдакер стянул шляпу, вытер вспотевший лоб, глубоко вздохнул и позволил себе на несколько мгновений полностью расслабиться. Головокружение потихоньку отступило, гулкие толчки сердца перестали отдаваться в ушах. Технике экспресс-зомбирования, также как и большинству бормотологических приёмов,
