на улицу.
– Как это произошло? – мягко спросила Вилли. – Вы поссорились?
На глазах у Бетти появились слезы.
– Я бы хотела, чтобы это было так. Нет. Эта история стара, как мир. Марго встретила кого-то помоложе. И знаете, что самое странное? – Теперь слезы катились по ее щекам. – Она выглядела так, как будто была моей дочерью.
Вилли чувствовала боль в ее сердце, как в своем собственном. Но в этом деле не фигурировал мужчина – как причина измены и несбывшихся надежд.
– Чем я могу помочь? – спросила Вилли.
– Я не знаю... Я читала о том, как в Сан-Франциско вступали в брак молодые парни, которых называют 'голубыми'. Это похоже на нас с Марго. Она же сказала, что мы были просто партнершами. Теперь она находит себе новую девушку, сущего ребенка, а я, после стольких лет совместной жизни, в пике своего возраста, оказываюсь выброшенной за порог.
Вилли задумалась. Суд никогда не определял права сексуальных меньшинств, пары жили вместе без оформления брака. Может быть, уже настало время изменить это, подумала она.
– Так действительно нечестно, – сказала она. – Приходите завтра ко мне в офис. Принесите с собой отчет о налогах и все погашенные счета, и мы посмотрим, что можно будет сделать.
Вилли дала Бетти свою визитную карточку и оторвала Ника от его поклонниц.
– Спасибо за приглашение, – сказала она, когда они покинули клуб. – Было хорошо... К тому же, у меня появился новый клиент.
– Ты имеешь в виду Бетти? – озадаченно спросил Ник. – Любопытно, что ей понадобилось от адвоката?
– С вас достаточно моего 'спасибо', мистер Росситер. Разговор касался только нас с Бетти. Не так ли?
– Хорошо, хорошо. Я не хочу, чтобы ты считала меня назойливым. Но если у тебя будет что-нибудь для прессы, я хочу знать об этом первым. Обещаешь?
– Обещаю.
– Сейчас, когда взаимопонимание между нами полностью восстановлено, могу ли я завлечь тебя к себе?
– Мне нравится твое предложение, – сказала Вилли, – но в восемь утра у меня назначено...
– Тогда ты могла бы пригласить меня к себе... – Это прозвучало скорее шутливой обидой, нежели просьбой. Подумав немного и желая лишний раз подчеркнуть несерьезность их отношений, Вилли сказала:
– Хорошо.
– Здесь симпатично, – сказал он, осматривая квартиру Вилли. – Плата постоянная? – задал он типичный для нью-йоркца вопрос.
– Да, пока постоянная.
– Квартира не похожа на тебя, – подметил он.
– У вас наметанный репортерский глаз, мистер Росситер. Мои здесь только книги и растения. Остальное уже было, когда я вселилась.
– Стиль поглощенной работой деловой женщины? У которой нет времени для домашнего уюта? Или он тебя просто не интересует?
– Хорошие вопросы, – сказала Вилли, – но ответы на них относятся к области личного. Помни, что ты отрицаешь эмоциональную суету. Поэтому не надо копаться, а то неизвестно, на что можно наткнуться.
Ник ничего не сказал, и Вилли подумала, что, может быть, ненароком задела его за живое.
– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? – спросила Вилли, желая смягчить свои предыдущие слова.
– Но у меня нет с собой пива...
– Я думаю, немного бренди тебе не повредит.
Она подала Нику бокал и подошла к факсу. Там ее ждали два сообщения и оба от Джинни: 'Пожалуйста, родная, позвони мне, необходимо поговорить с тобой'.
Вилли сразу же набрала номер в Палм-Спрингс. У Джинни был странный глухой голос. Вилли не могла понять, что это – алкоголь или наркотики, которыми Джинни последнее время злоупотребляла.
– Где ты была, детка? – спросила она. – Мне необходимо поговорить с тобой. Я так боялась, что ты не позвонишь мне... Я не знаю, что мне делать.
– В чем дело, мама? – терпеливо и спокойно спросила Вилли.
– Я не знаю, милая, как сказать тебе...
– Почему бы тебе на несколько недель не приехать в Нью-Йорк? – предложила Вилли. – Ты можешь сделать приобретения для магазина. Я куплю билеты куда-нибудь... Держу пари, тебе понравятся цыгане...
– Я не могу сделать этого, – жалобно сказала Джинни. – Кто позаботится о магазине?
– Как процветает твой бизнес? – спросила Вилли в надежде вызвать у Джинни интерес.
