нагрузку, чтобы немного отвлечься от грустных мыслей. Кстати, Нил на сутки уехал в Сакраменто, и она могла побыть в одиночестве. В последнее время он стал слишком навязчивым. Его настойчивый интерес к личной жизни Вилли, все эти вопросы о ее отношениях с молодыми людьми противоположного пола и двусмысленные реплики, сопровождавшиеся сладкой улыбкой, ужасно раздражали ее.
Дома она переоделась в цельный купальник, который всегда надевала, когда серьезно занималась плаваньем, и нырнула в чистую бирюзовую воду.
Она плавала от одного конца бассейна до другого, рассекая воду уверенными движениями рук. Десять кругов, двенадцать... она остановилась на пятнадцатом и перевела дыхание.
Выйдя из бассейна, она приняла холодный бодрящий душ. Водные процедуры сняли усталость и освежили Вилли. В ванной она оглянулась в поисках фена, чтобы просушить мокрые волосы, но нигде его не нашла. Она подумала, что оставила его в клубе, и решила позаимствовать фен у матери.
Вдруг она засомневалась, имеет ли она право воспользоваться чужой вещью. В ту часть дома, где жили мама с Нилом, она заглядывала крайне редко, зная, что Нилу это не очень нравится. Здесь она не чувствовала ту свободу и легкость, с которой передвигалась по дому, где они раньше жили вдвоем с мамой.
Но, подумав, она решила, что ничего страшного не произойдет, если она воспользуется феном своей матери. Разумеется, Джинни не была бы против, окажись она дома.
Вилли еще раз тщательно осмотрела ванную и, не обнаружив фена, пошла в мамину спальню. Сперва она поискала фен в шкафу Джинни, потом выдвинула ящики ее ночного столика, но фена нигде не было. В одном из ящиков ей попался на глаза черный, свернутый змеей предмет. Она взяла его, думая, что это шнур от фена, и потянула из ящика. Но каково было ее изумление, когда у нее в руках оказалось нечто похожее на плеть, с девятью длинными хвостами. Плеть выглядела зловеще и безобразно. Вилли некоторое время разглядывала ее, а потом с отвращением брезгливо отбросила на кровать.
Ее как будто поразила молния. Она стояла и не могла отвести взгляда от кровати, спрашивая себя, как эта вещь могла оказаться в ящике маминого стола. И она уже знала ответ на этот вопрос и ощущала бессильную ярость... Она отказывалась верить своим глазам.
Вилли понимала, что должна положить плеть на место, закрыть ящик и покинуть комнату, но от охватившего ее ступора не могла пошевелить рукой.
Она продолжала тупо смотреть на эту жуткую кожаную плеть с тянущимися, словно щупальца, плетеными концами, пока ее разбросанные мысли собирались воедино. Немного придя в себя, она снова заглянула в ящик и увидела шкатулку из слоновой кости с тонкой и искусной резьбой, изображавшей различные эротические сценки. Открыв шкатулку, она обнаружила там большое количество разноцветных пилюль и дюжину ампул, в которых распознала амилонитраты. Она вспомнила, что этим препаратом пользовались студенты в колледже для того, чтобы достигнуть необыкновенного, фантастического оргазма.
Вилли отказывалась верить своим глазам. Внутри у нее все сжалось, а ее воображение рисовало дикие непристойные картины того, что происходило в этой комнате между ее мамой и Нилом. У нее закружилась голова, и она прислонилась к стене. Затем упала на кровать и закрыла лицо ладонями, пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться.
Ничего страшного, говорила она себе, возможно, мама с Нилом занимаются своеобразным сексом... Она мало в этом смыслила, но кое-что слышала от своих однокурсников в колледже. Может быть, у нее с мамой просто различные взгляды на это.
Вилли говорила себе, что не имела права заходить сюда и копаться в чужих вещах. Ее мама взрослый человек, и чем она занимается у себя в спальне, это ее личное дело.
Она быстро поднялась, собрала вещи и стала укладывать их в ящик в прежнем порядке. Но тут она увидела большой конверт. Она взяла его в руки, потом положила обратно, затем снова взяла – любопытство одержало вверх.
Она раскрыла конверт и то, что она увидела, привело ее в ужас. Там были фотографии, полные бесстыдной откровенности. На одной из них ее мать лежала на кровати, а ее ласкали двое – незнакомые мужчина и женщина. На другой она сидела на стуле, непристойно раздвинув ноги и перекинув их через руки, в которых она держала эту ужасную плеть и вибратор. На ней были лишь черные чулки. Остальные фотографии были в том же духе. Всего их было около дюжины. Вилли перебирала их, не веря собственным глазам. Она разглядывала подробности с таким вниманием, будто ее под дулом пистолета у виска заставляли делать это.
Вдруг она почувствовала подступившую в горлу тошноту. Она побежала в ванную, но ее стошнило раньше, чем она успела добежать до раковины. Оставляя следы на чистом мраморном полу, она обхватила руками холодную фарфоровую раковину. Она почувствовала ужасную слабость, ее трясло, она ощущала себя разбитой и опустошенной.
Вилли не могла бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем она смогла взять себя в руки и, взглянув в зеркало, стала приводить себя в порядок. Все еще дрожа и передвигаясь механически, словно робот, она вытерла пол и с помощью специального дезодоранта освежила в ванной воздух.
Она заставила себя вновь вернуться в спальню, собрать фотографии – свидетельство развратной жизни, которой заставлял жить ее мать Нил, – и положить их обратно в ящик.
Закончив уборку, она вернулась в свою комнату, расположенную в другом крыле дома, и упала на кровать. Прикрыв глаза ладонями, она постаралась привести в порядок свои мысли. Она прекрасно понимала, в какой ловушке оказались она и ее мать. Но зачем Джинни пошла на это? Что заставило ее, забыв обо всем, следовать извращенным желаниям Нила? Только ее мать могла ответить на эти вопросы.
Она лежала, потерянная и разбитая, утратив чувство времени, и только наблюдала за тем, как меняются цифры на ее электронных часах. Она напряженно прислушивалась, стараясь не упустить момента, когда вернется мать. Но в доме стояла мертвая тишина. Наконец она услышала, как хлопнула дверь, и, с трудом поднявшись, пошла в кухню, где и застала свою мать, наливавшую себе в стакан лимонад.
Джинни с улыбкой повернулась к ней. – Доченька! Ты пропустила чудесный обед в Хелен Палмере. Надеюсь, у тебя были веские причины не приехать в магазин? Господи! Как ужасно ты выглядишь! Что- нибудь случилось?
– Мама! – воскликнула Вилли. Она ощущала нечто среднее между злостью на мать и жалостью к ней. – Я побывала в твоей спальне. Хотела взять у тебя фен... Но вместо него я обнаружила все эти предметы... которыми ты и Нил пользуетесь... И еще я видела фотографии...
