вытеснялось паническим страхом. Сильвия обошла вокруг стола, осторожно помогла встать.
– Пойдем, детка, ляжешь. Попытайся заснуть. Утром решим, что делать.
Кей позволила Сильвии подвести себя к скрипучей кушетке и уложить под одеяло. Сильвия легла рядом и обняла подругу.
– Ты не виновата, детка, – тихо повторила она, – не виновата.
Но в мозгу Кей все время звучал его голос, предупреждающий, что нужно быть поосторожнее с мужчинами.
Наконец прилив нервной энергии, державший Кей в напряжении с того момента, как Уайлер открыл дверь в ее комнату, иссяк, и она погрузилась в темную бездну сна.
К тому времени, когда Кей проснулась, Сильвия уже час как была на ногах и доложила, что ни по радио, ни по телевидению ничего не сообщали о смерти Уайлера.
– В газетах тоже ни слова! – объявила она, вернувшись с короткой прогулки.
Она бросила газеты на кухонный стол и начала выкладывать купленные продукты.
– Может, еще не успели напечатать, – предположила Кей.
– Это последние выпуски, – возразила Сильвия и, подбоченившись, уставилась на Кей.
– Пора понять, зайчик, – ты не убила это дерьмо. Ведьма явилась как раз вовремя, чтобы спасти ему жизнь.
Кей не могла поверить этому. Переживания прошлой ночи, ужасные видения закрепили в мозгу мысль об убийстве как о единственной реальности. Она схватила трубку телефона, висевшего на кухонной стене, набрала номер штаб-квартиры избирательной кампании и, выдав себя за местного репортера телевизионных новостей, попросила дежурившего на телефоне добровольца продиктовать сегодняшнее расписание выступления Уайлера. Потом повесила трубку и издала радостный вопль.
– Что это означает – он мертв или жив? – поинтересовалась Сильвия.
– Все его выступления на сегодня отменены, – сообщила Кей. – Небольшая авария – говорят, он оступился и упал с лестницы. Немного отдохнет, а завтра появится, и все пойдет, как прежде.
– Значит, ты в порядке! Кей нахмурилась:
– Думаешь, он не станет меня искать?
– К чему? По крайней мере пока ты не станешь лезть на глаза и шляться по городу, пытаясь заставить людей поверить гнусным сплетням?
Взгляд Кей остановился на передовице одной из газет, посвященной вчерашней речи Уайлера и «похоронам войны», которые он готовил. Репортер заявлял, что Уайлер с каждым днем все больше выглядит достойным кандидатом в Сенат.
– Но я не могу позволить ему быть избранным, – запротестовала Кей.
– Солнышко, имей ты хоть какую-нибудь надежду на успех, я бы первая уговорила тебя бороться. Но Уайлер и его женушка сделают все, чтобы выставить тебя спятившей лгуньей. Хочешь, чтобы историю твоей матери вытащили наружу? Уайлер может даже попытаться отправить тебя в психушку!
– Разве?
– Пойми, он бы с радостью объявил, что ты спятила, да еще заодно и получил бы голоса сочувствующих! Оставь его в покое, Кей, иначе тебе конец.
– Но люди должны знать правду о нем. Или он может…
– Да, он насильник, – раздраженно выкрикнула Сильвия. – А что, черт возьми, ожидать от политиков? Разница только в том, что он хотел сделать это с одним человеком, а остальные пытаются сделать это со всеми нами одновременно!
Кей прожила у Сильвии неделю, и все это время почти не выходила из квартиры, странным образом потеряв всякое желание двигаться. Девушка часами сидела, задумчиво уставясь на стену, сознавая одновременно, что страдает от того же типа умственного паралича, поразвившего Локи в последний год жизни. Но требовались вся воля и решимость, чтобы методично занимать себя выполнением самых обычных повседневных дел, дававших жизни хоть какую-то цель, – вставать, умываться, идти в магазин. Кроме того, Кей приложила руку к созданию в квартире какого-то подобия уюта. Сильвия делала лишь минимум усилий, чтобы комнаты хоть отдаленно походили на человеческое жилье. Мебель, в основном была куплена у Армии Спасения или подобрана на улицах – старые кушетки, поломанные стулья. Кей вспомнила об опыте, приобретенном в «Крейтрер Инн», и, решив в благодарность за помощь купить подешевле остатки цветной ткани, сделала занавески и нечто вроде покрывал, которые расстелила на диванах, чтобы скрыть дыры в обивке. Сильвия ничего не сказала, и Кей никак не могла понять – то ли подруга просто не заметила перемен, то ли ей просто не понравилось.
Из газет, ежедневно приносимых Сильвией, Кей узнала, что Уайлер победил на первичных выборах и представители прессы не переставали интересоваться ее внезапным исчезновением. В заявлении, сделанном Тони Бэнксом репортерам, говорилось о том, что Кей переутомилась в результате напряженной работы в комиссии по выборам.
– Мы слишком много требовали от девушки ее возраста, – сожалел Бэнкс.
На все вопросы о том, куда девалась Кей, он упрямо отвечал, что не уполномочен давать подобную информацию.
У людей создавалось впечатление, что Кей попросту уехала отдохнуть. Было сделано все, чтобы пустить слух о небольшом нервном срыве, на случай если девушка решит все-таки предъявить обвинение: вряд ли кто-то поверит умственно нестабильной особе.
Сильвия с самого начала предложила Кей остаться хоть навсегда, но уже через неделю стало ясно, что вместе им не ужиться. Сильвия почти каждую ночь приводила домой нового любовника – даже Декстер как-то появился, – и Кей чувствовала себя неловко, сталкиваясь с незнакомыми мужчинами, появлявшимися из ванной, и невольно слыша сквозь тонкие перегородки оргазмические стоны подруги.
