Зимой учащиеся проводили занятия в своей большой теплице, где росли грибы, цветы, редис, огурцы. Летом жили в небольших домиках, купались в пруду, работали, выращивая овощи, собирая фрукты, ягоды, целебные травы, пряности. Так образовался лагерь труда и отдыха. Вдоль села протекал по заболоченной местности ручей. Ветров предложил сельсовету сделать плотину с водоспуском, очистить русло, где сохранились родники. Школьники участвовали в сооружении запруды, очищали дно. Однажды они нашли две винтовки и станковый пулемёт системы Гочкиса. Гражданская война, да и другие войны не обошли Берёзовку стороной. Возникла идея – создать музей, в котором бы каждая семья имела свой уголок, свою родословную. Сейчас этот музей расположился в старом здании школы, в его залах проводит Иван уроки истории.
Три года заполнялся пруд. Завезли мальков карася и карпа. Каждый школьный предмет увязывался с реальными практическими занятиями. На уроках химии учащиеся не просто решали задачи, а вопрос ставился конкретно, как рассчитать количество удобрений на гектар, как приготовить подкормку нужной процентной концентрации, как провести анализ почвы, какие химические элементы необходимы в тех или иных случаях, если почвы солончаковые, кислые, тяжелые и так далее. Многие родители приходили в школу за советами, просили помочь составить карту патогенных зон огорода и квартиры. Семена дети высылали во многие уголки страны и за её пределы. Многие выпускники становились преподавателями, получали учёные степени, но не забывали своё село, свою школу и её директора.
Находились и такие, которые злобно критиковали методы воспитания Ветрова, дескать, он культивирует кулачество, проповедует чуждые советской власти принципы стяжательства и накопительства. Иван не обращал внимания на крикунов. За него это делали родители, ученики, заработавшие за время учебы средства на дома, на мотоциклы и автомашины. Ветров не хотел уезжать, а приказам не подчинялся, так как не был членом партии. Его турнули из директоров, он работал рядовым преподавателем. Даже не завучем. Налаженное хозяйство потихоньку разваливали, прилагая не малые усилия.
Председатели стали меняться часто. Селяне сначала избрали Ветрова депутатом сельского совета, а потом захотели сделать его своим руководителем. Но установка негласная пришла из района, чтобы Ивана не допускали до руководства ни колхоза, ни сельсовета. Главный завистник – бывший коллега из соседнего села – взошел по ступеням карьеры на самый высокий пост в районе. Он обижен на Ветровых за то, что они не подчинились его приказу, не поехали в райцентр. Месть за строптивость длилась долго.
Ветров не особо огорчался, потому, как не уважал диктатуру. Грянувшая перестройка, как экзамен выявила слабые и сильные стороны школьного воспитания. Ветровские парни и девчата, получившие закалку на уроках труда, построили теплицы, развели скот и птицу, вышли из колхоза, забрав земельные паи родителей и свои. Фермеры из Берёзовки знали, что сеять, на каких полях, изучали рыночный спрос и сообща построили мельницу, маслопрессовый заводик, деревообрабатывающий цех, который сначала развозил горожанам дачи, селянам – сараи, баньки, а потом поставил на поток выпуск двухквартирных коттеджей, в которых нуждались переселенцы из соседнего государства.
Хлеб из Березовской муки пользуется особым спросом до сих пор. Подсолнечное масло, овощные консервы, колбасы, ветчина и окорока можно встретить во многих городах края. Вот попутчица раскрыла пакет с провизией, выставила баночку мёда с гербом Берёзовки. Иван долго с ребятами из кружка краеведов составляли свой сельский символ борьбы и труда. Во время Отечественной не вернулись в село триста сорок три пахаря, а, сколько умерло после войны от ран? Сколько умерло детей в военные годы от болезней и голода в раннем возрасте? Иван поехал в архив, нашел сведения и об этих потерях. Рождались дети и во время войны. Наезжали в село уполномоченные, злобствовали бригадиры, обрекая понравившуюся женщину на непосильный труд, чтоб сдалась и покорилась. Тогда такая семья получала из кладовки колхоза немного пшеницы, немного овса или пшена, якобы за ударный труд. А непокорную могла ждать тюрьма или расстрел за букетик колосков, сорванных на меже. Таких историй в Берёзовке не много, но женщины не хотят их помнить.
Раненый солдат Тихов, приехавший на излечение в семью, засобирался в часть, так как жизнь в тылу была невыносимо тяжкой. Пойманного суслика делили на пятерых. Постная болтушка из крапивы и лебеды с кусочком горького хлеба была наполнена витаминами, но нормально расти и развиваться при таком питания дети не могли.
Нина тоже начала добывать из сумки продукты. Хорошо, что Иван тайно оставил в холодильнике курицу, решив, что им достаточно и крольчиных окорочков, обжаренных с чесноком в духовке.
– Куда же задевались котлеты? – недоумевала Нина. – Беляши тут, творог вот он. А курицы нет. – Посмотрела на мужа карими большими глазами. Несмотря на возраст, была для него по-прежнему, желанна и привлекательна. Немного фигура потяжелела, но это ничего не значит. Ведь Нине уже пятьдесят два. В первые учебные года находила в портфеле или в тетрадке записки с объяснениями в любви парней из старших классов. Ивану не говорила, вида не подавала, никого старалась не выделять, не оказывать знаков внимания. Проходили мальчишеские увлечённости. Лишь Толя Адамкин из первого выпуска до сих пор присылает открытки с видами заграничных городов. Капитан дальнего плаванья водил сухогрузы, а теперь собственная компания. Приглашал.
– Ребятишкам оставил, – сказал Иван, следя за руками женщины.
– Правильно сделал, – как-то быстро согласилась Нина.
По вагону шел молодой мужчина, выставив напоказ обрубки рук. Его вела девочка с баночкой, в которой звякали монеты. Нина завернула в газету несколько беляшей, яиц, два окорочка. Как только подошла девочка с мужчиной, падала ей пакет. Ребёнок стеснительно проговорил слова благодарности, а парень неловко перекрестился.
Не успели Ветровы выпить по стакану отвара из термоса, как появилась пара глухонемых, предлагавших фото обнаженных девушек очень юного возраста, газеты и книги. Нина усмотрела книгу народной медицины.
– Тебе календарик купить с девчатками?
– Мне календарь с пчёлками, – сказал Иван.
– Есть. Как делать медовуху, как самогон облагораживать. Взять?
– У нас есть, – усмехнулся Иван. – Пора самому браться за рукопись.
– У них дешевле, чем у нас в райцентре в крытом рынке.
Мыча и жестикулируя, глухонемые показывали свой товар в следующем отделении. Женщина подавала газеты и книги, а мужчина – бросал на столик календари и отпечатанные на фотобумаге гороскопы, основы лечения прополисом, пчелиным ядом, мёдом и маточным молочком. У Ивана были брошюры на эту тему. Он готовил мази на основе прополиса и воска. Раздавал соседям и снабжал приятелей волшебной мазью, которая заживляет ожоги, раны и омолаживает кожу.
Нина открыла банку облепихового варенья. Подошла хорошенькая проводница, протянула бумажный пакет.
– Кладите, что уже не нужно. Не выбрасывайте в ящик.
Пассажиры собирали со своих столиков кости, кусочки хлеба, рыбы, колбасы, ссыпали в пакет. «Заботливая девушка, – подумал Иван, – Новое что-то в обслуживании».
– Чтобы мы меньше пол топтали, – раздался довольный голос старушки. Проводница что-то объяснила, но Иван не понял. Пришла Нина, принесла кипятку и подала книгу «Лекарственные растения Алтая».
– Глухонемые оказывается, такие разговорчивые. Курят и матерятся на русском языке. – Сказала Нина, ставя кружку.
Прошла обратно проводница. Заговорила с кем-то.
– Ко всему тут привыкла. Не удивляюсь, а сейчас станция Белово. Косточек не набрала, – сокрушенно говорила женщина, словно в чем-то виновата.
– Конечно, Оля, вагон-то почти пустой. Пятнадцать пассажиров. И у меня ничего нет. Пойду, пороюсь в мусорном баке.
Пробежал мальчик с кульком.
– Тётя, возьмите. Папа передал.
«Странно, – раздумывал Иван. – Зачем ей рыться в мусорном баке?»
– Нина, а что так озабочены наши проводники? Ты что-нибудь понимаешь?
– Нет. Не бери в голову, пей чай с мёдом и бояркой.
– Это такого цвета мёд? – удивилась попутчица. – Почему красный? Никогда не видела. Может,
