Пришёл Репин в маленькую контору, в которой работал сосед по квартире. Поговорили об урожае на грибы, о погоде, которая стимулирует рост диких волнушек и рыжиков.
— Зачем тебе механиком, у тебя диплом с отличными оценками. Подожди немного. Кончится квартал, что-нибудь придумаю. Работы много. — Будешь главным инженером. Я вполне тебя давно знаю. Человек ты надёжный и грамотный специалист, как раз по нашему профилю.
— Я пока могу и бригадиром поработать, ну или слесарем устроит. Пока вопросы и задачи решаются, — сказал Репин неуверенно.
— Зачем тебе руки марать? Подожди немного… Главный у меня на пенсию собрался. Три месяца пролетят… И не думай куда-то идти, — сказал сосед и посмотрел на старый телефон.
Огорчился Илья, но своей жене вида расстроенного не подал, чтобы не волновалась, что денег пока не будет и авансы с получками в тумане прячутся. Заверил, что завтра у него всё будет, как в аптеке. Поспешил на предприятие без папки, без готовальни, а с рукавицами-верхонками, для работы, какая подвернётся. Слесарь — не инженер, в каждой конторе нужен хороший и надёжный человек с высшим образованием. Зарплата маленькая, но зарплата и стаж идёт, а пока он идёт, что-то прояснится. «Только бы зацепиться, — вдруг со страхом подумал Репин, — странная получается история. Инженеры нужны, а вдруг не нужны. Покажу себя, только бы приняли». Все свободные места простых слесарей оказались занятыми. Удивлялся Репин, но не особо огорчился — знал, что без работы не останется. Не в Америке. Помчался на трикотажную фабричонку, открывшуюся год назад в соседнем районе. Она только называлась фабрика, а на самом деле — поставили десяток вязальных машин, купили пряжи и приняли женщин, чтобы кофты и гамаши плели. Но и там ему ничего не могли предложить. Самофинансирование, хозрасчёт. Никто лишние кадры не хочет содержать.
Нечаянно узнал Репин, что туда, куда он раньше стучал в двери, приняли инженеров, механиков, даже бригадира слесарей приняли. «Что за ерунда, — подумал тихо Репин, — что за сказка. Не могу ничего понять. Работы нет, а нужно ребёнка в школу собирать, семейство кормить как-то, а я бегаю, ищу работу, а меня не берут. По второму кругу пошёл. Придётся собирать чемоданы, — решил Илья. — Тут какая-то странная закономерность. Проштрафился, понёс заслуженное наказание, хотя вина моя очень и очень мала. Дети мои не виноваты. Им нужно покупать вещи, платить за детский сад, а меня не берут на работу. Почему отказывают в приёме, почему всё так странно?»
Вот какую сказочку сделали сказочники с товарищем Ильёй Репиным, а вы говорите о загадках НЛО. Недавно в соседней области мне встретился Репин. При машине и личном водителе. Главный! Инженер большого завода.
— Хорошо что так получилось. Слава Богу, что меня никуда не принимали. Квартира трёхкомнатная. Любимая работа. Несколько внедрённых предложений, изобретаю станок по изготовлению… Неважно. Кандидатскую намерен защитить по новым технологиям…
Много чего рассказывал положительного Репин в своей новой жизни. Сказка, товарищи, должна хорошо кончаться Золушка становится принцессой, заколдованный принц получает полцарства и жену с хорошим положением в обществе, а не какую-нибудь мотовку. Вот и Репин сначала пострадал, а потом получил по заслугам.
Сказка и только! Вот только зло не наказано. Вам интересно узнать, что натворил наш герой? Был в командировке, засиделся с товарищами в пивбаре. Пошёл на остановку, чтобы ехать в гостиницу, понадобилось ему по малой нужде. Куда бы он добежал? Бежать не знал, куда в ночном городе, в незнакомом районе. Заскочил за угол. А тут автомобиль осветил его фарами. Забрали человека, а он вовсе не был жутко пьяным, а вот приспичило. Заплатил штраф и отправился в свой номер. Пришло извещение на работу. Начальнику не нравился прямой и честный Репин. Давно ему хотелось наказать несговорчивого работника. И наказал. Позвонил во все организации, приказал, чтобы нигде его не принимали на работу даже дворником. И не принимали. Это уже не сказка, а наша обыкновенная действительность. Мог бы и фамилию настоящую назвать моего знакомого, но не буду. Подобные Репины рядом живут, возможно, не хотят вспоминать свои сказочные приключения.
Среда
Сейчас, когда все мои читатели отравлены гласностью, а очереди у железнодорожных касс исчезли, сатирические опусы создавать стало почти невозможно по причине исчезновения комичных ситуаций, которые вполне могли бы служить источником вдохновения. Считаю, нужно ещё пожить в перестроечной среде, чтобы привыкнуть к ней и, за кустами, нарождающейся демократии, увидеть будущий лес чудесного существования народа, и читателей. Но жить становится всё труднее и грустнее. Поэтому ничего смешного в этом рассказе не обнаружите, хотя и дочитаете до последней буквы. Но лучше не читайте, не советую. Напрасно потеряете время. Сам я этот рассказ давно не читал и незнаю насколько актуален в ваше время.
Кто хочет упасть с большой высоты в море или нырнуть глубоко в реку, когда плаваешь неважно, а точнее сказать, стилем «утюг», тот должен быть глупцом или авантюристом. Каменщик Миша Кадушкини не был ни тем, ни другим.
Решил не брать путёвку в джунгли Амазонки, надумал провести отпуск с женой в родной деревне, что почти уже состыковалась с городом, в который он уехал, окончив восьмилетку. Друг позвонил, сказал, что свободен, что после операции не дают нормально работать.
За нашей деревенькой Берёзовый Лог обширный пруд. Он был естественно, не такой и огромным, как казалось в детстве — это Миша был тогда ещё очень маленьким. А возможно, время и химикаты, стекающие с полей, ферма коровья, построенная неподалёку, сделали коварное дело. Экология — святое для всех определение.
Навоз — в овраг, куски бетона — в берёзовую рощу. Миша знал, что в колхозе не церемонятся с окружающей средой, но чтобы так бессовестно… А карасики в пруду, несмотря на всё, почему-то размножались. По привычке. Если окружающая среда хочет жить, тут уж и химеонавозотерапия бессильна.
Накопав червей под старой ивой, Миша Кадушкини его школьный приятель Макарка Куинджин, по прозвищу Люкс, с провизией и котелком потопали на другую сторону речки. Речкой называли в деревне этот самый старый пруд. Называли в детстве, но когда мальчишки вырастали, название оставалось у них в памяти прочно и на века.
Миша восторгался, как и каждый горожанин, увидев бабочку, паутину, увешанную каплями росы, а Макарка, сняв полосатую кофту, сопел и курил. Он не был городским, а всю жизнь проработал на ферме, и этих паутин перевидал. — Мише и не снилось. Но рассказ не об этом — это ещё начало.
Ловят друзья обитателей пруда, разговоры степенно ведут, курят самосад и природой наслаждаются. Талоны кончились на курево ещё в марте Перебои с табаком принудили сельских маркетологов разводить махорку. Махорка — не Золотое руно и не Капитанский и даже не Турецкий, но без добавок и примесей. Макар в махру сухие цветы донника добавляет. Запах идёт от цигарок приятный, не хуже, чем от Нептуна. Миша, будто, между прочим, сказал:
— Давай телят возьмём, ферму откроем.
— Пасти ты их, где будешь? — смачно плюнул Люкс в воду. — Подпахали под крыльцо.
— Кто подпахал? — усмехнулся Кадушкини. — Ты. Ну, твои братья. Вдоль каждой лесополосы дорог накатали. Хозяева так не делают.
— Вы и накатали, — сказал весело Макарка-Люкс. — Чужие тут не ездят. Из города чешете облепиху ломать, смородину драть. Злодеи какие-то. По посевам шуруете.
— Ты прав, Макарыч. По-свински живём. Дальше своего кармана не смотрим.
Долго одноклассники говорили о кооперативном строительстве, о налогах, о земельной аренде. О многом теперь можно говорить без стеснения и без оглядки, но ходят слухи, что перестройка вот-вот будет отменена и говорунов станут демократично перевоспитывать, применяя обычные меры и методы.
Опускаю подробности, как варилась уха, как Миша убирал нефтяные пятна из котелка, как резали сало и луковицу, а малосольные огурцы выложили на газетку. Не успели друзья принять по первой, но лишь
