— А если предположить, что они встретились по какому-то другому делу?
— Чисто теоретически это можно допустить, практически — трудно.
— Не знаю почему, но мне было очень неприятно видеть Хэнка и Ашера вместе, — призналась Кэти.
Фиске улыбнулся; морщинки разгладились.
— Это хорошо, что именно вы их застали! Ни у кого другого не оказалось бы камеры. Да и любой другой человек с острова сразу же поднял бы шумиху.
Кэти обрадовалась похвале.
— Вы переживаете из-за Хэнка?
— Не хочу, чтобы его вымазали грязью, до тех пор пока не найду способа…
— Защитить Барбару?
— Точно!
Кэти чувствовала, что между ними пролегла еще одна ниточка понимания.
— Что вы намереваетесь предпринять?
— Сначала проявить и напечатать фотографии. Затем предъявить их Хэнку и потребовать объяснений.
— Очень похоже на юриста, — улыбнувшись, кивнула Кэти. — А потом?
— Придумаем в зависимости от обстоятельств…
Официант принес кофе в больших фарфоровых чашках. Солнце зашло за здание, в зале стало темно. Они были единственными посетителями.
Вдруг в уголках его глаз появились смешливые морщинки, как в тот день, когда они впервые встретились на острове.
— Почему-то мне вспомнилась наша встреча на Кинкайде, — улыбаясь, признался Фиске.
— А мне — как мы сидели на кухне.
— Да! Два ошеломленных человека.
— Я и сейчас на подъеме. Совсем забыла вам сказать: я получила работу у Отиса.
— Ну?! — Фиске явно обрадовался. — Примите мои искренние поздравления. Просто здорово! Почему же вы раньше не сказали?
— Забыла. Глупо, не правда ли? Эта история с Хэнком совершенно сбила меня с толку. А вообще-то я словно на седьмом небе, только немного нервничаю, что не справлюсь…
— Справитесь! Я буду гордиться вами.
Убежденность, с которой он произнес эту фразу, поразила Кэти: неужели Фиске на самом деле так верит в ее возможности? И вдруг вспомнила его слова: 'Не хочу, чтобы работа сильно изменила вашу жизнь!' Что все-таки он имел в виду?
— Тогда, у тети, вы что-то сказали об изменениях в моей жизни. Да, работа полностью поглотит меня на два года; теперь мне будет чем занять каждый день и каждый час.
— Но вы останетесь в Нью-Йорке? — обеспокоенно спросил он, играя чашкой.
— Конечно! — быстро ответила Кэти. — Правда, придется съездить в Африку, поснимать кое-что, но основное время я буду проводить в студии, здесь и в Вашингтоне.
— Хорошо! — Фиске облегченно вздохнул.
Может, она искала больше смысла в его словах, чем он сам в них вкладывал? Кэти внимательно на него посмотрела. Ей нравилось, как он улыбается, как отбрасывает со лба волосы. Он казался ей таким большим и значительным, когда управлял самолетом и водил по болоту; таким же был и теперь, сидя за столиком напротив. И вдруг она поняла, что ужасно хочет дождаться его поцелуя.
Появился официант со счетом. Оба удивленно встрепенулись — их ленч продолжался четыре часа.
Когда они вышли, Фиске сказал:
— Здорово прошло время! Давайте снова встретимся.
— Я не против.
Легкий ветерок, подувший с моря, всколыхнул ее волосы. Не успела Кэти поправить их, как Фиске протянул руку и нежно убрал ее локон за ухо. Кэти замерла, затаив дыхание. Она боялась, что сейчас он поцелует ее, но еще больше, — что не сделает этого. Двумя руками он нежно взял ее голову и страстно поцеловал в губы. Приоткрыв рот, она ответила на поцелуй.
— Я давно ждал этого момента, — голос Фиске изменился, звучал теперь с незнакомой хрипотцой.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала Кэти.
Фиске задержал руки на ее плечах, словно отказываясь отпускать.
— Почему? Я вам не нравлюсь?
— Нет-нет! Не в этом дело. Я и сама не знаю… Не спрашивайте меня.
Сердце отчаянно колотилось, ей казалось, что она распадается на крошечные частички. Надо взять себя в руки. Они слишком увлеклись друг другом.
— У вас кто-нибудь есть?
Опустив глаза на мраморные ступеньки, Кэти покачала головой. Что она могла объяснить после такого страстного поцелуя?
— Значит, вы разрешите мне позвонить вам? — спросил Фиске. — Обещаю, что не полезу снова целоваться, пока вы сами не позволите.
— Вы не понимаете… — подняв голову, она посмотрела прямо ему в глаза.
— А мне кажется, понимаю, — перебил он. — Вы боитесь, что это помешает вашему стремлению к успеху.
— Не хочу… — попыталась объяснить она, но он нежно прикрыл ее рот пальцем.
— Вы и сами понимаете, что ошибаетесь. Я не имею намерения мешать вашей карьере. — Фиске ласково провел ладонью по ее подбородку. — Все-таки я позвоню.
Сейчас он больше походил на адвоката, чем на мужчину, поцеловавшего ее посредине улицы. Внутренний голос требовал, чтобы она сразу отказала ему, но вместо этого Кэти кивнула.
15
Свет в зале погас, и дирижер поднял палочку. Филадельфийский симфонический оркестр начал исполнять адажио из концерта для скрипки с оркестром. Сидя рядом с Фиске и чувствуя его плечо, Кэти прислушалась к своему дыханию. Вообще ей казалось, что от напряжения она не дышит уже две недели — с тех пор как они начали встречаться. Каждый раз, ожидая свидания, Кэти чувствовала себя так, словно должно было произойти нечто особенное. А находясь рядом с Фиске, ощущала странное волнение. Как сейчас, хотя это была уже шестая встреча после того памятного поцелуя на улице, если, конечно, не считать телефонных звонков.
— Вы не заняты? — спросил Фиске, позвонив в первый раз.
От звука его голоса у нее екнуло сердце.
— Нет, — солгала она, игнорируя пачки документов и фотографий, подготовленных для просмотра.
— Я подумал, вам будет интересно узнать о пленке: так вот, я проявил ее, — голос его показался ей очень серьезным. — Фотографии отличные, четкие.
— Все?
— Все. Даже там, где дети с собаками. Они как раз лежат передо мной.
Кэти вздрогнула, испытывая удовольствие от похвалы, собралась уже рассказать ему, какими странными показались ей эти собаки, но застеснялась и вместо этого спросила:
— Где вы сейчас?
Какой глупый вопрос! Хорошо, он не видел, как она покраснела.
