20
После жаркой улицы в вестибюле было прохладно.
— Я к миссис Спенсер, — сказала Кэти, обращаясь к привратнику.
— Как представить вас, мэм?
— Катерина Уилкокс.
Повернувшись к ней спиной, привратник поднял телефонную трубку. Кэти нервно поправила прическу, затянула ремешок на юбке. Сейчас она уже жалела, что пришла. Вполне возможно, что Спенсеры не захотят ее видеть. Кто она им? В храме на похоронах Дугласа были видные сенаторы, иностранные послы. Между ними и ею — огромная пропасть. Так чего ради явилась? И сама же себе решительно ответила: выразить соболезнование Дороти и Барбаре и… увидеть Фиске.
Вежливо улыбнувшись, привратник показал девушке на лифтера, который поджидал у кабины. Не глядя по сторонам, Кэти застучала каблучками по мраморному полу вестибюля.
Двери бесшумно закрылись, кабина поплыла вверх. Волнение Кэти возрастало с каждым этажом. Когда лифт остановился, она почувствовала, что у нее свело желудок.
— Апартаменты мистера Спенсера, мэм.
— Но мне нужно к миссис Спенсер, — уточнила она.
— Миссис Спенсер сейчас находится у сына.
Понимая, что лифтер с любопытством наблюдает за ней, Кэти вышла, кивнула горничной, которая поджидала ее у входа, и послушно последовала за ней.
— Кэти, дорогая! — одетая в черное Дороти Спенсер обняла ее. Выглядела она так же приветливо, как и всегда, но в глазах застыло горе.
— Надеюсь, я не очень побеспокоила вас, — пробормотала Кэти.
— Я рада вас видеть. Нельсон сказал, что вы были на похоронах. Хорошо, что пришли. — Дороти слегка отстранилась и внимательно посмотрела ей в глаза.
— Я так сочувствую вам! — искренне сказала девушка.
Не отпуская ее, Дороти обернулась:
— Фиске, ты только посмотри, кто к нам пришел!
Кэти так волновалась, что ничего не видела, а, оказывается, он тоже сидел в комнате.
— Прошу простить меня. Вероятно, мне не следовало приходить. Я подумала…
— Что мы принимаем друзей? Действительно, принимаем. Вы буквально разминулись с моей сестрой и ее семьей. Дети сегодня уезжают, но Барбара останется и побудет со мной несколько дней, — устало улыбнувшись, Дороти продолжала: — Откровенно говоря, я собиралась отдохнуть. Скоро подойдет Барбара, они с Фиске будут отвечать на звонки. А мне, боюсь, придется немного полежать.
— Понимаю, — промолвила Кэти. — Я, пожалуй, пойду.
Она боялась остаться наедине с Фиске. Это только сидя дома хорошо было себе представлять разговор с ним с глазу на глаз. Теперь стало страшно. С какой стати вообще ей пришла идея с ним объясняться?
— Нет, дорогая, оставайтесь. Я уверена, что Фиске захочет поговорить с вами. — Дружелюбно улыбнувшись, Дороти вышла.
Сердце Кэти екнуло. Суровое выражение лица Фиске не предвещало ничего приятного. Вряд ли ему вообще захочется иметь с ней дело. Вот и улыбнулся так, будто едва ее знает.
Кэти глухо вздохнула, еле слышно произнесла:
— Я сочувствую вам.
— Спасибо. Хорошо, что зашли, — ни один мускул не дрогнул на его лице. Он казался таким недоступным, что сердце девушки упало. Сейчас она скажет еще несколько слов соболезнования и уйдет.
— Я надеялась застать и Барбару. Передайте ей от меня самые лучшие пожелания.
Фиске кивнул:
— Конечно.
Оставаться больше не было смысла. Очевидно, он не имел желания продолжать разговор.
— Тогда я пойду. Передайте, пожалуйста, Барбаре, что я обязательно напишу ей. До свидания, — прошептала Кэти и повернулась к дверям.
— Подождите!
— Да?
— По поводу Барбары…
— Что?
Все-таки он не дал ей уйти, не сказав чего-то важного. Внезапно она подумала, что из-за скоропостижной смерти отца Барбара вряд ли успела рассказать брату о Хэнке и Руфусе, как обещала.
— Барбара говорила, что в ту ночь, когда устраивали вечеринку, вы были с ней. Спасибо. Это было очень любезно с вашей стороны, — сказав эту фразу, Фиске плотно сжал зубы, словно беседовать не намеревался.
— Не за что, — неуверенно ответила Кэти. И подумала: 'Надо все ему рассказать. Но тогда как же обещание, данное Барбаре?'
Он разгадал ее мысли. На его лице появилась улыбка прежнего Фиске — того Фиске, который так притягивал ее вопреки желанию быть сдержанной с ним.
— Я все знаю.
— Ужасно, не правда ли? Как мог Хэнк поступить подобным образом? — выпалила Кэти и вдруг замолчала, спохватившись, что все это, собственно, ее не касается.
— Да я и сам не могу взять в толк, как он посмел воспользоваться положением Руфуса. Невероятно! — поддержал Фиске.
— Представляю, как тяжело пришлось Барбаре. Всем неприятно, а уж ей…
Она вспомнила заплаканное, безутешное лицо Барбары, когда та шла за гробом, держа за руки детей.
Фиске подошел к двери на террасу, остановившись, резко ослабил галстук, словно ему стало душно.
— Она ушла от Хэнка. Нет, скорее, выгнала его.
Кэти машинально последовала за ним.
— Как она сейчас?
Не поворачивая головы, Фиске ответил:
— С ней все в порядке.
— А Хэнк?
— Нельсон позвонил молодому Руфусу на Мадагаскар. Тот вылетел первым же рейсом. Ашер сразу отказался от услуг Хэнка и, думаю, больше с ним связываться не станет. Он по-прежнему хочет купить остров, но теперь, скорее всего, будет действовать другими методами. — Фиске устало провел рукой по глазам.
Кэти подыскивала какие-нибудь слова, чтобы утешить его, но ничего подходящего в голову не приходило.
— Мне жаль, — не нашлась она сказать ничего другого.
Засунув руки в карманы, Фиске прислонился к косяку двери, пристально посмотрел на нее:
— Вам не о чем жалеть, Кэти. Кинкайд — не ваша проблема, ну а без отца мы так или иначе жить привыкнем. Хотя, должен признаться, польщен вашим визитом.
Ее выгоняют! Кэти почувствовала, что кровь прилила к лицу, и быстро отвернулась. Не стоит показывать, как она оскорблена. Ведь Фиске будто ударил ее по лицу. Ошибиться нельзя: дал понять — аудиенция окончена.
— До свидания.
