англичанина. Он скоро преодолел приступ раздражения и сказал, что вполне согласен с моей точкой зрения. Затем мы немножко пошутили насчет игры в убийство, и я покинул его.
— Есть еще вопросы? — спросил Аллейн.
Все молчали.
— По-видимому, — сказал Уайлд, — я и был последним, кто видел его в живых — за исключением Мэри и убийцы. Я очень надеюсь, что если кто-то задумал задать вопрос, то он задаст его без колебаний.
— Я бы хотел подчеркнуть, — заявил Найджел, — что могу подтвердить почти все, что вы сказали. Вы помните, мы переговаривались с вами, пока вы принимали ванну, и потом, когда погас свет. Я могу с полной ответственностью утверждать, что вы были в ванной до того, во время того и после того, как было совершено преступление.
— Да, — согласилась Марджори Уайлд, — ты и со мной тоже переговаривался, Артур.
— Ваши комнаты были рядом? — спросил Аллейн.
Найджел набросал эскизный план четырех комнат и передал ему через стол.
— Так, — сказал инспектор, внимательно рассматривая его. — Я уверен, — продолжил он чуть погодя, — что вы все понимаете важность подтверждения отчета мистера Уайлда о его передвижениях. Это уже сделали миссис Уайлд и мистер Басгейт. Может ли еще кто-нибудь сообщить какие-либо сведения, относящиеся к местоположению этих троих человек после того, как мистер Уайлд поднялся наверх?
— Да, — нетерпеливо сказала миссис Уайлд, — я могу. Пока я одевалась в своей комнате, зашла Флоранс, горничная Анджелы, чтобы спросить, не нужна ли мне помощь. Она пробыла в комнате совсем недолго, но должна была слышать голос Артура, потому что дверь в ванную не была плотно закрыта.
— Она, конечно, сумеет лично подтвердить это, — подытожил инспектор. — Итак, мы имеем теперь достаточно полную картину передвижений этих троих от момента чуть позже семи тридцати до самого убийства. Первой пошла наверх миссис Уайлд, затем мистер Басгейт и последним — мистер Уайлд. Они переговаривались друг с другом, пока одевались, и их голоса, вероятно, слышала горничная. Мистер Басгейт, как я понимаю, после сигнала тревоги вы первый оказались внизу и вы же включили свет?
Мысли Найджела, озадаченного страстным стремлением миссис Уайлд поскорее подтвердить рассказ мужа, блуждали где-то далеко. Он взял себя в руки и посмотрел на инспектора. Его несколько задевал официальный тон, который тот выбрал для общения.
— Да, — сказал он. — Да, я включил свет.
— Вы отправились вниз после того, как истекли две минуты?
— Да, остальные были на лестнице позади меня.
— Вы добрались до главного выключателя и сразу повернули его?
— Не сразу. Остальные перекликались на лестнице. Секунду-другую я колебался.
— Почему? — спросила Розамунда Грант.
— Трудно сказать. Все это было очень странно, и я чувствовал… даже не знаю что, какое-то внутреннее сопротивление. Потом сэр Хьюберт окликнул меня, и я повернул выключатель.
— Вы разговаривали с мистером Уайлдом, покидая комнату?
— Да, полагаю, что так.
— Да, — подтвердил Артур Уайлд, бросив на него дружелюбный взгляд, — мы разговаривали.
— А когда вы оказались на лестничной площадке, вы с кем-нибудь разговаривали?
— Не помню. Там все говорили, в темноте. Я зажег спичку…
— Да, — быстро проговорила Анджела, — он зажег спичку. Я находилась дальше по коридору и увидела его лицо, внезапно освещенное снизу. Значит, он только что вышел из своей комнаты.
— Мистер Басгейт, — спросил инспектор, — когда вы пошли вниз, ваша спичка еще горела, не так ли?
— Да. Она погасла где-то на полпути.
— Вас кто-нибудь обгонял на лестнице?
— Нет, никто меня не обгонял.
— Вы в этом уверены?
— Вполне, — сказал Найджел.
— Есть еще вопросы?
Никто не откликнулся.
Инспектор Аллейн повернулся к Токареву.
— Доктор Токарев, — сказал он, — вы будете следующим, если не возражаете.
— Благодарю вас, — сварливо ответил русский.
— Вы поднялись наверх с первой группой — мисс Норт, мисс Грант, миссис Уайлд и сэр Хьюберт Хэндсли?
Токарев воинственно поглядел на инспектора из-под очков.
— Да, так и было, — сказал он.
— Вы сразу пошли в свою комнату?
— Да, немедленно. Это я могу доказать, так как был в хорошем настроении вчера вечером, поэтому пел «Смерть Бориса», фортиссимо. Я нахожусь в дальнем крыле дома, но пока мой голос еще мощный. Многие могли слышать…
— Я слышал, — подтвердил Хэндсли, пряча улыбку.
— И вы все время пели «Смерть Бориса» — пока не ударил гонг и не погас свет?
— Да, конечно.
— Гала-концерт! Вы принимали ванну?
— Нет! — воскликнул Токарев по-русски. — Нет, я в это время не моюсь! Это нецелесообразно. Лучше вечером, перед сном, чтобы открыть поры. Тогда легкая испарина…
— Благодарю вас, достаточно. Потом вы переоделись?
— Да. Пока я переодеваюсь, я пою. Когда я подхожу к предсмертному воплю, я подражаю Федору Шаляпину… — Он неожиданно издал сдавленный рев. Миссис Уайлд не смогла сдержать вырвавшийся вскрик. — В этот момент, — закончил доктор Токарев, — бьет гонг и гаснет свет. Это есть игра. Я перестаю петь и дважды считаю до шестидесяти по-русски. Потом я выхожу.
— Большое спасибо. Насколько я понял, вы первый определили, что случилось с мистером Рэнкином?
— Да, я был первый. Я увидел кинжал еще с лестницы.
— Что было потом?
— Мисс Анджела в шутку сказала: «Не трогайте тело». Я согласился — не в шутку, так как уже понял, что человек мертв.
— Но я так понял, что вы не обследовали тело…
— Извините, пожалуйста, — решительно перебил его русский.
Аллейн быстро оглядел стол. Похоже, что по лицам гостей прошла волна испуга. Губы миссис Уайлд побелели, а Розамунда Грант пристально разглядывала ее. Уайлд поспешно наклонился к жене. Та неожиданно заговорила задыхающимся голосом, совсем не похожим на фешенебельное попискивание, к которому они привыкли:
— Подождите минутку, мне придется все объяснить.
— Сейчас не стоит, старушка, — сказал Уайлд. Это ласковое супружеское обращение показалось Найджелу совершенно неуместным.
— Ничего, — ответила Марджори Уайлд, — я знаю, что хочет сказать доктор Токарев. Я потеряла голову. Я всех растолкала и упала перед ним на колени. Я перевернула его, и смотрела ему в лицо, и пыталась докричаться до него; а когда поняла, что он ушел от нас, хотела заставить его вернуться. Я тащила его за окровавленные плечи и чувствовала, как нож скрежещет по полу под ним. Он был очень тяжелый, я протащила его совсем немного. Все говорили, что не надо было его трогать — я понимаю, но что поделаешь. — Она замолкла, задыхаясь, так же неожиданно, как и начала говорить.
— Было бы гораздо лучше, если бы вы рассказали это сразу, миссис Уайлд, — очень серьезно сказал Аллейн. — Конечно, можно представить себе эмоциональный стресс и потрясение от такого ужасного открытия. Мне бы хотелось восстановить подлинную расстановку участников этой сцены. Итак, миссис Уайлд
