жара.
— Пусть будет любопытство. — Сэм открыл дверь и жестом предложил ей войти. — Адхара — маленькое независимое государство. Уже много поколений им правит королевская семья. В отличие от наших соседей мы не богаты ресурсами. Никто не хочет вторгнуться в нашу страну или украсть нашу землю. Или свергнуть монархию. Тем более, что мы отстаем от стран, граничащих с нами. Так что, видите, я в безопасности.
Или ты прячешь голову в песок и всем доволен, подумала Бриа.
Но тут же забыла об этом, войдя в комнату. Невероятная красота ошеломила ее. Здесь царил французский стиль. Роскошные ткани. Асимметричный буфет, украшенный раковинами морских моллюсков. Округлые, почти чувственные линии гнутых ножек стульев... У Бриа разбегались глаза. Она пыталась впитать красоту старинных шедевров, создававших атмосферу элегантного покоя и доброжелательности.
— Вы такого не ожидали?
— Это невероятно, — тихо проговорила она, изумленная уютом комнаты по сравнению с раблезианскими пропорциями остального дворца.
— Я согласен.
Она подняла глаза и встретила его взгляд. Ее удивила гордость, сверкавшая в нем. Будто Сэм очень доволен реакцией Бриа.
— Это гостиная моей матери. Когда она не была рядом с отцом, то проводила долгие часы здесь. Читала, отвечала на письма, отдыхала.
Низкий голос Сэма словно убаюкивал ее. В нем звучало почти благоговение, Бриа смотрела на принца, и ей стыдно было себе признаться, что она совсем не знает его.
Она приклеила ему ярлыки: лжец, мошенник, человек, использующий свой статус, чтобы манипулировать окружающими. И только теперь, в этот момент, заглянула ему в душу и увидела другого Сэма. И этот новый Сэм привлекал ее, несмотря на намерение держаться от него подальше.
— Расскажите о вашей семье, — мягко попросила Бриа, невольно нарушая атмосферу зачарованности, которая окружила их, едва они вошли в волшебную комнату.
Она села. Сэм взял стул в стиле Людовика XV и устроился напротив.
— Мой отец известен как великий правитель. И моя мать во всем поддерживала его. Она была француженкой, дочерью дипломата. Они встретились в Париже и через год поженились.
У Бриа буквально отвисла челюсть, когда до нее дошло, что он сказал.
— Это был брак по любви? И ваша мать не была королевских кровей?
Сэм улыбнулся. Вся его любовь и гордость родителями выразилась в этой нежной улыбке.
— Нет, она не была королевских кровей. Но мой отец любил ее. И она любила его. Любовь поддерживала их во всех испытаниях, с которыми они столкнулись.
Бриа даже представить не могла подобное чувство. В браке ее родителей не было любви. Во всяком случае, такой, какую описывал Сэм.
— Что с ними случилось? — спросила она.
Облако печали легло на лицо Сэма.
— Родители погибли в авиационной катастрофе, когда мне стукнуло десять. Потом меня растил дедушка.
Выразить сочувствие — слишком тривиально при той глубине эмоций, какую она видела в его глазах.
— Вы скучаете по ним? — прошептала наконец Бриа.
Он кивнул. Его печаль казалась почти осязаемой.
— Мы были очень близки. Родители никогда не скрывали своей любви ко мне. У меня было необыкновенное, детство.
У Бриа невыносимо болело сердце.
Что бы он подумал об ее детстве?
Она жила по строгим правилам, придуманным отцом. Вроде такого: детей надо видеть изредка и никогда не слышать. Грубая, холодная атмосфера, мучительная для ребенка. Бессердечные няни орлиным взглядом следили, чтобы она все съела. Родители обедали отдельно. Часы, какие каждый год она проводила с отцом и матерью, можно было сосчитать по пальцам.
Если у Сэма было необыкновенное детство, то у нее — ад. Холод, ледяное молчание, регулярные приказы бессердечного отца. К тому же он следил за всеми, кто попадался ему на глаза. Вялая, безжизненная мать раболепно выполняла любой его каприз.
— Бриа! Простите, если мои воспоминания опечалили вас.
Она покачала головой и протянула ему руку.
— Ваши воспоминания бесценны. Я только подумала, насколько вам повезло.
— Да, мне повезло. — Он повернул ее руку ладонью кверху и обхватил запястье. Взгляд, полный силы, не оставлял ее ни на мгновение.
Молчание окутало их. Ее сердце забилось сильнее. Но Бриа не испытывала неловкости. В уютной гостиной она могла бы просидеть целую вечность, держась за руки с этим мужчиной.
— Почему вы поделились со мной семейными воспоминаниями? Почему привели меня сюда? — наконец прервала она молчание.
— Потому что я хочу восстановить связь, которая возникла между нами в Мельбурне. Хочу, чтобы вы увидели — я не чудовище. Но больше всего хочу, чтобы вы поняли, каков я на самом деле. Да, с маминой гостиной у меня связаны особые воспоминания. Но это только комната, часть дворца. Это не я. И даже не часть меня. — Со скоростью и грацией пантеры он подвинулся и оказался рядом, не выпуская ее руки. — Реальный я — это тот мужчина, с которым вы встретились в Мельбурне. Не отягощенный короной и ответственностью за свою страну. Вы его сейчас видите?
В эту ужасную минуту из глаз Бриа чуть не хлынули неожиданные слезы. Она поморгала, чтобы прогнать их. Сэм озадачил ее своей внезапной честностью.
— Вы его видите?
Сэм обхватил ее подбородок и приподнял, заставив посмотреть прямо ему в глаза. В темной глубине мерцали непонятные искры.
— Я вижу человека, который сделает все для своей страны. Человека с чувством ответственности. Человека, который так же, как и я, поглощен своими планами.
Ответ разочаровал Сэма. Она видела это по глазам, по скорости, с какой он отпустил ее руку.
— Вы ошибаетесь, Бриа Грин. И я намерен показать вам, каков я на самом деле, до конца следующей недели.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Бриа была предупреждена.
Свое намерение Сэм выразил более чем ясно. Он хочет показать ей, каков он настоящий, до конца следующей недели. Экскурсия по дворцу закончилась вчера. У нее появилось время осмыслить происшедшее и дать рациональное толкование всему, что случилось за эти дни.
Его высочество пытался произвести на нее впечатление. Ему нравилось демонстрировать ей лучшие стороны своей натуры. Но это не значило, что она должна поддаться его очарованию.
Когда он предложил повезти ее в Адхара-Сити, Бриа согласилась совершить первое путешествие в столицу его страны. Она сочла, что будет в абсолютной безопасности. Принц может рассказывать ей все, что ему нравится, но это не прибавит ему ни унции успеха. Она готова к любым фортелям, какие он может придумать.
Однако пульс не переставал бить тревогу, пока она устраивалась на переднем сиденье джипа. Сэм
