дней, с тех пор как он вернулся из Гленарриса? Пять? Шесть? Вполне достаточно, чтобы ее «проблемы» закончились. Находиться все время рядом с Джеммой, работая бок о бок в тесной кухне, а ночью предаваться печали об обладании этой упрямой бестией было для Коннора невыносимой пыткой.
Да, он хотел ее. И Джемма, как предполагал Коннор, тоже его хотела. Иначе, как объяснить недвусмысленные взгляды, которые она иногда бросала на него украдкой, думая, что он ничего не замечает. Подчас, разгоряченные работой, смеясь какой-нибудь шутке, они вдруг замирали, встретившись взглядами. И глаза их, полные страсти, говорили больше, чем слова.
Уже поздно. Пора спать. Отложив работу, Коннор вышел наружу вдохнуть морозного ночного воздуха. Поднялся сильный ветер, небо было затянуто тяжелыми тучами. Макджоувэн хорошо знал такую погоду: к утру наверняка выпадет снег.
Сжавшись от холода, Коннор спустился к загону пони. Наполнив свежей водой оба ведра — одно для пони и второе для них самих — на тот случай, если источник к утру замерзнет, он тихонько вернулся в дом. Подбавив торфа в очаг, Макджоувэн разделся и забрался в свою самодельную постель на полу. Вскоре он уже крепко спал. И Джемма господствовала в его снах…
— Коннор!
Макджоувэн приоткрыл глаза и сощурился: вся хижина была залита ярким светом, пробивавшимся в узкие окна. В потоке этого света кружился вожделенный объект его снов, облаченный в тот самый наряд вечных девственниц — с высоким воротом и длинным, до пят, подолом.
— Что? — прохрипел он спросонья.
— Коннор, на улице снег!
— Бог мой, Джемма, — застонал Макджоувэн, — вы что, для этого меня разбудили? — с этими словами он спрятал голову под одеяло.
— Но это так красиво! Везде снег, много снега! Я никогда не думала, что горы, покрытые снегом, так красивы! Ну посмотрите же, вы, лежебока!
Коннор открыл один глаз. Джемма стояла, склонившись над ним, вся сияя от восторга словно ребенок. Ее маленькая курчавая головка дополняла эту иллюзию. Макджоувэн опустил взгляд ниже, где сквозь ткань ночной сорочки проступала округлость ее восхитительной груди. Вот именно, иллюзию. Потому что в этой обольстительной женщине нет ничего детского. Она была сама прелесть и соблазн во плоти. И Коннор не устоял. Он вытащил руку из-под одеяла и схватил Джемму за запястье. В мгновение ока девушка оказалась рядом с ним.
— Коннор!
По крайней мере в голосе ее не чувствовалось раздражения, а это уже кое-что. Ободренный, Коннор провел рукой по ее волосам, с удовольствием отмечая про себя, что они приобретают свою былую шелковистость.
— Что? — спросил он лениво.
— Отпустите меня!
— И не подумаю. Вы сами виноваты — вьетесь вокруг моей постели, почти раздетая, соблазняете меня.
— Вовсе нет, — возразила Джемма.
Но оба они знали, что так оно и есть. Приподняв девушку словно пушинку, Коннор положил ее на себя. Однако толстое одеяло мешало ему со всей полнотой ощутить теплоту и тяжесть тела, которого он так жаждал. Приподняв Джемму еще раз, он быстрым движением откинул одеяло и уложил ее рядом с собой.
— Так лучше, не правда ли? — спросил Коннор, заглядывая девушке в глаза. Та лишь улыбнулась в ответ. Он обнял ее, она положила голову ему на плечо, и так они лежали не шевелясь какое-то время. Это был первый по-настоящему интимный момент их супружества, полный гармонии и обоюдного согласия.
Однако Коннор не способен был долго оставаться спокойным, чувствуя прикосновение соблазнительного тела Джеммы. Он застонал от мгновенно нахлынувшего желания.
«Пусть решает сама», — подумал Макджоувэн, с трудом заставляя себя не двигаться.
К его изумлению и радости, Джемма не предприняла ни малейшей попытки освободиться из объятий, напротив, она еще теснее прижалась к нему. Дыхание Макджоувэна участилось, сердце бешено колотилось в груди. Коннор едва сдерживал огромный накал страсти, бушевавший внутри. И тут произошло чудо. С легкостью, подобной крыльям бабочки, так легко, что в первый момент Макджоувэну показалось, будто он грезит, Джемма прикоснулась своими губами к его губам. Она поцеловала его, поцеловала без каких-либо просьб или принуждения, и сердце Коннора еще сильнее забилось в ответ.
— Джемма…
Девушка открыла глаза и посмотрела на него, не поднимая головы.
— Что?
— Все в порядке? Коннор почувствовал, как она улыбнулась.
— Да, уже несколько дней «все в порядке». Спасибо за то, что спрашиваешь меня об этом. У него перехватило дыхание.
— Спасибо тебе за то, что говоришь мне об этом. — Внезапно горячая волна раскаяния охватила Коннора. Как же часто он необдуманно обижал ее, бывал с ней груб, если даже простое проявление заботы о ее чувствах заставляет Джемму благодарить его!
Он перевернулся, так что девушка оказалась теперь под ним. Прикосновения Коннора были нежны и береж ны. Господи! Как он соскучился по всему этому… и по ней! Внезапно Макджоувэн осознал, что не одна только жажда плотского наслаждения влечет его к Джемме. Иначе он давно бы уже нашел утешение с какой-нибудь другой женщиной во время своей последней поездки в Гленаррис. Нет, ему была нужна именно Джемма. Именно ее поцелуи волновали Коннора как ничьи другие, именно ее гибкое тело, льнущее к нему с такой детской доверчивостью, заставляло все у него внутри сжиматься от сладкой боли. Прервав поцелуй, он осторожно попытался раздеть Джемму, та с готовностью помогла ему. И когда ночная сорочка отлетела в сторону, она обвила руками шею Кон нора. Их обнаженные тела тесно переплелись. Джемма почувствовала, как дрожит, преисполненная желания, плоть Макджоувэна. Но Коннор не торопил девушку. Наоборот, его ласки стали еще более нежными и искусными, он терпеливо ждал, когда она будет готова принять его. И Джемма была благодарна ему за это, расцветая в его искусных руках и превращаясь в настоящую женщину, пылкую любовницу. Они целовали друг друга снова и снова. И страсть их разгоралась все сильнее от сознания того, что так созвучны их желания и стремления.
— Ласкай меня тоже, — прошептал Коннор прямо в губы девушки. И та, не колеблясь ни секунды, прикоснулась к его напряженной плоти.
Джемма, такая уязвимая, такая невинная во всем, и особенно в постели, на глазах Макджоувэна превращалась в дерзкую, уверенную в себе любовницу, не знающую запретов, когда дело касается удовольствия партнера. Когда же Коннор застонал, не в силах больше сдерживаться, она потянула его за собой, и он едва не вскрикнул, войдя в теплоту и мягкость ее тела.
Каждый удар приближал их к высочайшему пику наслаждения. Их тела слились в единое целое, в этот момент они дышали и чувствовали словно один человек. Стройные гибкие ноги Джеммы сомкнулись вокруг бедер Коннора в страстное объятие. Судорожно вцепившись пальцами в его плечи, она, задыхаясь, шептала его имя. И вот девушка задрожала и изогнулась в экстазе, огромная волна наслаждения захлестнула ее и поглотила с головой. Джемме показалось, что она теряет сознание… Земля словно сдвинулась со своей оси и уплыла куда-то, оставив их парить вдвоем в заоблачных просторах любовного блаженства.
Постепенно в комнате воцарилась полная тишина. В камине тлели угли, щенок поскуливал во сне. Снаружи завывал ветер, а внутри хижины было тепло и уютно. И Коннор лежал, приходя в себя и прижимая к груди Джемму, «Это не похоже ни на что другое, — подумал он изумленно. — Так еще не было ни с кем. Никогда».
Джемма поднялась и, как была, нагишом, сбежала вниз по лестнице. Коннор закинул руки за голову и закрыл глаза, наслаждаясь моментом.
— Все хорошо, Джемма? — окликнул он девушку.
— Да, — отозвалась та снизу.
— Поцелуешь меня, когда вернешься? Ее смех обдал Коннора волной теплоты.
— Может быть.
