Кресло девушки было освещено светом, падающим из иллюминатора мистера Макангуса и тусклой лампочкой над ее головой. Мистер Макангус стелил постель и пронзительным фальцетом мурлыкал себе под нос какую-то мелодию.
— Ладно. Мне что-то на самом деле не хочется карабкаться по снастям или расхаживать по канату. Нельзя ли выключить этот свет над головой? Он бьет прямо в глаза.
— Выключатель внизу на другом конце. Выключу, когда буду идти назад. Я быстро, Джем.
Когда Тим ушел, Джемайма откинулась на спинку и закрыла глаза. Она слышала стук машин, шум моря и пронзительное пение мистера Макангуса, которое очень скоро прекратилось. Джемайма почувствовала сквозь сомкнутые веки, что света убавилось. «Он погасил светильник, а теперь укладывает свою робкую плоть на девственное ложе», — подумала девушка. Она открыла глаза. Лампочка над головой все еще горела.
В следующий момент погасла и она.
«Тим идет назад. Как он быстро», — пронеслось у нее в мозгу.
Теперь ее окружала почти непроглядная темень. Дул легкий ветерок. Она не слышала шагов, но явно почувствовала, что сзади кто-то подошел.
— Тим, это ты?
Ей на плечи легли руки.
— Ты меня испугал.
Руки двигались к горлу. Она почувствовала, как они дернули за нитку с жемчугом. Бусы рассыпались. Она схватила эти руки. Они были ей незнакомы.
— Пустите! Пустите!! Тим!!!
Послышался топот бегущих шагов. Джемайма вскочила с кресла и стремглав бросилась в туннель крытой палубы, где попала в чьи-то объятия.
— Успокойтесь, все в порядке, — говорил ей Аллейн. — Это я.
Через несколько секунд вернулся Тим Мейкпис.
Джемайма все еще дрожала в объятьях Аллейна, бормотала что-то невнятное, прижимаясь к нему как маленькая девочка.
— Какого черта… — начал было Тим, но Аллейн не дал ему договорить.
— Лампочку погасили вы?
— Нет. Джем, милая…
— Вам кто-нибудь попался на пути?
— Нет. Джем!..
— Хорошо! Уведите ее. Она расскажет вам все, когда придет в себя. — Он осторожно разжал руки. — Вам больше ничего не угрожает. Вот ваш доктор.
Девушка очутилась в объятиях Тима, а Аллейн побежал по направлению к корме. Он шарил глазами вдоль ведущих вверх и вниз трапов, заглядывал за комингсы люков, искал за грудами сложенных кресел и в прочих укромных уголках, хотя и знал, что опоздал. Палуба была погружена в таинственный мрак. Аллейн стучал во все каюты, оправдываясь тем, что якобы потерял свою записную книжку, паспорт и рекомендательные письма. Один Дейл был одет и даже не собирался спать. Остальные уже были в пижамах и разговаривали с Аллейном с той либо иной степенью раздражительности. Он коротко проинформировал о случившемся отца Джордана. Решили снова пойти втроем к капитану.
Потом Аллейн вернулся к креслу, на котором сидела Джемайма. На сиденье и на палубе валялись жемчужины.
Он собрал их все до единой. Он уже решил, что больше не найдет ничего, как вдруг, ощупывая мятую и вылинявшую спинку кресла, кое-что обнаружил. Это был крошечный обрывок цветочного лепестка, который сохранял слабый аромат гиацинтов.
Глава 9
Четверг, четырнадцатое
— Теперь вы поверили в то, что этот убийца на вашем судне? — спрашивал Аллейн у капитана Бэннермана. — Поверили наконец?
Капитан был неприступен, как скала. Этот уже немолодой человек когда-то давно сформировал собственную точку зрения на все случаи жизни. И не в его характере было менять ее даже под напором обстоятельств.
— Будь я трижды проклят, если поверю в это! — отрезал капитан Бэннерман. Он допил виски, с грохотом поставил стакан на стол, перевел взгляд с Аллейна на отца Джордана и вытер губы тыльной стороной ладони. — Вам в голову засела вся эта чертовщина, отчего из каждого пустяка вы раздуваете черт знает что. Ну что, что произошло? А вот что: маленькая мисс Джемайма сидит одна-одинешенька в кресле на палубе. Сзади подходит какой-то парень и кладет ей на плечи руки. Ну и что? Черт побери, да я бы сам… — Он оборвал себя на полуслове. — Вы сами только что сказали, что она вдолбила себе в голову мысли об этих убийствах. И я ее в этом не виню — вы только и делаете, что о них говорите. Ну, разумеется, она черт знает что напридумывала, когда этот тип решил за ней поухаживать. А вы пытаетесь убедить меня в том, что маленькую мисс Джемайму хотели убить. Нет уж, кто-то должен сохранять здравый смысл и, черт возьми, таким человеком буду я, капитан этого судна.
— Но ведь этих случайностей целая цепь, — заметил отец Джордан. — Во-первых, посадочный талон в руке девушки, убитой на причале, потом этот случай с куклой, пение, лицо в иллюминаторе мисс Кармайкл. А теперь еще это происшествие. Неужели вы думаете, что кто-то из нас мог бы сыграть с ней такую страшную шутку?
— А кто из нас мог бы ее убить?
— Сэр, если даже вы не видите в только что случившемся ничего зловещего, все равно предосторожности оказались бы нелишни, — сказал Тим.
— Но ведь вы, черт побери, только и делаете, что принимаете эти ваши меры предосторожности! Разве я сам не помогаю в этом вам? — разглагольствовал капитан. — Ведь это я заставил их болтать об алиби, и все только потому, что об этом просили меня вы. — Он ткнул своим коротким толстым пальцем в сторону Аллейна. — Ведь это я выяснил по вашей просьбе, что вся эта шайка в ночь перед отплытием из Лондона сходила на берег. Команда решила, что у меня не все дома. Я оповестил их всех о том, что среди команды якобы есть ненадежные люди, что заведомое вранье, и приказал дамам запирать двери кают. Так что же, черт побери, могу я еще сделать?!
— Вы можете запретить кое-кому бродить ночами по палубе в испанском наряде, — спокойно сказал Аллейн.
— Я уже сказал, что не стану вмешиваться в личные дела моих пассажиров.
— Тогда позвольте мне сделать одну вещь.
— Не позволю.
— Позвольте мне раскрыть свои карты. Разумеется, я никого не стану арестовывать, но, учитывая угрозу, которая нависла над пассажирами нашего судна, я бы хотел занять оборонительную позицию.
— Нет.
— А вы знаете, что, как считают эксперты, завтра вечером преступник вполне может возобновить свою деятельность?
— Его на моем судне нет.
— И что мисс Кармайкл непременно расскажет о своих страхах дамам, — добавил отец Джордан.
— Не расскажет, — сказал Тим.
— Почему?
— Она понимает, что может начаться паника, — пояснил Аллейн. — Она храбрая девушка.
— А вы отдаете себе отчет в том, что мисс Кармайкл получила шок, и он может иметь самые
