– Извини, тетя. Я имела в виду плохих людей, воров.
Миссис Карлайон так и подскочила в тревоге:
– Воры! О капитан Гамильтон, неужели...
– Здесь вы будете в безопасности, – перебил ее Росс. Он бросил на Мору предостерегающий взгляд.
– Разумеется, в полной, – подтвердила Мора, чей ответный взгляд прямо-таки веял холодом.
С какой стати капитан Гамильтон так старается уберечь тетю от правды? Не могла же она – даже после десяти лет, проведенных в Англии, – забыть, что собой представляет Индия!
«Нудный надоеда!» – подумала она.
«Упрямая ирландская красотка, – в свою очередь, решил капитан Гамильтон. – Кучу неприятностей учинит в светских кругах Бхунапура, это уж точно!»
Снова прозвучал свисток. Росс с облегчением вздохнул:
– Ну вот, поехали. Желаю вам приятного путешествия и удаляюсь.
– Разве вы не едете вместе с нами? – огорченно спросила Лидия.
Глаза Росса сверкнули. Мора заметила, что они сверкнули, когда он смотрел на нее.
– Это отделение предназначено только для леди, мисс Карлайон.
Свисток залился еще одной трелью, долгой и пронзительной, и состав дернулся. Капитан Гамильтон быстро попрощался и исчез.
Он ушел, а в окно ворвалось черное облако дыма. Лидия сдавленно вскрикнула и прижала к носу и ко рту платок.
Мора тотчас встала и опустила раму.
– Придется к этому притерпеться, – сказала она.
С громким скрежетом колес поезд двинулся прочь от вокзала. Набирая скорость, он запыхтел вдоль древнего пересохшего речного русла, оставив позади изумрудные холмы Бомбея.
Наконец-то они в пути.
Мора вдруг обнаружила, что не в состоянии усидеть на месте. Она впитывала в себя каждую милю дороги – ведь в последний раз она видела все это, когда ей было семь лет. Именно тогда она рассталась с прекрасной Индией.
– Куда ты уходишь? – поинтересовалась тетя Дафна, едва Мора открыла дверь купе.
– Так просто выйду, – весело ответила Мора. – Я ненадолго.
Подобрав свои широкие тарлатановые юбки, Мора пробиралась мимо пассажиров, вышедших в коридор поболтать. Она заглянула в туалетную комнату и в соседний вагон, а потом остановилась у окна и долго наблюдала убегающий ландшафт. Как хорошо она все помнила: заросли тростника и непроходимые джунгли, бессчетные деревни с их каменными колодцами и глинобитными домиками, буйволов, лениво дремлющих в тени под усыпанными желтыми цветами колючими деревьями.
«Не могу поверить, – подумала она с долгим блаженным вздохом. – Я дома, наконец-то дома!»
Позади нее отворились двери, и в тамбур вошел мужчина. Море стало досадно, что она покраснела, узнав Росса Гамильтона. Она была убеждена, что он ее не одобряет.
Голос его и в самом деле был лишен малейших признаков тепла, когда он, обращаясь к ней, сказал:
– Неразумно покидать свое купе, мисс Адамс.
– Вот как! Почему?
Он хмуро взглянул в ее широко распахнутые фиалковые глаза. Темные, как ночное небо, и мягко- бархатистые, как лепестки анютиных глазок. Любопытно, пользуется ли она карандашом для век, чтобы искусно удлинить наружные уголки глаз. Неожиданно для него самого голос Росса прозвучал отрывисто:
– Молодая девушка легко может быть скомпрометирована.
– В специальном отделении для леди? – парировала Мора. – При полном отсутствии мужчин?
– Но ведь я здесь.
– Уж не хотите ли вы сказать, что намерены скомпрометировать меня?
Она произнесла эти вопиющие слова не моргнув глазом, и Росс, придя в себя от вызванного ими шока, не мог не ощутить вспышки восхищения. Немедленно вслед за этим его охватило желание громко расхохотаться, а потом трясти эту девчонку до тех пор, пока не опомнится. Но он решил отделаться неким наставлением.
– Мисс Адамс...
Его прервал истошный крик, донесшийся из какого-то купе. Они оба вздрогнули. Крики продолжались и звучали все громче.
– Но это же тетя! – воскликнула Мора и бросилась бежать.
Росс поспешил следом за ней и всячески проклинал про себя широченные юбки Моры, которые не давали обогнать ее и первым ворваться в купе. Есть ли хоть малая доля здравого смысла у этой чертовой девицы?
