бородой, вполне соответствующей его комплекции.
– Ты-то что здесь делаешь, черт побери? – взорвался Росс.
Исмаил-хан поднял голову и улыбнулся:
– Вот мы и встретились снова, хузур.
В последний раз они случайно встретились на Синдха-Бхатской дороге, припомнил Росс. Но что делает патан в саду у Валида Али?
– Но ведь я отсюда и пришел в резиденцию, – объяснил Исмаил-хан, явно удивленный, что Росс об этом не знает.
– Не понимаю, – пожал плечами Росс. – Откуда ты пришел?
– Все очень просто, хузур. Прежде чем я был нанят мисс-сахиб, я зарабатывал свою соль у бегумы. Теперь вернулся сюда.
– Но я никогда не видел тебя здесь раньше.
– Ничего удивительного, – рассмеялся Исмаил-хан. – Сахиб, конечно, знает, что у бегумы своя прислуга, а у ее мужа своя.
То была истинная правда: именно так и шли дела в больших индийских домах, полных запутанных интриг, и один член семьи почти никогда не знал намерений других ее членов. Но все же...
– Мои услуги были подарком для бегумы, преподнесенным моим бывшим хозяином из Гвалиора незадолго перед тем, как Адамс-сахиб приехала в Индию, – добавил Исмаил-хан.
– И каким же образом ты попал на службу к Адамс-сахиб?
Могучие плечи приподнялись.
– Бегума, в свою очередь, подарила меня.
Наступило долгое молчание. Потом Росс медленно произнес:
– Ты хочешь сказать, что бегума знакома с твоей хозяйкой?
Исмаил-хан нетерпеливо кивнул.
– И это бегума предложила тебе служить мисс ангрези?
Огромный патан снова кивнул.
– Но зачем?
– Хай-май! – воскликнул патан и воздел руки кверху. – Этого я не могу понять! Чтобы защитить ее от внимания того сахиба, за которого выходит замуж. Воистину пути белых господ непостижимы.
– Теперь я поговорю с сахибом, Исмаил, – послышался мягкий голос по ту сторону калитки. – Проводи его сюда.
Исмаил-хан низко поклонился женщине, появившейся у калитки. Она была с головы до ног закутана в паранджу, и только ее черные глаза видны были в особо сделанной для этого прорези.
– Я вышла подышать утренним воздухом на верхнюю террасу, – заговорила женщина все тем же мягким голосом, звучавшим глуховато из-под плотной материи, – и услышала, что ты внизу. Ты хотел бы побеседовать со мной?
– Если сахиба бегума окажет мне такую честь.
– Входи, – пригласила она, указывая ему на сад. Она пошла впереди него по аккуратной дорожке к калитке, увитой виноградом, и жестом предложила ему закрыть ее за ними.
Росс так и сделал, потом повернулся и обнаружил, что находится в беседке, окруженной цветущими кустами, необычайно душистыми.
Кушна Дев уселась на скамейку, но даже не тронула паранджу. Она часто открывала лицо перед этим мужчиной, старым другом ее мужа, но то было в занане, а здесь она не могла себе этого позволить, так как ее мог случайно увидеть кто-то из садовников или других слуг-мужчин.
– Ты разговаривал с Исмаил-ханом, – заговорила она, в то время как Росс нетерпеливо расхаживал по беседке.
Росс резко повернулся к ней:
– Он сказал мне такое, чему я едва поверил. Это правда, что он был подарком от тебя племяннице британского резидента?
Бегума Кушна засмеялась низким грудным смехом.
– Разве это так необычно, Гамильтон-сахиб?
– Да, – отрезал он.
– Почему же, если мы подруги?
– Подруги?
Росс выглядел таким ошеломленным, что она продолжала быстро:
– Да, и я признаюсь, что последние три недели очень беспокоилась о ней. Возможно, я совершила ошибку, не отправив Исмаил-хана в Дели, когда она отослала его ко мне, но я не хотела вмешиваться. Тем более в жизнь семьи Карлайонов. – Она посмотрела на кончики тоненьких пальцев, которые виднелись из- под края широких рукавов паранджи. – Говорят, на свою свадьбу она наденет белое платье.
– Британские мэм всегда надевают белое, когда выходят замуж.
