— Наверное, потому, что у тебя красивые ноги, — ответил он.
— Понятно, — удовлетворенно кивнула Бетани и принялась его целовать.
— Где у тебя спальня? — остановил ее Эйдан.
— Прямо по коридору, — ответила она.
— Пойдем, — позвал он ее, поднявшись. Бетани, не раздумывая, последовала за ним, уверенным жестом выключив в гостиной свет.
— Больше никаких раздумий и сомнений? — спросила она Эйдана.
— Совершенно верно, Бет. Нет смысла дальше играть в благоразумие, — прошептал он, легким касанием убрав ее волосы с лица.
Бетани запрокинула голову для поцелуя.
Обычно Эйдан не торопился с действиями, предпочитая последовательное развитие событий, но не теперь, — он подхватил ее на руки и положил на постель.
— Наконец-то, — прошептал Эйдан, а Бетани стиснула его в объятьях, так что он рухнул возле нее.
В темноте, в скудном свете звезд, они целовали друг друга, торопливо срывая одежды.
— Ах! — выдохнула Бетани, когда горячие губы Эйдана коснулись основания ее шеи.
— Я не слишком спешу? — произнес он.
— Ты не удивишься, если я скажу, что ты медлишь? — рассмеялась девушка и еще сильнее стиснула его в объятьях. — Сладкий профессор, очень сладкий, — прошептала она, бороздя пальцами его кожу.
Эйдан поторопился раздеть ее и прильнул губами к отверделому соску.
— О, да… — с удовольствием простонала Бетани, теребя его волосы.
— До сих пор все было по-твоему, — констатировал он.
— И что же?
— Я намерен это изменить, Бет, — объявил он и резко отпрянул.
В сторонке он спокойно снял с себя всю одежду и лег рядом с ней.
— Вы, музейщики, все такие методичные. Нет в вас здоровой человеческой непосредственности, — сокрушенно покачала головой Бетани.
— Мне завтра в этом на работу идти, — проговорил Эйдан. — И к твоему сведению, я люблю все делать основательно.
— Медленно, хочешь сказать?
— Пусть даже и так, — отозвался он.
— Хорошо. Меня это вполне устроит, — потянулась к нему Бет. — Будем играть по твоим правилам. Ты босс, — прощебетала она.
— Как же хорошо, что ты хоть иногда об этом вспоминаешь, — рассмеялся мужчина, приподняв голову от ее груди, но Бетани уже не слушала его.
Запрокинув от удовольствия голову, она стонала все громче и громче, покусывая губы.
— Ты всегда так активно реагируешь? Интересно, что думают твои соседи обо всех этих звуках, — озадаченно проговорил любовник.
— Не все ли равно? До сих пор никто не жаловался.
— Так, просто любопытно. И ведь это только начало, — заметил он.
— Если ты и дальше будешь болтать… — начала она.
— Не волнуйся, не буду, — ответил он, продвигаясь дальше — ниже.
Бета ни извивалась всем телом, жаждая его поцелуев.
— Говоришь, нет талантов, большой скромник? Если бы ты только знал, какими волнами распространяется во мне каждое твое прикосновение! — постанывая от удовольствия, воскликнула она.
— Все ради тебя, милая, — ответил он. — А теперь покажи мне, какая ты в своем наихудшем образе.
— Любите плохих девочек, профессор? — игриво отозвалась она.
— Не скрою, случается.
— Для меня это вызов. Очень интересно. Сама еще не знаю, на что способна, — на мгновение задумалась уверенная в себе красотка, медленно сменяя одну соблазнительную позу на другую.
— Ты бесподобна, Бет. Твоя изменчивость меня поражает. Ты непостижима. Иди ко мне, — нежно позвал ее Эйдан. — Ты сводишь меня с ума, красотка. Станцуй для меня.
— Голышом?
— Именно, — кивнул Эйдан.
— Почему бы и нет!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— А что случилось? — тревожно спросила Лана, когда Бетани открыла ей дверь вся в слезах, с кухонным полотенцем в руке.
Бетани молча проследовала на кухню, кузина направилась за ней, с трудом переставляя загипсованную ногу, опираясь на анодированную трость.
— Боже! А я-то думала у тебя большое горе! — с облегчением воскликнула двоюродная сестра, увидев на разделочной доске горы нарезанного лука.
— Вот, — сказала Бет, моргая и шмыгая носом, — решила приготовить лазанью.
— А не многовато ли лука? — спросила Лана.
— Две головки, но зато каких! — руками продемонстрировала их изначальные грандиозные размеры Бетани Уокер. — Садись, отбрось свою палочку. Будешь резать чеснок.
— А по какому поводу этот взрыв интереса к итальянской кухне? — скептически поинтересовалась кузина.
— По-твоему, обязательно должен быть какой-то существенный повод. Просто настроение хорошее, — заявила Бет.
— Если бы я не знала тебя, дорогая, приняла бы эту отговорку. Но не сочти уж за назойливость, ты, дорогая, из тех, кого к кухонным делам можно привлечь лишь под страхом смертной казни. Ждешь кого- то? — в лоб спросила сестра.
— Тебя ждала, чтобы ты мне чеснок измельчила.
— Даже не собираюсь, пока не объяснишь, с чем связаны твои кулинарные порывы, — заупрямилась Лана.
— Дорогая, отсутствие общения тебе не на пользу. С каждым днем больничного ты становишься все подозрительнее и подозрительнее. Может человек просто поддаться импульсу и приготовить вкусное блюдо для себя и своих друзей? — эмоционально проговорила Бетани.
— Значит, для друзей? Для каких таких друзей? — настойчиво вызнавала кузина.
— Для моей дорогой сестрицы, например, — предложила Бетани как вариант ответа, энергично шинкуя ярко-оранжевую морковь. — Не тяни, Лана, кроши чеснок. Мне его скоро на сковороду класть.
Лана от безвыходности вынуждена была приступить к делу, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство.
— У тебя масло брызжет! — сказала она Бетани.
— А? Да, спасибо, милая, — отозвалась та, убавив огонь под сковородой.
— Ты сегодня… странная, — осторожно заметила Лана, тыльной стороной ладони поправив на переносице очки.
Бетани даже не обратила внимания на это замечание. Она всецело пребывала в своих, никому не ведомых мыслях. Ее рассеянность, однако, не мешала методично переходить от обработки томатов к соусу бешамель и обратно.
Конечно же, Лана не могла не догадываться, с какой такой персоной связано заоблачное настроение сестры. Она также догадывалась, что в их отношениях состоялся долгожданный прорыв. Вот только не
