кровать обили стеганым бархатом персикового цвета, но вовремя остановилась, сообразив, что это сочтут безвкусным. Стремясь упрочить свое положение, она отказалась от этой идеи, но ночной столик, стулья и торшер выбрала все-таки сама. Теперь она с выражением отчаяния оглядывала свою спальню, и не лишенный воображения наблюдатель мог бы счесть ее взгляд прощальным. Подвинувшись к краю кровати, Китти увидела свое отражение в высоком зеркале. Опухшее от слез лицо выглядывало из-под розовой шелковой простыни. «Ну и вид», — пробормотала она. Тут ей вспомнилось, что она лежит теперь на той половине кровати, где прежде спал ее муж, и пусть даже при этом воспоминании ее сковало холодом, никто в Суивнингсе не расценил бы это как проявление искренней тоски по мужу. Недаром леди Лакландер говорила, что Китти — одна из тех редких женщин, которые на протяжении своей жизни так и не способны узнать, что такое подлинная привязанность. Теперь даже леди Лакландер трудно было бы объяснить, почему Китти плакала. Старой даме и в голову бы не пришло, что ныне Китти еще более одинока, чем прежде. Леди Лакландер решила бы, что Китти плачет просто от потрясения, с чем, конечно, трудно было спорить.
В дверь постучали, и Китти вздрогнула. Покойный Морис, со своей чудаческой старомодной деликатностью, всегда стучал, прежде чем войти,
— Да-да! — сказала она.
Дверь открылась, и на пороге появилась Роза. В муслиновом халатике и с заплетенной косичкой она была похожа на школьницу. Как и у Китти, у Розы были опухшие, красные глаза, но даже это — с глухим раздражением подумала Китти — не лишало Розу ее очарования. Китти стало неловко, что она недостаточно заботится о Розе. «Ну, да я и так вся в хлопотах», — равнодушно подумала она.
Роза сказала:
— Китти, не сердитесь, что я к вам пришла. Я не могла заснуть, вышла из комнаты и увидела свет под вашей дверью. Марк привез мне какое-то снотворное из Чайнинга — может быть, дать вам таблетку?
— Спасибо, у меня есть снотворное. Все ушли?
— Да, леди Лакландер с Джорджем уехали, и Окки Финн, кажется, тоже ушел. Хотите, Марк к вам заглянет?
— Затем?
— Может быть, он вам чем-нибудь поможет, — дрожащим голосом ответила Роза. — Мне он очень помог.
— Вам-то? Конечно! — холодно ответила Китти.
Роза слегка покраснела.
— Все равно, спасибо за предложение. А что полицейские? По-прежнему сидят в кабинете? — спросила Китти.
— Они, наверное, уже ушли. Ведут себя безукоризненно. Мистер Аллейн ведь настоящий джентльмен, Китти.
— Да уж, — сказала Китти и добавила: — Хорошо, хорошо, Роза. Не огорчайся. Я тебе верю.
Тон Китти был добродушен, и, хотя она явно ждала, когда Роза уйдет, та еще ненадолго задержалась. После некоторого молчания Роза заговорила:
— Китти… пока я ждала возвращения Марка… я думала. О будущем.
— О будущем? — повторила Китти и в изумлении посмотрела на Розу. — Настоящего, по-моему, более чем достаточно!
— Нет, об этом я пока думать не могу, — быстро ответила Роза. — Я пока еще не могу думать о папе. Но мне стало ясно, что для вас наступают тяжелые времена. Может быть, вы не знаете… он, наверное, не сказал вам… но…
— Знаю, — устало ответила Китти. — Знаю. Он мне все сказал. Он ведь всегда был ужасно щепетилен, когда дело касалось денег.
Китти посмотрела на Розу.
— Все в порядке, Роза, — сказала она. — Не волнуйся. Скоро я отсюда выметаюсь. Ничего другого я и не ждала. Такие женщины, как я, — загадочно добавила она, — никогда ничего не ждут.
— Но я хотела сказать вам, чтобы вы не беспокоились. Не волновались из-за финансовой стороны дела. То есть… сейчас сказать что-нибудь трудно, и, может быть, нужно подождать и привыкнуть к тому, что случилось, но я хочу вам помочь, — пролепетала Роза.
Потом она быстро заговорила. Казалось, она находится в каком-то опьянении, вызванном полным нервным истощением. Розу покинула обычная сдержанность, ею вдруг овладело стремление излить кому- нибудь свои чувства. Она, вероятно, даже не сознавала, что обращается к собственной мачехе.
— Понимаете, — говорила Роза, — я вот что хотела бы вам сказать. Я недолго пробуду в Хаммере. Мы с Марком обручены.
Китти подняла на Розу глаза, помолчала и наконец произнесла:
— Это превосходно! Я желаю вам счастья. Хотя, по правде сказать, сюрпризом это не назовешь.
— Вы правы, — кивнула Роза. — Думаю, что по нас было нетрудно догадаться.
Ее голос задрожал, а на глаза снова навернулись слезы.
— Папа все знал, — прошептала она.
— Да? — На губах Китти мелькнула улыбка. — Это я ему сказала.
— Вы?
Казалось, только тут Роза заметила, что перед ней — ее мачеха.
— Не обижайся, — сказала Китти. — Это получилось само собой. Я не могла не заметить, что происходит.
— Мы сами ему все рассказали, — пробормотала Роза.
— И он был доволен? Послушай, Роза, — произнесла Китти прежним своим усталым, но доброжелательным тоном, — зачем нам какие-либо недомолвки? Я знаю всю эту историю с мемуарами старика Лакландера.
Роза возмущенно передернула плечами.
— Я не это имела в виду, — ответила она. — Не в том дело!
— Да, — согласилась Китти, — теперь дело не в этом. Что там такое?
Роза вскинула голову.
— Кажется, я слышу голос Марка, — сказала она и пошла к дверям.
— Роза! — громко окликнула ее Китти, и Роза остановилась. — Я понимаю, что это не мое дело, но… Мы все сейчас не в своей тарелке… И все-таки не спеши! «Поспешишь — людей насмешишь», — так бы сказал твой отец. Верно?
Роза посмотрела на Китти с изумлением.
— Я вас не понимаю, — ответила она. — Кого насмешишь?
Роза открыла дверь. Из-за двери появилась холеная мужская рука и закрыла ее ладонь.
— Привет! — раздался голос Марка. — Можно войти?
Роза покосилась на Китти, но та промолчала.
— Ну, конечно, — произнесла тогда Роза. — Конечно, заходи, Марк.
Марк Лакландер в самом деле был очень хорош собой: высокий, смуглый, с волевым ртом, который придавал ему вид настоящего мужчины, — женщины, как считается, против этого устоять не могут. Марк остановился на пороге, держа Розу за руку и глядя на Китти. Роза и Марк действительно были великолепной парой.
— Я услышал ваши голоса, — сказал он, — и вот, решил зайти. Могу я быть вам полезным? Я принес Розе снотворное. Было бы недурно, если бы вы тоже приняли таблетку.
— Там посмотрим, — ответила Китти. — У меня где-то тоже есть снотворное.
— Может быть, все-таки оставить вам лекарство на всякий случай? — предложил Марк.
Он вытряхнул из пакетика пару таблеток на ночной столик и поставил рядом стакан воды.
— Одной вполне достаточно, — добавил он.
Марк стоял перед Китти и заслонял от нее Розу, которая так и осталась у дверей. Китти, вглядываясь в его лицо, громко спросила:
— Это вы нашли его тело?
Предостерегающе подняв руку, Марк оглянулся на Розу.
