Эта хрупкая девушка в который раз вызвала у Дрю удивление, граничившее с восхищением. Такая маленькая, неприметная — если, конечно, не считать ее ослепительно-рыжих волос и прямого взгляда, сочного, как свежие яблоки, — и столько силы… Странно, раньше у Дрю вид девушки, занятой столь прозаическим делом, как отбивание мяса, вызвал бы скорее усмешку или пренебрежение.
Но только не Лиси.
Все в ней было каким-то особенным. Неженственная, она казалась какой-то по-девчачьи трогательной; некрасивая, она казалась удивительно очаровательной; наивная, она умела удивить взрослостью, трезвостью и прямотой суждений, на которые, казалось, никто и ничто не могло повлиять. И сейчас, размахивая этим дурацким молотком, недостойным женских, а тем более таких хрупких, рук, она демонстрировала такую силу и энергию, которым сам Дрю мог только позавидовать.
— Я предупреждала, — обернулась к нему Лиси, покончив наконец с мясом.
Она ожидала увидеть на его лице выражение облегчения, но вместо этого обнаружила блуждавшую по его губам улыбку.
— Чему это вы улыбаетесь?
— А что, я должен плакать? По-вашему, писатели всегда пребывают в меланхолии?
— По-моему, стук молотка мало у кого вызывает улыбку. Впрочем, вы действительно писатель, а это, как считает сержант Бригглс, объясняет все странности и причуды.
— Странности и причуды? — хохотнул Дрю и забарабанил пальцами по холодильнику. — А это что, по-вашему, не причуды? Заставить собственного брата жить в полицейском участке, это, выходит, вполне нормальная, я бы даже сказал, обыденная вещь.
— Послушайте, Дрю, мы все живем в государстве, — терпеливо возразила Лиси. — И вы, писатели, кстати, тоже. А любое государство просто не может существовать без законов. Начнутся беспорядки, анархия — и государство рухнет. Дом тоже маленькое государство. В нем свои законы, свои преступления, свои наказания. И вряд ли кому-то они покажутся жестокими.
— По-моему, не очень-то правильно лишать ребенка детства, засадив его за железную решетку этих ваших законов. Он и сам все поймет, но позже, когда повзрослеет.
— А по-моему, все нормальные родители объясняют своим детям, по каким правилам существует этот мир. Мне кажется, это и есть воспитание.
— В том-то и дело, что вы ничего не объясняете. Вы только заставляете Алли следовать правилам, которые он ненавидит.
— С чего вы взяли? — вспыхнула Лиси.
— Догадался. — Дрю указал на огромный мясной блин, раскатанный по доске. — Вы с этим что-нибудь собираетесь делать?
— Вы имеете в виду Алли?
— Сейчас я имею в виду мясо, — улыбнулся Дрю. — Я так проголодался, что съел бы его сырым.
Лиси разрезала кусок на две части и, посыпав их загадочными травками из не менее загадочных скляночек без подписи, бросила на шипящую сковородку.
— Что это за приправы? — недоверчиво поглядывая на мясо, полюбопытствовал Дрю.
— Это специи. Одному моему коллеге родственники прислали их прямо из Африки. Кстати, вы, может быть, помните Билли. Такого худенького низкорослого белокожего паренька… — хихикнула Лиси, вспомнив, какое впечатление «малыш» Билли произвел на Дрю в первый вечер их знакомства.
— Я прекрасно помню Билли. Это высоченный темнокожий детина, который не задумываясь проломил бы мне череп, если бы вы хоть жестом дали понять, что мною недовольны.
— Неправда, — возразила Лиси, ловко переворачивая мясо. — Билл славный парень. К тому же мы применяем физическую силу только в том случае, когда вы, штатские, оказываете сопротивление.
— Да-да, — насмешливо кивнул Дрю. — Только придется сгнить в тюрьме, доказывая свою невиновность.
— Такие случаи были, верно, — спокойно ответила Лиси. — Правосудие вершат люди, а люди ошибаются. Вот и вы наверняка в чем-то ошибались. Верно?
— Безусловно, — невесело усмехнулся Дрю. — Но, думаю, это вряд ли навредило кому-то, кроме меня самого.
— Честно говоря, я страшно устала каждому, кто скажет, что все полицейские полное дерьмо, доказывать обратное. А таких «каждых» куда больше, чем полицейских, которых и в самом деле можно назвать этим словом.
Дрю заметил, что Лиси помрачнела. Ему не хотелось ссориться с ней, тем более что она вовсе не была похожа на полицейского из анекдотов или из тех страшных историй-разоблачений, которыми пестрила пресса.
— Извините, если я сказал глупость. Такое со всеми бывает, даже с писателями. Кстати, Джад Макнайт упомянул, что вы чуть было не стали детективом. Что-то пошло не так?
— Да, пошло.
Дрю почувствовал, что выбрал еще более скверную тему.
— Зря я спрашиваю вас о работе. Вы, наверное, не любите об этом распространяться. Да я и сам, если честно, устал от вопросов: а как вам пришло в голову то, а как это? Как будто я могу вывернуться наизнанку, чтобы всем стало понятно, как именно это у меня получается.
— Сочувствую, — искренне улыбнулась Лиси. — Люди странные существа. Думают, что все можно высказать словами.
— А разве вы так не думаете?
Лиси выключила конфорку и, не поворачиваясь к Дрю, пожала плечами.
— Пожалуй. Но не всегда. Иногда и мне надоедает жить по правилам. Ну что же, мистер Писатель, мясо готово. К нему прилагаются консервированные овощи от миссис Элистер и красное вино все от того же коллеги Билла.
Иногда и ей надоедает жить по правилам, улыбнулся про себя Дрю. Вот как… А я-то думал… Наверное, зря я начал ей читать лекцию о том, как вести себя с братом. И про полицейских тоже зря сказал. И о ее несостоявшемся назначении зря спросил. Все зря. Столько ляпов — и все за одну только встречу. Со Стеллой, несмотря на ее любовь к парадоксам и черным шуточкам, все проходит куда более гладко. А с этой Лиси-Фокси-Алисией я, даже почти подружившись, никак не могу найти общий язык.
— А виски у вас нет? — полюбопытствовал Дрю, разглядывая ее маленькие руки, ловко управлявшиеся с большим ножом для резки овощей.
— Есть. Сейчас только закончу с овощами…
— Оставьте это мне, — весело отозвался Дрю и, подойдя к ней, оттеснил ее от кухонного стола и забрал нож. — Хватит и того, что вы занимались типично мужским делом — приготовлением мяса. Лучше найдите мне имбирь и мяту, если, конечно, они у вас есть. Обожаю виски с имбирем и мятой.
— Ну и вкусы у вас, — покачала головой Лиси. — Виски с имбирем. Да еще и с мятой…
Нож оказался настолько острым, что Дрю, едва коснувшись лезвием пальца, заметил, что на пальце появилась тоненькая красная полоса.
— Вы сами точите ножи? — облизав палец, покосился он на Лиси, чья голова по-прежнему пряталась за створками шкафчика, висевшего на стене.
— Угу. Забыла предупредить, они очень острые. Особенно этот.
— Уже заметил. — Дрю направился к раковине, покрытой белой, местами облупившейся эмалью, промыл палец холодной водой, выключил кран и спиной почувствовал пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел Лиси, которая стояла перед ним, зажав в одной руке пластырь, а в другой — склянку с прозрачной жидкостью. Вид у нее при этом был такой серьезный, словно она собиралась оказать первую помощь пострадавшему как минимум при пожаре. — Эй, это лишнее, — тряхнул головой Дрю, опасливо косясь на склянку. — Я всего-навсего поцарапался.
— Это ваше «всего-навсего» может грозить кучей неприятностей, — назидательно и серьезно заметила Лиси. — В прошлом году Алл и поранил ногу и твердил то же, что и вы. Мне пришлось брать больничный на целый месяц, чтобы возиться с его ногой. К счастью, все обошлось. Так что подставляйте ваш палец, сэр. Или вы боитесь боли?
— Да, как любой нормальный человек, — пробормотал Дрю, возмущенный тем, что Лиси так быстро
