Дела у Джеральда потихоньку налаживались. Вначале он хотел всего-навсего напугать компанию, которая в прямом смысле слова обворовала его, а теперь, когда выяснилось, что подобное произошло не только с ним, Джеральд решил идти до конца и отправил в суд своего адвоката.
«Вражеская» компания, не ожидавшая от него такого упрямства, попыталась предложить ему отступной в виде тех денег, что были у него украдены. Но Джеральд остался непреклонен. Он знал, что если проиграет дело, то потеряет все. Однако отступать не собирался.
Кейт еще больше зауважала отца. В глубине души она всегда считала его слишком мягким и уступчивым человеком, и только сейчас поняла, что Джеральд Майрик был таким лишь тогда, когда дело касалось только его и никого больше. Он готов был биться ради других, а собственные интересы стояли для него на втором плане.
Поэтому он всегда выгораживал… мою мать, подумала Кейт и впервые за много лет поняла, что уже не испытывает к ней ненависти. Родителей не выбирают, часто повторял ей отец, а Кейт всегда возмущенно фыркала и говорила, что очень жалеет, иначе она сама выбрала бы себе мать.
Сейчас Кейт начала понимать, что ее мать поступила честно, оставив дочь с отцом. Она, в отличие от многих других, не пошла на поводу у общественного мнения и открыто признала, что не готова заниматься воспитанием ребенка. И потом, она не отказывалась от Кейт. Она пыталась встретиться с дочерью, поговорить с ней, но дочь упрямо отказывалась от встреч, разговоров, подарков, — да и вообще от всего, что связано с матерью.
Может быть, ты и прав, папа… — подумала Кейт. Я вернусь в Вудроф и попробую с ней встретиться. Ничего не обещаю, но попытаюсь…
Ужин, который Кейт запланировала до болезни, грозил так и остаться несбыточной мечтой вначале из-за самой болезни, а потом из-за размолвок между Кипом и Грегом.
Кейт совершенно не хотелось быть «самкой», из-за которой двое «самцов» готовы разорвать друг друга в клочья. Ей не доставляло никакого удовольствия то, что Кип и Грег бесятся даже тогда, когда Кейт упоминает имя одного в присутствии другого. Кейт понимала, что разрешить этот конфликт удастся только ей, но все еще не была к этому готова.
Однако и Кип, и Грег, к огромному удивлению Кейт, ответили согласием на ее робкое напоминание об ужине.
Грег переборол себя и даже пришел пораньше, чтобы помочь Эльзе приготовить стол, — теперь он захаживал в «замок» по просьбе самой служанки, которая настолько воодушевилась успехом с пирожками, что поклялась научиться готовить, — а вот Кип, обычно отличавшийся пунктуальностью, опаздывал.
Кейт подумала, что он не придет вовсе, и заранее решила не огорчаться. Но чем больше проходило времени, тем сильнее Кейт чувствовала, как ей не хватает его присутствия. И даже Грег с его шутками, смехом и безобидным подтруниванием над Эльзой не смог поднять ей настроения.
Больше всего Кейт не хотела, чтобы ее огорчение заметил именно Грег. Но от Грега, который научился неплохо читать по ее лицу, оно не ускользнуло. Он и сам помрачнел, хотя посторонний человек вряд ли мог бы это заметить.
Окончательно уверившись в том, что Кип не придет, Кейт помогла Эльзе накрыть на стол и предложила садиться ужинать. Дядюшка, — на большее Кейт рассчитывать и не смела, — снизошел до того, чтобы снять халат. Пока он вешал его на спинку стула и собирал бумажки, вывалившиеся из кармана, явился гость, которого уже никто не ждал.
Кип пришел с большим букетом ярко-красных роз и сразу же попросил прощения за опоздание.
— Признаюсь, ужасно виноват… Кейт, мистер Майрик, чем я могу искупить свою вину?
С дядюшкой и Грег, и Кип познакомились, когда привезли в «замок» Кейт, а точнее, ее безжизненное тело. Кейт, конечно, предпочла бы познакомить дядю с друзьями менее экстравагантным способом, но случай — или судьба? — распорядились иначе.
— Вину? Искупить? — Дядюшка окинул Кипа взглядом, полным недоумения. — Да бог с вами, молодой человек. Садитесь за стол. У нас тут все просто, без церемоний.
Кип заметно омрачился. Кейт даже на секунду показалось, что его опоздание не было таким уж незапланированным. Как будто он хотел произвести эффект, но эффект не удался. Наверное, мне показалось, подумала Кейт. Кип, конечно, любит появляться внезапно, но это — скорее черта характера, нежели желание привлечь внимание к собственной персоне…
За столом воцарилось напряженное молчание, которого больше всего боялась Кейт. Ей так хотелось, чтобы Грег продолжил шутить, а Эльза оторвалась от тарелки и хотя бы посмотрела на гостя. И за что они так невзлюбили Кипа?
— Как поживает ваш роман, Кип? — поинтересовалась Кейт у писателя, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Замечательно, — оживился Кип. — Герои наконец-то зажили своей жизнью и даже иной раз удивляют меня своими поступками. Моя героиня, — тут он выразительно посмотрел на Кейт, — совершенно непостижимая девушка. Она бросается из крайности в крайность, и я даже не знаю, что с ней делать…
Это намек? — мелькнуло у Кейт, но она тут же отмела от себя эту мысль.
— Вы пишете о преступлениях, — вмешался Грег, — а сами-то хоть раз участвовали в раскрытии?
— Увы, нет, — покачал головой Кип, — но много читал. К тому же у меня были знакомые среди полицейских. Они охотно делились подробностями некоторых дел. Не все, конечно, но некоторые. Одного из полицейских я даже ввел как персонажа своей книги «Заря над пропастью». Читали?
— Нет, — признался Грег. — Я не читал ни одной вашей книги.
— Да, среди полицейских редко встретишь читающего человека, — поддел его Кип. — Я знал одного, который за всю свою жизнь прочитал единственную книгу и, представьте, даже гордился этим…
— Это не о Греге, — возразила Кейт. — Он любит читать. Правда, предпочитает классику современной литературе.
— Какой тонкий вкус, — иронично усмехнулся Кип. — А вы, Грег, однако, редкий экземпляр.
— Я не экземпляр, — спокойно поправил Грег, — и не персонаж. Я — человек, которому просто нравится читать. Можете считать, что это мое хобби.
— Дери мою плешь… — неожиданно встрял дядюшка Скотт.
Кейт испуганно посмотрела на дядю. Он окинул сидящих за столом таким взглядом, словно только что сделал величайшее открытие. Наконец его взгляд остановился на Эльзе, и он снова прошептал:
— Дери мою плешь…
— Дядя, что случилось? — пролепетала Кейт.
— Эльза, ты научилась готовить? — изрек наконец дядюшка.
— Я только учусь… — Кейт могла бы сказать, что Эльза покраснела, но она, скорее, побагровела: ее лицо налилось алым цветом, как яблоки сорта «Ред Делишес». Одновременно с этим неестественным румянцем на щеках Эльзы заиграла глупейшая из улыбок, но Кейт даже умилилась, глядя на женщину. — Мне помогал Грег, то есть мистер Кармайкл, — призналась Эльза.
— Эльза, не умаляйте своих способностей, — рассмеялся Грег и, поглядев на Скотта, добавил: — Клянусь вам, я только рассказывал: сколько, чего и как. Так что мои руки чисты, как эта скатерть. Эльза оказалась способной ученицей.
— Да… — пробормотал расчувствовавшийся дядюшка. — Иногда я не замечаю того, что творится у меня под носом. — Он покосился на Кейт, а потом снова повернулся к Эльзе. — Надеюсь, близкие простят мне этот грех…
— Конечно простят, — поспешила заверить его Кейт, в то время, как Эльза все еще улыбалась во всю ширину своего не очень-то зубастого рта. — Каждый проявляет свое внимание по-своему…
— А мне кажется, что знаки внимания должны быть красивыми, — вставил свое слово Кип. — Как и сами чувства…
— Но не все люди хотят пускать пыль в глаза, — возразил Грег.
Мужчины снова сцепились взглядами, как мечами. Кейт молила Бога только об одном: чтобы этот вечер закончился спокойно.
— Ухаживать красиво — значит пускать пыль в глаза? — поинтересовался Кип.
— Ухаживать можно по-разному, да и красота — понятие относительное. Кому-то нравятся розы в хрустальной вазе, а кто-то обрадуется и обычному полевому цветку.
