Скобелев: исторический портрет

Н.Ф.Масальского, большие трудности в их пополнении. Это в некоторой степени повлияло на исход штурма. Гораздо важнее были ошибки плана. Главная из них заключалась в неверном направлении главного удара. На западе Плевна была почти не укреплена. Имелась полная возможность, обойдя укрепления, атаковать лагерь с этой стороны. Но диспозиция предусматривала штурм с трех других, самых укрепленных сторон, да и разослана она была всего за несколько часов до штурма. Большим недостатком подготовки было и то, что разведка своевременно не установила всех турецких укреплений. Наконец, и время начала штурма было выбрано неудачно, после долгого ливня и при моросящем дожде, размокшей почве и плохой видимости.

Успешно развивалось наступление только на левом фланге, где штурмом руководил Скобелев. Самой близкой к русским турецкой позицией был третий гребень Зеленых гор, за ним располагалась система редутов, протянувшихся к северо-востоку, по направлению к городу. Основным укреплением были редуты, получившие название скобелевских: Каванлык (№ 1) и Иса-Ага (№ 2). Путь к этим редутам, являвшимся ключом всей обороны, преграждал глубокий и обрывистый овраг, по дну которого протекал Зеленогорский ручей с одним непрочным мостиком. Редуты соединялись глубокой траншеей, на самом гребне, при подъеме из лощины, были отрыты окопы для стрелков. Задачу предстояло решить очень трудную, тем более что разведка не дала сведений о существовании трех редутов к западу от редутов № 1 и 2.

Общий штурм был назначен на 15 часов. Чтобы приблизиться к турецким редутам и обеспечить выгодную исходную позицию для атаки, Скобелев решил сначала захватить гребень Зеленых гор. После короткой артподготовки в 10 часов стремительной атакой турки были сбиты с гребня, а их попытки вернуть позиции отражены. В 15 часов вместе с другими войсками скобелевцы пошли в атаку. Но удачно начатое наступление встретило сильное и даже неожиданное сопротивление врага. Войска попали под огонь с востока, справа, из редутов Араб-табий и Омар-бей-табий, с фронта и с запада, слева, в том числе из редутов Таль-ат-табий, Милас-табий и Баглар-баши, о существовании которых в отряде Скобелева никто не знал. Владимирцы, суздальцы и два приданных им батальона стали нести большие потери и залегли у ручья. Скобелеву пришлось двинуть им на помощь из резерва Ревельский полк. Но атака снова была остановлена. В резерве оставались только Либавский полк и два батальона. Видя, что чаша весов колеблется и медлить нельзя, Скобелев послал в бой этот последний резерв. Но перелома и теперь добиться не удалось. Резервов больше не было.

Тогда Скобелев поступил так, как он всегда поступал в критические моменты боя. Верхом на коне, с обнаженной шашкой в руке, он бросился вперед, увлекая за собой солдат. Вот как описывает этот момент его начальник штаба А.Н.Куропаткин, оставивший не только наиболее достоверные воспоминания о действиях Скобелева в этой войне, но и один из наиболее обстоятельных военно-ученых трудов:

«Успех боя окончательно заколебался… Тогда генерал Скобелев решил бросить на весы военного счастья единственный оставшийся в его распоряжении резерв — самого себя. Неподвижно… стоял он верхом… окруженный штабом, с конвоем и значком. Скрывая волнение, генерал Скобелев старался бесстрастно-спокойно глядеть, как полк за полком исчезали в пекле боя. Град пуль уносил все новые и новые жертвы из его конвоя, но ни на секунду не рассеивал его внимания. Всякая мысль лично о себе была далека в эту минуту. Одна крупная забота об успехе порученного ему боя всецело поглощала его. Если генерал Скобелев не бросился ранее с передовыми войсками, как то подсказывала ему горячая кровь, то только потому, что он смотрел на себя как на резерв, которым заранее решил пожертвовать без оглядки, как только наступит, по его мнению, решительная минута. Минута эта настала; генерал Скобелев пожертвовал собою и только чудом вышел живым из боя, в который беззаветно окунулся. Дав шпоры коню, генерал Скобелев быстро доскакал до оврага, опустился или, вернее, скатился к ручью и начал подниматься на противоположный скат к редуту № 1. Появление генерала было замечено даже в те минуты, настолько Скобелев уже был популярен между войсками. Турки… не выдержали… и бегом отступили… Казалось, в рядах турок замечалось колебание. Еще несколько тяжелых мгновений — и наши передовые ворвались с остервенением в траншею… Генерал Скобелев… из числа первых ворвался в редут. Внутри и около редута завязалась короткая рукопашная схватка. Упорнейшие турки были перебиты, остальные отступили…»

В 16.25 воодушевленные скобелевцы выбили турок из редута Каванлык, а в 18.00 под натиском трех сборных рот во главе с подполковником Мосцевым пал редут Иса-Ага. Турецкая оборона была сломлена. Впереди, перед городом, укреплений уже не было. Оставалось только направить войска из резерва для овладения самим городом. Момент был решительный, промедление грозило гибелью. Но командование, одержимое страхами о надуманной угрозе на других направлениях, игнорировало призывы Скобелева о подкреплениях. Тем временем опомнившиеся турки усилили огонь и начали контратаковать. Понесшим большие потери скобелевцам приходилось отчаянно трудно: они не спали три ночи, не имели продовольствия, шанцевого инструмента. Чтобы хоть как-то прикрыться от огня, окапывались штыками и руками, использовали для сооружения бруствера трупы своих и чужих солдат. За ночь Осман-паша собрал войска со всех, ставших теперь второстепенными, участков и из резерва и сосредоточил против взятых редутов 15 свежих таборов. Утром следующего дня (31 августа) на скобелевских редутах начались бои, превосходившие по своему ожесточению все, что было накануне. Турки пошли в атаку под исламским зеленым знаменем, с пением мулл, позади наступавших следовали заградительные отряды, получившие приказ стрелять по всем, кто сделает хоть шаг назад. Четыре, следовавшие одна за другой, турецкие атаки были отбиты.

Что происходило тогда на редутах, можно представить по следующему донесению Скобелева: «Редуты представляли к этому времени (3,5 часа пополудни) страшную картину. Масса трупов русских и турок лежала грудами… На редуте № 2 часть бруствера, обращенного к гор. Плевне, была сложена из трупов. На редуте № 1 три орудия… были частью исковерканы и лишены прислуги и лошадей». Как выглядел сам Скобелев, рассказывает Мак-Гахан: «Это было олицетворение воинского исступления. Одетый в мундир, обрызганный кровью и грязью, со сломанной шпагой в руке (ее переломила турецкая пуля. — В.М.) и согнутым Георгиевским крестом… с лицом, почерневшим от дыма и пороха, и глазами, блуждающими и налитыми кровью, высохшими губами и хриплым голосом, Скобелев отдавал приказания среди трупов и раненых».

После отражения четвертой турецкой атаки стало ясно, что удержать редуты остатками измотанных непрерывными боями немногочисленных войск Скобелева невозможно. Скобелев дал приказ подобрать раненых и отходить. Только доблестный майор Ф.М.Горталов отказался покинуть редут и, когда в 16.30 началась пятая атака врага, бросился на турок и был ими поднят на штыки. Героизм и все жертвы оказались напрасными, победа, которая, казалось, была уже достигнута, снова ускользнула. Однако, несмотря на общую неудачу, благодаря захвату главных редутов и стойкому сопротивлению турецким контратакам столь небольшими силами, «оставшиеся в живых вынесли сознание, что поддержали славу своих знамен», — доносил Скобелев в рапорте.

После оставления редутов Скобелев стал энергично укреплять второй гребень Зеленых гор. Но саперов ему не дали, прислали, наконец, один Шуйский полк. «Поздно, — сурово, сквозь зубы проговорил Скобелев. — Двумя часами раньше мне нужно было только бригаду, теперь же этот полк может только прикрыть отступление. Да и что это за полк, когда в нем только 700 штыков! Это батальон, хоть и с тремя знаменами». Все же шуйцы помогли. Когда турки атаковали позиции на гребне, они были отбиты дружным огнем батарей и ружей, и две сотни казаков под личным предводительством Скобелева гнали их до оврага.

Третий штурм Плевны стоил 13 тысяч погибших русских и трех тысяч румын (Румыния вступила в войну в августе 1877 г.). Главной причиной новой неудачи была неспособность командования правильно оценить положение, соответственно распределить силы и направить резервы на развитие успеха, достигнутого на скобелевских редутах. По подсчетам А.Н.Куропаткина, на главном направлении действовали 22 батальона, а на второстепенных — 84. Но есть верные сведения и о том, что командование понимало решающее значение скобелевских редутов. Об этом после осмотра позиций еще до штурма говорил состоявший при ставке генерал Левицкий, один из авторов диспозиции и старый недруг Скобелева. После штурма его открыто обвиняли в сознательном лишении Скобелева поддержки с целью сведения личных счетов. «Россия и армия клянут Николая Николаевича, и Левицкого, и Непокойчицкого… у нас только один Скобелев и умеет водить войска на штурм», — писал М.Газенкампф. Однако и турки были деморализованы упорной борьбой русских. После падения Плевны Осман-паша и его генералы говорили, что если бы их последняя, пятая атака была отбита, они отступили бы, оставив Плевну.