камни использовались в церемониальных целях или же в виде неких символов.
Миранда, очень довольная собой, подняла глаза на Картера.
— Вот еще одна загадка, — сказал он, — прежде чем мы перейдем к главному.
Он достал из ящика морскую раковину и сказал:
— А вот это помогало Женщине из Ла-Бре вести бизнес.
— Она продавала ракушки?
— Нет, не совсем так. Она выменивала эти раковины.
— Чтобы делать из них всякие украшения?
— Нет, женщины в ту пору были весьма практичны. Они использовали раковины, чтобы выгребать и переносить горячую смолу.
— Для чего им была нужна смола?
— О, для самых разных целей. Она обладала вязкостью, с ее помощью можно было скреплять отдельные предметы и детали. Мы обнаружили следы смолы на останках самых первых каноэ, она была хороша для смазки швов, чтобы лодка не пропускала воду.
Картер сдвинул ящик в сторону и достал из шкафа еще один, равной ширины, но более глубокий.
Достаточно глубокий, чтобы в нем мог поместиться череп женщины.
Миранда, он это сразу заметил, была поражена. Что ж, это хороший признак. Если она собирается работать в области палеонтологии или археологии, умение изумляться или радоваться чему-то — хорошая черта. Большинство известных ему настоящих ученых не утратили его до конца. И не важно, сколько раскопок они произвели и сколько костей или ископаемых обнаружили, во всем этом всегда было нечто волнующее, завораживающее. Особенно если кости принадлежали древнейшему представителю рода человеческого.
Череп Женщины из Ла-Бре был маленький, да и сама она в сравнении с современными стандартами была карлицей, рост, как показали остеологические исследования, основанные на измерении черепа и нескольких фрагментов скелета, составлял не более пяти футов. Костных останков удалось извлечь немного, так что информация была довольно скудной. Состояние тазовых костей говорило о том, что она рожала. Лишь одна особенность не вызывала сомнений.
— А что это за пятно, вот здесь? Отличается по цвету, — сказала Миранда, показывая на макушку черепа.
— Череп был поврежден, — ответил Картер.
Миранда замерла, затем смахнула упавшую на глаза прядь светлых волос.
— Известно, каким образом? — спросила она.
— Возможно, это произошло во время раскопок. Видишь, вот здесь? Левая сторона челюсти тоже сломана.
Миранда, уловив что-то в голосе Картера, осторожно спросила:
— Но ведь ты так не считаешь?
— Нет.
— Думаешь, что ее… убили?
На секунду Миранда усомнилась. Существовало ли такое понятие, как убийство, в те доисторические времена? Известен ли антропологический термин, которым можно описать убийство первобытного человека?
— Думаю, что ее ударили по голове тяжелым тупым предметом, — ответил Картер. — Светлое пятно на макушке — просто штукатурка, ею залепили пролом в черепе.
Он всматривался в пустые глазницы, раскрытые челюсти. В сегодняшнем мире она была бы еще девчонкой, подростком, но в том древнем и опасном мире, где она жила и умерла (была принесена в жертву или погибла во время войны?), Женщина из Ла-Бре достойно провела свою жизнь. Она мало чем отличалась от жизни Мужчины из Ла-Бре, протянувшего ему костлявую руку из глубины колодца № 91. Первобытная жизнь, используя знаменитое изречение Томаса Хоббса, была суровой, жестокой и короткой.
— Послушай, я тут совсем окоченела, — зябко поежившись, пробормотала Миранда.
Картер кивнул. Он понимал, что дело не только в низкой температуре. Опустил череп в ящик и сказал:
— Возвращаемся на солнышко, да?
Миранда радостно закивала и на всем пути обратно трусила рядом с Картером, как преданный щенок, пока они снова не оказались в саду атриума, где над головой синело небо и вздымались кроны пальм.
ГЛАВА 9
Свернув на боковую дорогу под указателем «Саммит-Вью», Бет почувствовала, что на сердце у нее полегчало и настроение сразу улучшилось. Через несколько минут она снова обнимет своего малыша Джо.
Согласившись на работу в Музее Гетти, она выторговала себе немаловажное условие — гибкий график, позволяющий не просиживать в конторе весь день напролет, а раз или два в неделю трудиться дома. Правда, пока не очень получалось. Миссис Кейбот желала видеть ее в Центре Гетти почти все время. Когда Бет не было на месте, она начинала названивать ей домой по поводу и без, голос при этом у нее был очень недовольный.
Теперь же, когда она получила столь ответственное задание от аль-Калли, Бет подозревала, что будет еще хуже.
К своему удивлению, на подъезде к дому Бет встретила сразу троих людей. Правда, двое из них были охранниками, но третья — женщина в спортивном костюме и с наушниками — выглядела так, словно живет в одном из дорогих фешенебельных особняков, что выстроились вдоль широкой улицы.
Бет припарковала «вольво» на площадке рядом с маленьким «сционом» няни. Она впервые заметила, что его бампер украшают наклейки, которых она прежде не замечала: «ВОЙНА — ЭТО НЕ ОТВЕТ» и «НЕФТЬ — КРОВАВЫЙ БИЗНЕС». Кто сказал, что молодые люди больше не интересуются политикой?
По пути к дому она заметила еще одну странную вещь — недалеко от двери, прямо на газоне, валялась пустая миска из-под овсянки. Что, черт побери, здесь происходит?
— Робин? — окликнула она, но ответа не последовало. — Робин?
Бриз, дующий со стороны океана, приятным холодком обвевал спину.
Стеклянные двери на первом этаже были распахнуты прямо на лужайку с поблекшей травой. Поливать газон во время засухи — напрасно расходовать воду — считалось серьезным административным нарушением. Робин лежала на пляжном полотенце и читала журнал, Джо весело прыгал в своем желто- красном манежике. Увидев мать, ребенок замер.
— О, привет, — сказала Робин, откладывая журнал в сторону. — Я и не слышала, как вы подъехали.
— Как тут мой ангелочек?
Бет наклонилась, взяла сына на руки. Потерлась щекой о его щечку, дивясь, до чего же нежная у него кожа, любуясь совершенством маленького круглого личика. Она знала: все матери считают своих малышей самыми красивыми в мире, но в ее случае все доказательства были налицо. Ее Джо был действительно самым красивым ребенком в мире — правильные, почти скульптурные черты личика, нежные золотистые кудряшки, а глаза… Глаза смотрели порой с такой недетской умудренностью, что, казалось, малыш все видит и понимает в этом мире.
— Как мы сегодня себя вели? — спросила Бет и получила вполне ожидаемый ответ:
— Отлично. Не ребенок, а чистое золото.
— Я вроде бы видела миску из-под каши у двери или мне показалось?
— Да. Тут к нам повадился один гость. Приходит уже несколько дней, — хихикнула Робин.
Держа малыша на руках, Бет ждала продолжения.
— Надеюсь, вы не против… просто вид у него такой жалкий. Большая желтая собака, кажется
