Хотя, с другой стороны, чем я ей помогу, если она — в Румынии, а я — здесь? Шантажистам тоже хвост прищемили. Спасибо людям из ордена; все-таки, что ни говори, а организация с такими старинными традициями не утратила своего влияния. Может, на досуге провентилировать вопрос, как стать хотя бы кандидатом в члены? Интересно, как там у них — членские взносы, ежеквартальные собрания?
Ладно, об этом как-нибудь потом, сейчас главное, чтобы Элеонора дел не натворила, она последнее время сама не своя. Надо же, а я думал, что разборки бывают только среди живых, а тут — на тебе. А ведь смех смехом, если Элеоноре он был приемным отцом, то и мне, значит, вроде тестя. И что же теперь, звонить Чернову, который парголовскими командует, — так, мол, и так, тестя у меня грохнули. Только вот какая незадача — он был, некоторым образом, вампир, и наехали на него тоже вампиры. Жить по понятиям не хотел, вот с ним и разобрались. И что, интересно, ответит на такое друг детства? Скорее всего, пришлет с курьером ящик хорошего коньяка на опохмелку и телефон личного нарколога. Нет, одному здесь тоже не разобраться. А, собственно говоря, почему одному, у меня же есть друзья, мы с детства друг за друга горой…
— Алло, Толян, извини, что так поздно, у меня тут дело на миллион евро.
— Ой, Сережа, как замечательно, что ты позвонил! А Толик сегодня у родителей. Как у тебя дела? А я готовлю новый номер. Ты себе не представляешь, до чего все здесь безынициативные, все приходится делать самой! С верстальщиком вот тоже разругалась: его дело — работать в заданной концепции, а не влезать, когда не просят, со своим мнением…
— Подожди, Ириша, у тебя газета… э-э-э… горячих новостей? А криминальные разборки тоже по вашей части?
— Вообще-то мы специализируемся на новостях частной жизни и светских скандалах, но если информация окажется интересной, отчего бы нет. А что случилось? А эротический аспект там присутствует?
— Да я, вообще-то, сам спросить хотел: не поступало ли к вам информации — криминал с мистическим уклоном? За период… Черт, да ведь тогда и вашей газеты еще не было.
— Нет, отчего же, такая информация была. Представляешь себе — на одного из посетителей клуба «Декаданс» напал вампир! Ты только подумай, какую статью можно было бы из этого сделать! Интервью с одной из сотрудниц клуба, экскурс в историю, а название — «Вампиры среди нас — правда или вымысел?». Просто конфетка бы получилась! Но идея была вульгарно задушена в самом зародыше. Нам позвонили и настойчиво порекомендовали отказаться от обсуждения этой темы. Лично меня бы ни капельки не испугали никакие угрозы, ты же знаешь, на что я способна. Но эти перестраховщики из руководства велели сидеть и не высовываться; можно подумать, что на дворе пятидесятые годы! Что? Да, разумеется, Толик сразу тебе перезвонит. И еще: у нас скоро презентация нового скандально-эротического приложения, в будущую субботу, в девятнадцать часов, музей НИИ швейных машинок. Приходи, будет очень интересно!
Где-то в Европе. Когда-то давно.
А потом уже не так давно
В эти подвалы, расположенные под собором, построенным в стиле «пламенеющая готика», не рискует забраться ни одна живая душа. Место их полностью соответствует вертикальной модели мира, принятой в Средние века. Все, что направлено вверх, стремится к божественному, расположенное ниже целенаправленно движется в противоположном направлении.
Подвалы гораздо более древние, чем собор, фигурирующий среди основных достопримечательностей. Когда-то, задолго до наступления христианства, здесь проводились обряды, при наиболее смягченном описании которых, кровь застыла бы в жилах даже самого черствого из людей. На плиту из черного камня пролилось немало крови, и она была вовсе не звериной. Нет лучше места для тех, в чьих руках судьба всех не-мертвых и кто следит, чтобы они не уклонялись с предначертанного пути.
В одном из подземных помещений, куда никогда не проникает солнечный свет, обустроено нечто вроде жилища. Убранство дальней комнаты напоминает витрину в лавке похоронных принадлежностей. Лакированный гроб на постаменте, траурные занавеси по стенам, венки и свечи из белого воска в старинных канделябрах. Впрочем, свечи присутствуют исключительно в виде украшения; та, которая любит проводить здесь время, не нуждается в каком бы то ни было освещении.
Ночь только что наступила, но хозяйка подземного жилища не спешит отправляться на охоту. Худощавая блондинка в черном мужском костюме с удобством расположилась за громадным письменным столом, непринужденно задрав ноги прямо на малахитовую столешницу.
Нельзя сказать, что она хороша собой. Появись эта женщина в обществе людей, за ее спиной непременно стали бы перешептываться, лицемерно сочувствовать. Как, наверно, тяжело быть настолько некрасивой; если на такую и найдется кто-нибудь, то разве что польстившись на хорошее приданое. Крохотные, глубоко посаженные глазки, немного асимметричные черты лица, волосы, которые при всем желании не назовешь блестящими и густыми.
Но мнение любого из представителей людского племени не имеет для нее никакого значения. Разве охотника должно интересовать мнение утки или рябчика? А у детей ночи имеются свои понятия о красоте, и она вполне им соответствует. Во всяком случае, так объяснил ей отец, которого называли королем вампиров, и пусть кто-нибудь из этих однодневок попробует ему возразить, если осмелится.
Да и потом, многие красавицы отдали бы и фигуру и смазливое личико за ничтожную частичку той власти, которой обладает она, королева ночи. Теперь никто не помешает ей заставить всех вокруг делать то, что она, Эва, считает главнее всего. А разве есть что-нибудь более важное, чем розыски этого возмутителя спокойствия, который упорно не желает подчиняться «Крыльям ночи» и ей, наследнице короля вампиров?!
Существует еще одна, пожалуй, самая важная причина, та, которую она тщательно скрывает даже от самых доверенных лиц. Он посмел отвергнуть ее, с таким холодным равнодушием он ответил когда-то на ее чувства. Дело вовсе не в том, что она не похожа на человеческих красавиц. Этому искателю справедливости, видите ли, неприятно, что она стала вампиром по доброй воле, что ей нравится охота, что она наслаждается поиском жертвы, ее ужасом и вкусом горячей крови во рту. Идеалист несчастный! С каким видом он помешал ей тогда полакомиться этими детенышами, — о них бы даже собственные родители не стали жалеть. Интересно, если рядом не случится разбойников и грабителей, чем же он тогда будет питаться? Как можно быть таким упрямым! И как можно быть настолько красивым…
Ничего, она все равно доберется до него, где бы он ни скрывался, она обязательно найдет его.
Все вампиры обязаны повиноваться королеве ночи, и ему тоже придется склониться перед ней. Не захотел принять ее любовь добровольно — что же, тогда придется покориться неизбежному. Или умереть окончательно; неповиновения она терпеть не собирается ни от кого, а от него в особенности.
Отец чересчур заботился о своих подчиненных; можно подумать, им нужна нянька, чтобы обеспечить питанием и безопасным местом для дневного отдыха. Она не станет забивать себе голову этими пустяками, пусть сами обходятся, как могут. Их дело — подчиняться ее приказам. И держать в страхе людей. Всех, до кого смогут дотянуться.
Очень секретный документ. Немного ближе к нашему времени
«Считаю своим долгом донести до сведения Вашего Превосходительства о происшествии, имевшем место при строительстве нового здания приюта Святой Мартины. Его преподобие, отец Фелиций, который прибыл, чтобы должным образом освятить место строительства, почувствовал, что земля шатается у него под ногами. То же самое вскоре заметили и многие из присутствующих. При первых словах молитвы из-под земли послышался звук, похожий на стон, несомненно издаваемый живым существом. Удалив посторонних, в числе которых были лица женского пола, дабы избавить их от неподобающего зрелища, я распорядился немедленно начать копать в том месте, откуда слышались означенные звуки, позже и сам присоединился к копающим. Мы спешили изо всех сил, полагая, что под землей находится некто, нуждающийся в немедленной помощи.
К своему ужасу, мы обнаружили под землей гробы и прочие предметы, свидетельствующие о том, что на пустыре, который мы полагали пустующей землей, находился чей-то семейный склеп. Упоминаний о нем не было обнаружено ни в одной из церковных и гражданских книг. Причем, несмотря на то, что последние ведутся с достойной всякой похвалы точностью и усердием. К сожалению, нам не удалось обнаружить ни табличек с именами, ни иных надписей, которые прояснили бы, почему захоронение находится в столь неподобающем месте.
