Туаты бросились вперед, возглавляемые вождями на боевых колесницах. над ними развевались полотнища с символами племен. Топот пехотинцев, грохот колесниц и лошадиных копыт, нечленораздельный крик атакующих слились в единую волну, оглушавшую и сводящую с ума. Впереди всех, едва уступая в скорости повозкам, бежали Воины Света, потрясавшие мечами, заговоренными друидами. А в тылу продолжали жутко и беспощадно бить гигантские барабаны, придавая сил атаковать.
Войско Хейда ощетинилось копьями, а кавалерия на флангах двинулась навстречу туатам. Это было невероятное зрелище - встречная атака тяжелой кавалерии и почти что бездоспешной пехоты! Иные туаты останавливались, чтобы метнуть дротик или пустить стрелу, а затем бежали дальше.
И вот всадники и пешие варвары столкнулись! Крики боли затоптанных боевыми жеребцами и скошенных тяжелыми мечами встали подобно некой почти что осязаемой завесе. Но враг тоже нес потери! Иные пехотинцы, изловчившись подпрыгнуть, всаживали свое оружие в тела всадников, пробивая доспехи, или пытались вышибить их из седел. Лучники били практически в упор. Утратившие оружие в страшной давке или оставившие его в теле поверженного врага выхватывали боевые ножи и вспарывали брюхо коням. Обладатели копий или секир на длинных топорищах прикрывали товарищей, выставляя оружие навстречу всадникам. Некоторые подрубали боевым жеребцам ноги, и уже на земле добивали поверженных врагов. Но все-таки потери пехотинцев после первого удара конницы Хейда были слишком высоки…
Тем временем атакующие достигли и центра вражеского построения. Вожди на боевых колесницах задержали коней и начали прицельно метать дротики, укрываясь от стрел и сулиц за большими щитами. Лучники и копьеметатели Хейда не могли задержать и пеших туатов, ибо настолько велика была их ярость, что иные пораженные стрелами в плечо или бедро даже не замечали ран и не замедлялись. Копья рати вампиров, предназначенные для противостояния всадникам, но страшные и для пехоты, опустились, готовясь принять на себя людей.
Сшиблись! Когда пехота поравнялась с колесницами вождей, они завершили метание дротиков и продолжили атаку, зажав тяжелые копья в свободной руке. Конечно, повозки не были предназначены для прошибания плотных построений копейщиков, и потому с гибелью лошадей и поломками стали бесполезны, но все же свое дело они сделали - прошибли вражескую линию. Когда между Воинами Света и вампирами осталось каких-нибудь два шага, часть воинов-жрецов взвилась в воздух, чтобы избежать копий и ударом сверху повалить врага, а другая часть, маневрируя между наконечниками, сразу рвалась к противнику. И стоило Воинам Света оказаться в гуще неприятелей, как начался настоящий ад - каждый из них представлял собою некий вихрь, с непостижимой скоростью вращающий лезвияем и сбивающий вампиров с ног огромным щитом. А за их спинами уже появлялись простые воины туатов, готовые закрепить успех передовых.
Атакующим помогало то, что в ближнем бою копья становились практически бесполезными. Впрочем, иные так и не успели добраться до врага - они взвились над полем брани, поднятые на копьях, чувствуя, как железо рвет их тела, и понимая, что это - конец. Однако сеча еще только начиналась, и успех явно сопутствовал туатам. Хейд был попросту лишен возможности применять хитрые построения против этой беспорядочной варварской орды! И теперь каждой из сторон оставалось лишь надеяться на выносливость собственных воинов.
…Ингерикс удержался на ногах, когда колесница резко остановилась, накренившись вправо, а лошади, пронзенные сразу несколькими копьями, жутко заржали. Он вырвал копье из тела пораженного им вражеского воина и всадил окровавленный наконечник в тело еще одного, подбиравшегося с другой стороны. Древко переломилось, и Великий Вождь швырнул оставшуюся в его руках палку в толпу неприятелей, а затем отбросил и треснувший щит, схватил обеими руками верную секиру и раскрутил ее над головой, разгоняя противников. Он соскочил с колесницы, разрубив пополам голову ближайшего из вампиров вместе со шлемом. А затем, видя, что туаты успешно справляются с врагами, Ингерикс потряс оружием над головой и снова призвал, перекрывая шум битвы:
- ВПЕРЕД!
Его воины следовали за ним. На их пути вставали все новые и новые враги, но они рубились, не зная страха, и повергали наземь врагов, и падали сверху сами. Но ни та, ни другая сторона не поддавалась. Конечно, вампира было убить куда сложнее, нежели человека, но и удары варваров были куда мощнее изящного фехтования теудских райксов и их дружинников. Зачастую один удар боевого топора сносил голову, рассекая металл, защищающий шею. Но и этого было недостаточно для окончательного превосходства над противником. И напор туатов стал ослабевать. Вспышки их гнева не хватило на прорыв вражеского строя. Все медленнее поднимались их клинки, все труднее было им отражать вражеские удары, во ртах пересохло, в висках стучала кровь, глаза туманились, а подкреплений ждать было неоткуда…И потому они так и не смогли заметить, что вражеская конница растягивается линией, загоняя дрогнувших на флангах пехотинцев в ловушку, окружая туатов. А впрочем, если бы они это заметили, что бы изменилось? Отступать туатам было некуда, да и незачем.
Один за другим вокруг Ингерикса падали воины. На него то и дело попадали брызги крови, пот застилал взор. Но сила витязя, не смотря на многочисленные раны, еще не оставила Великого Вождя, и страшные удары его секиры почти каждый раз повергали не одного, а сразу нескольких врагов. Нагромождения трупов мешали врагам подбираться к Ингериксу, и это давало ему возможность легче обороняться. Но он понимал, что битва проиграна, и что скоро он останется один.
Раздался мерзкий чавкающий звук, и к ногам вождя упала торсовая часть перерубленного пополам тела Воина Света. Невероятно, но он еще жил, глаза безумно вращались, а рука сжимала сломанный кринок! Ингерикс молчаливо поклялся, что он не предаст память тех героев, что полегли здесь до него. И лучше умереть здесь, чем позднее подвергаться немыслимым пыткам, которым захватчики подвергнут его в надежде выпытать тайны его Земли! Вождь взревел и ударил топором наискось, сокрушив подбирающегося к нему вампира с мечом. Не останавливаясь, Ингерикс повернулся вокруг и уже снизу вверх, продолжая вращаться вместе с топором, ударил пытавшегося подобраться к нему со спины, от чего тот взлетел вверх и рухнул на остальных вампиров, сбивая их с ног.
Между тем конница Хейда рвала попавшее в окружение войско туатов на отдельные группы, которые тем более уже не могли не то что выстоять, но даже пробиться к открытому пространству. Бесстрашные воины Ингерикса отвечали хриплым смехом на предложения сдаваться, ибо каждый из них знал, что каждый его удар - лишний вред для терзающего Родную Землю неприятеля. В небе все еще жутко кричали вороны и реяли стервятники, но слышались и голоса возвращающихся из дальних стран птиц. Словно не замечая бойни внизу, словно не слыша лязга, топота и криков, птицы радостно приветствовали свой дом, свою Родину, которую не видели в течении всей долгой поры холодов. И даже в груди смертельно раненых их голоса будили решимость продолжать бой.
Ингерикс смутно, сквозь раскаты грома в голове(в висках стучала кровь), услышал позади топот. Он, уже разворачиваясь, увидел мчащегося к нему всадника с поднятым мечом, каким-то невероятным усилием сделал несколько шагов ему навстречу (время словно замедлилось), и когда враг оказался почти вплотную - прыгнул ему навстречу, избегая несущегося коня. Лезвие топора засело в груди вампира, пробив доспехи, и всадник вылетел из седла.
Ингерикс с трудом удержался на ногах. Красный туман клубился перед глазами, и в его разрывах он видел остановившихся в трепете врагов, пораженных его силой и выносливостью. Он в одиночестве стоял посреди огромного поля, покрытого трупами - убитые лежали горами друг на друге, пропитавшаяся кровью земля была вязкой, словно после дождя. То ли из-за усталости и ран, то ли и вправду сражение закончилось, но Ингерикс не слышал звуков боя. Со стороны было легко понять, что сил у вождя практически не осталось, но пока его рука могла держать секиру, он оставался достойным противником. И потому враги не нарушали неожиданного затишья, широким кольцом окружая Ингерикса. Наверное, если бы он сейчас просто пошел бы в любую сторону, никто не стал бы ему мешать покинуть поле брани. Но Великому Вождю было некуда идти. Все, что он мог сделать еще для своей родной Земли - это забрать с собою как можно больше врагов…
Он довольно долго, как ему казалось, стоял на месте, но туман перед глазами не рассеивался, а шум в ушах становился все более резким. Ингерикс понял, что умирает. Может быть, это было жалкое зрелище, но по-прежнему никто не пытался напасть на него. Великий Вождь перехватил двумя руками топорище и хрипло крикнул, обращаясь к окружившим:
- НУ!..КТО?!.
