замыслить недоброе после победы-то грош ему цена, какими бы достоинствами он не обладал. Он уже не твой брат, и не стоит привлекать его к общему делу мнимым согласием с ним или же умолчанием о различии в вере. Это принесет лишь вред. И пусть лучше за тобою будет малая дружина, витязи которой беззаветно преданы делу борьбы с врагом и готовы отдать саму жизнь ради товарища, чем бесчисленные легионы с гнилой сердцевиной, воины которых за спиною друг у друга точат клинки на соратника! Так завещали Предки.
Светозар и сам не мог бы ответить, что заставило его подниматься на вершину горы, одиноко возвышавшейся над лесом. Скорее всего это было безотчетное желание побыть одному, чтобы сосредоточиться. Слишком большая ответственность лежала на нем - а были ли у него силы для продолжения дела Хиргарда? Да, теперь войско восставших действительно было войском, но по сравнению с теми, кого ведет Хейд: Вот вчера у одного из костров едва не дошло до поножовщины из-за спора между туатом из рода гэлов, почитавшим Кернунноса, и бельгом, верующим в Небесного Господина. Соседи едва успели перехватить копья, которыми те замахнулись друг на друга. А ведь гэлы и бельги - братья по крови, происходящие от одного рода легендарных героев! Такого при Хиргарде не было - он был одинаково уважаем всеми своими соратниками. А Светозар не мог даже сказать, на чьей он стороне сам, ибо не мог сказать, в кого верит.
Верный Хват, уже не раз побывавший с хозяином в битвах, не хотел отвлекать его от раздумий, осторожно следуя позади. Однако чем выше поднимался Светозар, тем сильнее волк чувствовал приближение какой-то неосознаваемой Силы. Словно все бесчисленные Жизни, растворенные вокруг - в траве, лесу, земле, среди камней - устремлялись к вершине, увлекая за собою друг друга. Некими рудиментами глубинной памяти Хват понимал, что хозяину предстоит встреча с чем-то невероятно могущественным. На миг зверь даже остановился, склонив голову, но затем продолжил путь. Что бы ни ждало его хозяина, волк был готов если не защитить его, то по крайней мере разделить его судьбу!
Когда же Светозар достиг вершины, налетел резкий порыв ветра. В его холодном дыхании развевались плащ и волосы лужича. Молодой вождь обвел взглядом расстилавшуюся перед ним панораму - и увидел...
К далекому горизонту уходила торжественная зелень лесов, пронизанная солнечным светом. Кое-где виднелись расчищенные поля или вился дымок поселений. В иных местах сияла речная гладь или загадочно светилась поверхность озер. Пели птицы, славя торжество жизни, ее расцвет. Синее небо, лишь кое-где затуманенное легким облачком, вместе со Светозаром любовалось окружающим великолепием. И - Солнце. Непобедимое, всесильное Солнце, от лика которого бежит всякая Тьма, всякая Смерть и Нечисть. Солнце, которое несли на знаменах древние воины его народа. И лишь одна кровожадная, тираническая раса во всем мире ненавидела и ненавидит Солнце.
Нет, Светозар не верил в языческих Богов. Виденные им ритуалы и обряды с плясками вокруг деревянных статуй-идолов, с прыжками через костер ничего не пробуждали в его сердце, хотя чаще всего он скрывал это, опасаясь обидеть друзей вроде Вальгаста. Молодой вождь просто не видел необходимости или красоты во всем этом. Однако здесь, на вершине одинокой горы, наедине с Небесами, он обрел свою веру - хотя, может быть, он не мог выразить ее словами. Но эта Земля, эти леса и поля, эти реки и озера, это Солнце, эти люди... Родина... Светозар почувствовал, что он неразрывно связан и с могущественными Силами, вращающими колесо Мироздания, и с незримыми хозяевами рощ и вод, и с духами, живущими в каждом дереве, в каждом цветке или травинке, и со всеми поколениями, трудившимися здесь - с душами Предков, со своими современниками и с теми, кто не был еще рожден, но кто будет жить через годы и говорить на родном языке Светозара. Да, может быть ныне эта Земля была захвачена врагами, а люди низведены до состояния рабов, но это была его Земля и его народ, за которые стоило сражаться и принять смерть - ибо в них и лишь в них была свобода всякого, кто звал себя лужичем. Так молодой вождь, сам того не зная, пробудил в себе истинное Язычество - Родную Веру былинных богатырей и легендарных героев. И бессмертное Светило взирало с небесной вышины на маленькую человеческую фигурку, в немом восхищении простиравшую к нему руки.
А затем откуда-то из-за закатного края горизонта стремительно поползли черные, непроглядные тучи. Светозару показалось, что Земля у него под ногами задрожала, и по спине у него побежали мурашки - он понял, почувствовал, что враг наступает, и на миг ужаснулся своему бессилию пред ликом демонического противника. Тучи, постоянно меняя свои очертания, словно засмеялись над ужасом человека, но тут же не среди них, а почему-то позади Светозара, на полуночном Восходе, грянул невероятный удар грома, и через все уже потемневшее небо, словно титанический меч, сверкнула огромная молния. И вождь свободных людей Закатных Земель выбросил вперед и вверх правую руку со сжатым кулаком, грозя надвигающейся темноте - в шуме ветра и грохоте громов слова его клятвы не были слышны человеческому уху, но Вселенная услышала их - как и всякие слова, что рождены искренним чувством и идут от сердца!
Те же люди, которые видели, как Светозар спускался с вершины, потом утверждали, что его голубые глаза горели ослепительным, ясным и чистым пламенем гнева, а всю фигуру окружало золотое сияние, сквозь которое не проникали капли к тому времени уже начавшегося дождя.
Дождь шел всю ночь. Когда же он прекратился, лучи вновь выглянувшего Солнца засверкали на доспехах, шлемах, наконечниках копий, клинках и топорах двух армий, разделенных нешироким полем - не так давно заброшенными пахотными землями. Да, двух армий, а не войска господ и орды взбунтовавшихся рабов!
В старину говорили: 'Лучше один миг прожить на воле, чем всю жизнь - рабом'. И заветы гордых пращуров тысячекратно воскресли в сердцах борцов за Свободу. Плечом к плечу стояли предки славян, германцев и кельтов, готовые победить или пасть, но Людьми, людьми несгибаемой северной расы, а не дрожащими ублюдками недочеловеческой породы! Их беззаветное, жертвенное служение обернулось железной дисциплиной, верностью вождям и Братством. Минувшую ночь иные провели в размышлениях о человеческой участи, иные - лаская милых, но и те, и другие, знай они, что им суждена смерть, все равно вышли бы на поле боя, ибо те, кто вкусил настоящей Вольности, никогда не согласятся ни на что иное.
Светозар поставил в центре своего войска самых опытных и хорошо вооруженных людей, а на флангах - многочисленных, но необученных ополченцев. Впереди всех стояли лучники, уже изготовившиеся к стрельбе. На левом фланге был вождем теуд Шлейнзакс, на правом - немногословный туат Каиренн, сам же Светозар по примеру Хиргарда взял на себя самое опасное место - центр. Предполагалось выдержать натиск врага и попытаться окружить его, если же, что скорее всего и ожидалось, катафрактарии рассеяли бы пехотный заслон, ополченцы должны были ударить с двух сторон и предотвратить разделение войска на две части. Теперь Светозар, в волнении кусая губы, лишь наблюдал за противоположным краем поля, где скопилась конная масса в черных доспехах. Подошедший Вальгаст тронул его за плечо:
- Ну, что там?
- А что там может быть? Одно радует - Хейд хочет не пробить брешь в наших рядах, а просто затоптать нас всех, поэтому растянул конницу в линию, а не собрал клином. Может, и выдержим: Он же все считает нас просто большой бандой, а не войском.
Менестрель не успел ответить - на противоположной стороне поля заревели боевые трубы. Светозар побледнел, но громко и ясно приказал:
- Поднять щиты!
Множество голосов разнесло этот приказ по всему войску. Воины закрылись деревянными прямоугольниками - как десятки раз в учебных боях. Передняя линия ощетинилась выставленными копьями. Лучники натянули тетивы...
Вновь взревели хриплые голоса труб, и катафрактарии с лязгом опустили лес копий, нацелив его на восставших. Слышно было, как позади конницы строится панцирная пехота. Взвились в небо штандарты вампиров с крестами, у которых вместо верхней перекладины была петля. И Светозар содрогнулся - ибо он увидел, как на небольшой холм позади вражеского войска, в окружении отборной и преданной стражи, в черном плаще и таких же доспехах, верхом на невероятно белоснежном коне выезжает... Да, лужич сразу узнал своего немыслимого противника. Хейд помедлил несколько мгновений - и одним движением обнажил меч, высоко подняв его к небу.
И множество копыт разом ударило оземь. Закачались плюмажи и наконечники копий, взвились дорогие плащи, накинутые поверх панцирей - катафрактарии понеслись в атаку. Что могло удержать эту бронированную массу людей и коней?
