занимаясь постановкой танцев, Фокин не раз подчеркивал роль и значение музыки в балете, настаивая на том, чтобы солисты и кордебалет умели понимать музыку, под которую танцуют. «Музыка, — говорил он, — не должна состоять из вальсов, полек и финальных галопов, …а должна выражать содержание балета, его эмоциональную стихию».
Фокин был человеком раздражительным и обладал бурным темпераментом. Танцовщикам, работавшим под его руководством, приходилось мириться с резкими оценками балетмейстера. Зачастую Фокин внезапно прерывал репетицию и покидал зал, иногда швыряя на ходу стулья, но он же предоставил танцовщикам новую для них свободу творчества. Он демократизировал кордебалет, снизил роль характерных для итальянцев акробатических трюков и сделал более значимым силовой мужской танец. Постепенно он освободил балерин от громоздких жестких одежд, снабженных всяческими подкладками и негнущихся, подобно военным мундирам. Перед тем как ставить новые танцы, Фокин изучал книги по искусству и археологии и, будучи талантливым художником, часто сам делал наброски танцевальных номеров. Он рисовал планы на полу, составлял схемы движения и придумывал рисунок танца прямо на сцене под музыку. За одно десятилетие Фокин сумел существенно оживить классический танец. Два события оказали глубокое влияние на его хореографические идеи. В Пажеском корпусе учился наследный принц Сиама, и в 1900 году в Петербург приехала на гастроли балетная труппа сиамского Двора. В 1907 году российскую столицу посетила Айседора Дункан, американка из Сан-Франциско. В своих развевающихся одеждах она танцевала босая под «серьезную музыку», поразив многих русских, и особенно — Фокина.
В течение десяти лет Фокин был партнером Павловой; для нее он создал балеты «Сильфида» и «Павильон Армиды», а для благотворительного концерта, состоявшегося 2 декабря 1907 года — знаменитый танец-монолог «Умирающий лебедь». Все эти произведения несли на себе отпечаток новых идей хореографа.
Фокин мечтал не только об освобождении балета от присущего ему формализма, но и о соединении в балетных спектаклях всех видов искусства: музыки, танца, художественного оформления. Идеи Фокина совершенно естественно привели его в группу художников, называвших себя «Мир искусства». Они стали единомышленниками и стремились к одному и тому же идеалу — единству всех направлений искусства.
24. МИР ИСКУССТВА
КАРТИН ДЯГИЛЕВ НЕ ПИСАЛ; ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ НЕСКОЛЬКИХ СТАТЕЙ, ОН НЕ ЗАНИМАЛСЯ ПИСАТЕЛЬСТВОМ, ОН НЕ ИМЕЛ НИ МАЛЕЙШЕГО ОТНОШЕНИЯ К АРХИТЕКТУРЕ ИЛИ СКУЛЬПТУРЕ, А В СВОЕМ КОМПОЗИТОРСТВЕ ОН ОЧЕНЬ СКОРО СОВЕРШЕННО РАЗОЧАРОВАЛСЯ; ЗАПУСТИЛ ОН И ПЕНИЕ. ИНАЧЕ ГОВОРЯ, СЕРГЕЙ ДЯГИЛЕВ НИ В КАКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ОБЛАСТИ НЕ БЫЛ ИСПОЛНИТЕЛЕМ, И ВСЕ ЖЕ ВСЯ ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОШЛА В ОБЛАСТИ ИСКУССТВА, ПОД ЗНАКОМ ТВОРЧЕСТВА СОЗИДАНИЯ… Я СОВЕРШЕННО УБЕЖДЕН, ЧТО И ПРИ НАЛИЧИИ ВСЕХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ТВОРЧЕСКОГО НАЧАЛА В ИСКУССТВЕ, ПРИ УЧАСТИИ КОТОРЫХ ВОЗНИКЛИ ВЫСТАВКИ МИР ИСКУССТВА И ИЗДАВАЛСЯ ЖУРНАЛ ТОГО ЖЕ НАИМЕНОВАНИЯ, БЛАГОДАРЯ КОТОРЫМ ВОЗНИКЛИ РУССКИЕ СПЕКТАКЛИ В ПАРИЖЕ… Я УБЕЖДЕН, ЧТО И ПРИ НАЛИЧИИ ВСЕХ ЭТИХ СИЛ, НИ ОДНА ИЗ НАЗВАННЫХ ЗАТЕЙ НЕ ПОЛУЧИЛА БЫ СВОЕЙ РЕАЛИЗАЦИИ, ЕСЛИ БЫ ЗА ЭТИ ЗАТЕИ НЕ ПРИНЯЛСЯ ДЯГИЛЕВ, НЕ ВОЗГЛАВИЛ БЫ ИХ, НЕ ПРИВНЕС БЫ СВОЮ ИЗУМИТЕЛЬНУЮ ТВОРЧЕСКУЮ ЭНЕРГИЮ ТУДА, ГДЕ ХУДОЖЕСТВЕННО-ТВОРЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ БЫЛО СКОЛЬКО УГОДНО, НО ГДЕ НЕДОСТАВАЛО ГЛАВНОГО — ОБЪЕДИНЯЮЩЕЙ ТВОРЧЕСКОЙ ВОЛИ.
ЧЕГО ОН ХОТЕЛ? ТРИ КОНКРЕТНЫЕ ВЕЩИ: ОТКРЫТЬ РОССИЮ РОССИИ, ОТКРЫТЬ РОССИЮ МИРУ, ОТКРЫТЬ МИР — НОВЫЙ САМОМУ СЕБЕ.
Художественное объединение
Его близкий друг и один из основателей группы «Мир искусства» рыжеволосый Лев Бакст (тогда еще известный под фамилией Розенберг), сын коммерсанта из почтенной еврейской семьи, был вольнослушателем Академии художеств. В этот кружок входили также Вальтер Нувель, интересовавшийся музыкой, и Дмитрий Философов, студент юридического факультета. Он то и представил друзьям в 1890 году своего восемнадцатилетнего кузена Сергея Дягилева, недавно приехавшего в столицу и также поступившего на юридический факультет.
Дягилев происходил из старинного мелкопоместного дворянства, семьи военного. Мать его умерла при родах, и отец женился вторично. Семья переехала в дом деда Сергея в Пермь. Мачеха Дягилева была выдающейся женщиной, оказавшей огромное влияние на его жизнь, и мальчик нежно любил ее. Она передала пасынку свое увлечение музыкой и воспитала в нем независимость характера и решимость. Она часто повторяла: «Никогда не говори: «Не могу». Это слово ты должен забыть. Если хочешь, — значит, сможешь».
Семье Дягилева была свойственна одна из лучших черт широких кругов общества тех дней — всеобъемлющий интерес к искусству. То были люди, которые посвящали свой досуг, а зачастую и средства, служению идеалам художественного творчества.
Благодаря талантливой мачехе Сергея дом Дягилевых в Перми стал культурным центром этого провинциального города. Был создан музыкальный ансамбль, и один из учителей классической гимназии, талантливый пианист, давал концерты. На больших семейных вечерах играли на фортепьяно, скрипке, исполняли камерную музыку; устраивали импровизированные представления сцен из опер, которые все знали наизусть. В библиотеке деда было большое собрание иллюстрированных книг о крупнейших музеях мира. Атмосфера, окружавшая Сергея в детстве, была проникнута любовью к художественному творчеству, а все последующие годы его жизни посвящены раскрытию талантов и созданию искусства. Жизнь в провинции воспитала в нем глубокое пристрастие ко всему исконно русскому, национальному, и это чувство никогда не покидало его.
Тетя Дягилева, жившая в Санкт-Петербурге, была замечательной певицей, которой иногда аккомпанировал Мусоргский. В духе времени, она отличалась откровенностью высказываний, серьезно интересовалась политикой и правами женщин. Ее муж занимал важный пост в Министерстве юстиции. Однако, несмотря на хорошее общественное положение Сергея, он показался поначалу своим столичным друзьям несколько самонадеянным — этакий провинциальный кузен, напускавший на себя важность. Внешность его была необычной: крупная голова, воспринимавшаяся как слишком большая даже для его массивной фигуры, темные выразительные глаза, маленькие аккуратные усики и седая прядь в темных волосах, благодаря которой он получил прозвище «шиншилла». Он держался с чувством превосходства, носил монокль и элегантно одевался, появляясь в модных жилетах и цилиндрах. Напористость Дягилева в поиске «нужных» людей и разбрасывание по всему городу визитных карточек раздражали его товарищей и представлялись им претенциозными. Он казался им отставшим в своем художественном развитии — не проявлял надлежащего почтения к их богу, Вагнеру, ему были совершенно незнакомы итальянские песни. Зато Сергей знал наизусть оперы Глинки и любил Бородина, Мусорского и, особенно, Чайковского, до такой степени, что над ним подсмеивались.
Друзья раз в неделю собирались в доме Бенуа, вели между собой споры, и каждый член группы
