Ларсону показалось, что слово по звучанию похоже на испанское, хотя значения его он не понимал. Вынесенное из школы слабое знание родственного испанскому французского языка не помогало.
На этом связь прервалась, и Эл, тщетно пытаясь «коснуться» невесты, запаниковал.
– Силме! Силме! – Незаметно для себя он стал звать ее вслух. – Черт побери, я потерял ее!
– Успокойся. – Тазиар схватил Ларсона за руку. – Что случилось?
Ну разве не идиотский вопрос?
– Что-что! Я ее потерял! Потерял Силме.
– Как? – спросил Тазиар, чье спокойствие и невозмутимость резко контрастировали с отчаянием его друга.
– Как-как? – сорвался на крик Эл. – Откуда мне знать? Была, и не стало! Силме!
Отчаяние повергло его в гнев: он не мог прорваться к ней, и ему оставалось лишь ждать, не дотянется ли она до него снова.
Ментальное прикосновение Силме не несло отпечатка отчаяния, окрашивавшего мысли Ларсона с момента разрыва контакта. Он замер.
Ларсон вытаращил глаза. Надо же, меньше года в Америке, а по части сарказма не уступит уроженке Нью-Йорка.
– Успокойся, Эл. – Не зная, что контакт уже восстановлен, Тазиар обратился к нему на том древнем языке, которым они пользовались в другом мире. – Наверное, ей там пришлось что-то сделать. Успокоить фанатика или, скажем, утешить товарища по несчастью.
Ларсон, чтобы удержать контакт, поднял руку, хотя Силме, конечно же, не могла понять этот жест.
– Она вернулась.
Тазиар махнул рукой, показывая, что понял.
Ларсон сообразил, что его мысленная реплика могла быть понята неправильно и истолкована как черствость, поэтому поспешил оправдаться:
То, что в небоскребе не работают лифты, стало для Зла еще одним неприятным сюрпризом.
Неуверенность Силме напомнила Ларсону о том, что его невеста способна улавливать лишь поверхностные мысли, и он занервничал. Ему казалось, будто такси ползет как черепаха, тем более что другие машины, похоже, только тем и занимались, что мешали одна другой.
~ Эй, с мамой все в порядке? – спросил Тим, подергав брата за рукав.
Этот вопрос вернул Эла к действительности. Честно говоря, задать его должен был он, причем давным-давно. Ларсон почувствовал, что краснеет.
И вновь, черт возьми, Тазиар оказался прав! – У мамы все нормально, – сказал Ларсон брату. – У Пэм с Силме тоже. Но мы должны сделать все возможное, чтобы помочь им.
Силме не ответила. Элу сначала показалось, что он снова утратил контакт, но нет, тонкая нить тревоги позволила понять, что связь не прерывалась.