— Мы не успели, Константин Семенович… — заговорила Катя, но учитель, не слушая, вышел из класса.
И все почувствовали, что учитель прав. «Тишина бывает разная». Случай, конечно, отвратительный, и ему нет никакого оправдания. Какое право они имели относиться так к учительнице? И дело не только в этих злополучных вопросах. На каждом уроке они вели себя как тайные враги Натальи Николаевны. Но самым неприятным сейчас было то, что Константин Семенович обращался только к Кате, словно во всем случившемся была виновата она одна.
Придя в учительскую, Константин Семенович застал Наталью Николаевну уже успокоившейся, но сильно растерянной. Она не знала, как выйти из создавшегося Положения.
— Вы можете меня спокойно выслушать и не обижаться? — спросил Константин Семенович, останавливаясь против нее.
— Конечно.
Я буду говорить вам правду и, вероятно, неприятную для вас правду, Наталья Николаевна, — спокойно начал он. — Обычно в такого рода конфликтах администрация берет сторону учителя. Как правило… за редким исключением. Логика тут довольно примитивная. Учительский авторитет нужно всячески укреплять, — а значит, виноваты ученики. Они обязаны учиться, обязаны уважать учителя, обязаны повиноваться, много чего обязаны. Ну, а если им неинтересно, скучно на уроке? Если учитель не заслуживает уважения?.. Короче говоря, я думаю иначе. В таких конфликтах, за редчайшим исключением, виноват учитель. Плохих детей, как правило, нет… Я имею в виду новорожденных детей, — пояснил Константин Семенович, заметив, с каким удивлением взглянула на него молодая учительница. — В школе мы имеем дело уже с результатами какого-то воспитания. И, несмотря на это, дети ведут себя по-разному… Подумайте сами, Наталья Николаевна… Почему у Василисы Антоновны успешно идет работа и нормальные отношения с классом? То же самое у Анны Васильевны, у Марины Леопольдовны, даже у Василия Васильевича, человека не в меру доброго, или, как говорит Варвара Тимофеевна, безвольного… Почему у них другие отношения?
— Они опытны…
— Вот, вот! В данном случае вина учителя в неопытности. Вернее, это даже не вина, а беда. И я очень рад, если это только так. Но меня смущает вот какое обстоятельство… Когда я с вами познакомился, то подумал, что девочки должны называть вас между собой «Наташа», и вдруг узнал, что они зовут вас… Знаете, как они вас называют?
— Как?
— «Психичкой».
Тень улыбки скользнула по лицу Натальи Николаевны, но сейчас же исчезла.
— Когда я училась в школе, мы звали учительницу физики «физичкой», — сказала она. — Нет, я не оправдываюсь… Я понимаю вас.
— Мне трудно разобраться в том, что и как у вас там произошло, но я хочу сказать вам следующее… Если вы пришли работать в школу только потому, что окончили и институт, если вы не любите свой предмет, если вы не унижаете детей… идите к Наталье Захаровне и подайте заявление об уходе. Вы молоды, у вас впереди вся жизнь… Не калечьте ее. Все равно у вас ничего не выйдет. Вы скоро превратитесь в чиновника…
— Нет, нет… что вы, Константин Семенович! — почти с ужасом проговорила Наталья Николаевна. — Это мое призвание… До сих пор я думала, что это мое призвание… Я убеждена… Даже в школе…
— Хорошо! Тогда послушайте еще… последнее. Не знаю, чему вас учили в институте, но я считаю, что главное в отношениях с детьми — это искренность и правда. Может быть, иногда следует промолчать, уклониться от ответа, но лгать им никогда нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Дети имеют очень чуткий и тонкий организм, и всякую фальшь они сразу распознают. Нельзя играть в учительницу. Боже вас сохрани!.. Искренность и правдивость! За этим стоит уважение к детям и собственная своя убежденность. Вы понимаете меня, Наталья Николаевна? — спросил он.
Она молча кивнула головой.
— А если понимаете, то идемте к ним.
Они вышли из учительской и не спеша направились по коридору.
— Сколько вам лет?
— Двадцать три.
— Ничего. Это, может быть, даже хорошо, что вы так начали. Легче будет потом. Имейте в виду, что авторитет учителя нельзя создать административными мерами. Дутый авторитет, искусственный — это вредное самообольщение. Авторитет можно завоевать только честными путями. Если вы сделали ошибку, признайтесь. От этого авторитет только поднимется. Настаивая же на своей ошибке, можно его совсем потерять.
Приближаясь к классу, они услышали голос Кати Ивановой. Закрытая дверь мешала разобрать слова, но было ясно, что говорила она горячо и гневно. Учителя переглянулись.
— Вот, слышите! — сказал Константин Семенович. — Они хорошие девочки, а если иногда поступают опрометчиво, то только потому, что им семнадцать лет. Не теряйте достоинства, не заискивайте, — предупредил он, берясь за ручку двери. — Как можно больше требований, но и как можно больше уважения…
При входе учителей девушки встали. У всех были хмурые лица, а у Кати на глазах блестели слезы.
— Садитесь, — сказал Константин Семенович, когда учительница прошла к столу. — Я убедил Наталью Николаевну вернуться, уверив ее в том, что это недоразумение, которое никогда больше не повторится! — С этими словами он покинул класс.
Учительница достала платок, провела по глазам и взглянула на девушек. Теперь взгляд ее стал совсем иным, чем раньше, словно слезы растопили холод и смыли отчуждение. Увидев, что ее жест повторила Катя и тоже вытерла платком глаза, Наталья Николаевна не выдержала и улыбнулась.
— Девочки, все это, конечно, неприятно, но ничего не поделаешь… — начала она говорить и горько вздохнула. — Я согласна с Константином Семеновичем, что это недоразумение и что мы просто не поняли друг друга… Кто в этом виноват, сказать трудно. Между нами с первого урока выросла какая-то стена, и признаюсь вам, что мне было очень обидно… Я понимала, что в этом недоразумении есть и моя вина, но как разрушить эту стену, как наладить наши отношения, я не знала… И вот, видите, как нехорошо получилось… — с улыбкой сожаления прибавила она. — Может быть, под прошлым мы подведем черту и начнем все заново. Обоюдная ошибка обогатила нас маленьким опытом и, надеюсь, больше не повторится… Вот вы меня слушаете, и все ваше внимание сосредоточено на мне. Никакие посторонние раздражители не отвлекают вашего внимания…
Так незаметно она перешла к уроку. И странное дело, глава из учебника «Внимание», уже прочитанная многими раньше, оказалась очень интересной.
Когда раздался звонок, Наталья Николаевна как раз успела закончить объяснением, захлопнув журнал, встала. Встали и ученицы. Всем было ясно, что о прошлом вспоминать не стоит и между ними начинаются новые отношения.
КАТЯ ИВАНОВА
Только теперь, на исходе семнадцати лет, Катя Иванова по-настоящему поняла, что такое ответственность. И не только ответственность перед подругами класса, перед комсомолом, учителями, директором, но и перед собственной своей комсомольской совестью.
Началось это с того дня, когда они трое на квартире у Кравченко подписали «Обещание». Прежде чем поставить свою подпись, Катя предупредила, что «они должны служить примером, иначе никакого авторитета них не будет». Так она сказала тогда, так думала и сейчас, но быть примером оказалось не так просто! Что это значит?.. Хорошо учиться, безукоризненно вести себя дома и в школе, не делать глупостей,
