плохо. Получается, что на самом деле, тайное их, подспудное желание: это чтоб никто вообще никого никогда не сажал, особенно за коррупцию. И это не случайно. Для идеологии наших либералов коррупция есть явление в принципе органичное и нормальное. И дело вовсе не в том, что все нынешние олигархи получили свои состояния только благодаря беспрецедентной коррупции 90-ых, нет, речь сейчас не об этом... Давайте задумаемся: почему, когда я прихожу на рынок и отдаю дяденьке в кепке деньги, а он мне за это килограмм апельсинов, это не просто приемлемо, но это 'так и должно быть'. Ведь рынок (особенно саморегулируемый) видится нашими либералами образцом для всего и вся. В то же самое время, когда я прихожу к чиновнику и даю ему деньги, чтобы получить подряд на строительство в деловой части города, и он мне его дает, то это вдруг не просто ненормально, это преступление! Просто двойные стандарты какие- то! Стандарты действительно двойные. Дело в том, что рынок и пресловутое 'гражданское общество' это сфера, где люди преследуют свои частные, корыстные интересы, сталкиваются, конкурируют, договариваются к обоюдной пользе. Государство совсем другое дело, оно, по определению, есть нечто общее, и любой чиновник тут руководствоваться должен не частным интересом, а интересами всего общества. Поэтому, когда дядя в кепке ходит на рынок торговать, про него говорят 'он работает' или 'занимается бизнесом', а вот про чиновника говорят, что он 'ходит на службу'. Если место и товар на рынке принадлежат торговцу, то чиновнику его кресло не принадлежит, наоборот, он 'принадлежит своей должности' и выполняет то, что должность от него требует. Конечно, мне тут же скажут, что, мол, так оно, только в теории, а на самом деле, все чиновники тоже преследуют частные интересы на всех должностях. Если это и так, то на это я могу ответить: 'Вы же хотели рыночную экономику? Вот она!'. Кто говорит, что в России задавлено все частное, что у нас одно сплошное государство? Да у России единственная проблема в том, что у нас один сплошной рынок, одно сплошное гражданское общество, один сплошной частный интерес от лавочника до министра! Если и есть у нас проблема так только в том, что у нас слабое государство, у нас нехватка людей служащих, работающих на общий интерес! Да и откуда у нас возьмется человек, который работает на общее благо, если любому с самого рождения говорят, что 'общего блага вообще не бывает', что 'рынок ? это модель' всего в жизни, что 'экономика ? базис общества'. Если он видит, что первый сюжет во всех новостях ? про экономику, если он живет в обществе, где чиновника не уважают, а наоборот презирают, если слово 'государство' ? ругательное, и оно означает какого-то непонятно зачем нужного паразита. Человек выросший в такой среде, (а это среда, которая искусственно у нас культивировалась многие годы, в том числе и при позднем социализме, чему не мало способствовали марксистские догмы о первичности экономики), даже, если попадает на государственную службу совершенно естественно ведет себя как на рынке и очень будет возмущен, что ему устраивают маски-шоу. Больная антигосударственная идеология позднего советского периода и отмороженных 90-ых должна быть квалифицирована, именно как бред больного общества, а не как 'либеральная теория' и 'демократические ценности'. В противовес им надо четко заявить: 1. Экономика не первична. Самая чистая экономика по определению грязнее самой грязной политики. Собственно, политику делает грязной наличие в ней хотя бы малой примеси экономики. 2. Место рынка ? на окраине, а не в центре, хоть в отдельном городе, хоть в сознании всего народа. 3. Общее благо есть. Общее благо не сводится к благу отдельных частников и не выводится из него. Как сумма частей не дает целого, так и совокупность частных интересов часто действует против себя же, вопреки общему и в конечном итоге, вопреки каждому частному. Государство призвано общее благо отстаивать. О государстве в нашем обществе самые дикие представления. Его рассматривают, то как 'набор чиновников', то как 'машину насилия'. Начнем с того, что государство вообще не имеет в себе ничего материального. Государство это идея! Что заставляет миллионы людей выполнять указы одного человека, который ничем не лучше их? Что заставляет с почтением относиться к государственным символам, соблюдать законы? Только то, что у этих миллионов людей в головах одна и та же идея, их действия синхронизированы, упорядочены, предсказуемы в соответствие с этими же законами, указами, символами. Не я часть государства, а государство ? часть меня, причем одна из самых важных. Государство тем более эффективно, чем лучше пригнаны идеальные его образы в головах этих миллионов людей, чем меньше там разногласий, недопонимания и проч. Поэтому и укрепление государства ? это сугубо идеальная просветительская работа. Чем выше авторитет государства, тем оно больше подтверждает авторитет. Это как самосбывающийся прогноз, это положительная обратная связь. Если государство считать хорошим, оно и будет хорошим. И наоборот, если государство считать плохим, оно и будет плохим, Кто-то из китайцев даже говорил, что надо печалится о государстве в мыслях, но никогда нельзя печалиться о нем вслух. Более того, открою еще один 'секрет': даже самое плохое государство лучше, чем его отсутствие. Это вам могут рассказать крупные бизнесмены, уже столкнувшиеся с тем, что их права и капиталы никем не гарантируются. Их инвестиции и состояния основаны на песке, если они построены с нарушением закона и государство не хочет или не может их защищать, хоть внутри от собственного народа, хоть во вне от субъектов рынка или других государств с их законами. Авторитетный экономист Эрнандо де Сото показал, что значит сильное государство для развития рынка. Он буквально растет как на дрожжах, когда есть стабильность, основанная на четких правилах и стандартах гарантируемых государством. Французские историки 'школы анналов' убедительно доказали, что развитию рыночной экономики в Европе, капитализму, модернизации предшествовали реформы и усиление светских государств, которые в свою очередь опирались на новые стандарты григорианской церковной реформы. Когда-то Гегель назвал государство 'образом Бога на Земле'. Такой высокой оценки государство удостоилось не только за то, что без него не было бы никакого права и шла бы вечная 'война всех против всех', которая бы не позволяла бы не только инвестировать и выходить на фондовые рынки, но и вообще хоть как-то гарантировать иное право, кроме права захвата здесь и сейчас со стороны сильного. Нет, Гегель имел в виду не только это. Гегель сравнивал государство с Богом в том смысле, что 'святое поругаемо не бывает', а именно, что даже самое плохое испорченное государство, государство которое впустило в себя рынок и частный интерес, прогнившее от монарха и министров до последнего секретаря, государство от которого осталась только форма, даже И В ЭТОМ СЛУЧАЕ, вопреки воле всех его чиновников, все-таки работает на общий интерес!!! И пока государство есть, хотя бы как форма, народ еще остается народом. Как же так получается? Можно, конечно, проследить за работой самого коррумпированного чиновника и показать, что реально, только очень небольшой процент вопросов у него решается по антиобщественной схеме. Чаще всего, ему вообще ничего не платят, кроме жалования, за его работу и он решает вопросы, исходя из здравого смысла. Не редко он берет взятки не за незаконные действия, а как раз за то, что обязан делать по закону, и очень редко и мало берет за чисто противозаконные и корыстные действия. Но я понимаю, что людям, которые не знакомы с чиновничьей жизнью, ничего объяснить невозможно, им кажется, что все сидят и берут взятки, не боясь и не стесняясь, даже глядя на аресты коллег, и эти взятки все сплошь именно за антиобщественные вредные действия. Главное, все же в другом: нельзя недооценивать форму. Даже там, где закон сводится к пустой формальности, где государство прогнило настолько, что осталась только форма, видимость, общее благо все еще есть. Чтобы это понять, сравним два феномена: что лучше, разбой с кучей трупов или мошенничество? В обоих случаях, бандитов интересовало ваше добро, но в одном случае они не посчитали нужным соблюдать хоть какие-то приличия, хоть какую-то видимость, хоть какую-то форму, они даже жизнь не стали сохранить жертве и свидетелям, потому что так целесообразнее, некому будет мстить, доносить, свидетельствовать... И совсем другое дело, когда вас облапошат красиво, деньги заберут, дак вы еще потом будете 10 лет на митинги ходить и требовать, чтобы какого-нибудь Мавроди или Ходорковского выпустили из тюрьмы как честного человека. В мошенничестве сохраняется видимость нормального контракта между субъектами. Но эта 'всего лишь видимость' многое меняет в самом феномене! Спросите женщин: что лучше для нее быть изнасилованной или быть обольщенной каким-нибудь ловеласом? В обоих случаях, мужчина хотел удовлетворить свое влечение, и физически все выглядит одинаково, разница все же есть. Она в видимости, она только в форме, а не в физиологии. В случае с ловеласом сохранена видимость любви и человеческого отношения. Но эта всего лишь видимость кардинально все меняет! Никто не спорит, что любовь лучше, чем донжуанство, но не надо впадать и в крайности: раз нет любви, значит, признаем только изнасилования! Никто не спорит, что честный бизнес лучше мошенничества, но не надо впадать в крайности: раз нет честного бизнеса, давайте убивать и разбойничать. Никто не спорит, что нравственное честное государство лучше, чем коррумпированное и гнилое, но нельзя впадать в крайности: раз все поголовно не честны, то давайте вообще без государства! Государство, которое только по форме работает на общее благо, конечно, хуже, чем государство идеальное, но оно бесконечно лучше, чем отсутствие государства. Форма ? начало содержания, первый этап. С дани уважения к форме, к символам, к
Вы читаете Суверенитет духа
