Я почувствовал, что она намеренно акцентирует свое внимание на поверхностных деталях, чтобы не вдаваться в главное – в то, что со мной общается призрак. Даже после смерти Элен Дрисколл я ее вижу и слышу.
– Ты права, – вздохнул я, – не приходится сомневаться, что над моими свидетельскими показаниями в суде в лучшем случае посмеются, ну а в худшем – я окажусь на приеме у психиатра.
– Как бы узнать, где похоронена эта женщина, – задумчиво протянула Энн, – конечно, если предположить, что ты прав... а я в этом почти уверена. Страшно вспомнить, как этот громила бросился на тебя... даже не знаю, как у миссис Сентас хватило сил его удержать.
– Тс-с-с, успокойся, дорогая. – Я обнял жену и задумался.
Что я мог сказать полицейским? Что я – медиум и мне является убитая женщина? Меня наверняка поднимут на смех, и до суда, скорее всего, дело не дойдет. Никто не станет меня слушать.
И тем не менее я был убежден, что не ошибаюсь. Реакция Сентаса на голос Ричарда, его поведение сегодня... Совершенно очевидно, что он пытался держать жену подальше от этого дома, пока она не обнаружила чего-нибудь лишнего. Записка, оставленная Элен Дрисколл. Тот факт, что сестра не присутствовала при ее отъезде. Да и вся ситуация в целом – некрасивая властная жена, звероподобный муж и живущая по соседству симпатичная сестра жены. Возможно, она пригрозила, что расскажет сестре об измене супруга, тот пришел в ярость, схватил первое, что подвернулось под руку, и...
– Черт меня побери! – воскликнул я. – Кочерга!
Я подошел к железке и, собравшись, взял ее в руки. Энн увидела, как сильно я вздрогнул и вновь уронил ее на пол.
– Вот почему я оставил ее на полу в ту ночь, – объяснил я ничего не понимающей Энн, – именно этой кочергой была убита несчастная женщина.
Энн стояла раскрыв рот и смотрела то на кочергу, то на меня.
– Поднеси ее, пожалуйста, сюда, к лампе, – попросил я.
– Я?!
– Мне тяжело к ней прикасаться, дорогая.
Осторожно, будто гремучую змею, Энн взяла кочергу и, стараясь держать ее подальше от себя, положила под лампу. Осмотрев орудие убийства, я был вынужден признать, что на нем нет пятен крови, волос – в общем, ничего, что могло бы явиться доказательством преступления. Очевидно, Сентас ее как следует вымыл.
Энн снова с опаской взглянула на кочергу и, соблюдая прежнюю осторожность, отнесла ее на место.
– А что может служить доказательством? – спросила она.
– Возможно, уже ничего, – вздохнул я, – прошло слишком много времени.
– Но если это правда, – начала Энн, – может быть, в полиции сумеют заставить его говорить?
– Если мы не предъявим труп, нас даже слушать не будут, – вздохнув, сообщил я и тут же оживился: – А что, если...
Энн не произнесла ни слова, но на ее лице снова появилось испуганное выражение.
– В сказках о привидениях, живущих в домах или замках, – поделился я своими мыслями, – часто находят тела, похороненные в подвалах или на чердаках.
– Том! – Бедная Энн даже позеленела. – Ради бога, пожалей меня.
– Прости, дорогая, я понимаю, как все это ужасно, но такое вполне может быть. Мне не дает покоя выражение лица этой женщины. Мольба...
– Том, умоляю тебя!
– В любом случае есть только один способ убедиться в моей правоте.
– Нет! – воскликнула она, но, сдержавшись, добавила: – Прямо сейчас?
– Сентас может сбежать, Энн, если решит, что у меня есть что-то конкретное против него.
– Да, но... – она тяжело опустилась на диван, – я не могу тебе помочь в этих жутких поисках и очень надеюсь, что ты не прав. Потому что, если окажется, что все это время мы жили рядом с могилой... – Она тяжело вздохнула и закрыла глаза.
– Скоро вернусь, – сообщил я и направился к выходу.
– Том, а где ты собираешься искать?
Я беспомощно развел руками:
– Думаю, где-то под домом. Вряд ли он это сделал на заднем дворе... В общем, не знаю.
Потоптавшись еще немного на пороге, я решительно открыл дверь и шагнул на улицу. Ночь была довольно прохладной. И пока я шел по аллее к гаражу, легкий ветерок приятно холодил мое разгоряченное лицо. В гараже я включил свет, разыскал лопатку с короткой ручкой – под домом можно было работать только такой – и снял с крючка фонарь.
«Неудивительно, что Энн стало дурно, – думал я, направляясь на задний двор. – Мысль о том, что мы два месяца жили над могилой зверски убитой женщины, способна кому угодно испортить настроение».
В доме не было подвала, их очень редко строят в Калифорнии. По периметру стоящего на свайном фундаменте строения было предусмотрено невысокое бетонное ограждение, чтобы под дом не затекала вода, а над ограждением имелось отверстие, достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть. Отодвинув в сторону декоративный щит, я зажег фонарь, вооружился лопатой и заполз под дом. Причем сразу же почувствовал себя как в холодильнике. Песчаная почва была влажной и очень холодной.
