— Цена не имеет никакого значения,— отмахнулся клиент.— Я лишь хочу, чтобы все было сделано в самом лучшем виде.
— Так оно и будет, сэр, именно так и будет,— заявил трепещущий Мортон Силклайн.
— Прекрасно,— сказал посетитель.
— Итак,— деловито продолжал Силклайн,— хотите ли вы, чтобы наш мистер Моссмаунд прочитал свою проповедь «Пересекая великий рубеж» или же вы предпочтете провести церемонию по иному обряду?
— Полагаю, второе,— сказал клиент, задумчиво покачивая головой.— Всю церемонию проведет один мой друг.
— Ага,— произнес Силклайн, кивая.— Понимаю.
Подавшись вперед, он вынул из ониксовой подставки золотое перо, затем двумя пальчиками левой руки вытянул бланк договора из коробочки слоновой кости. Посмотрел с выражением человека, уполномоченного задавать Болезненные Вопросы.
— Так как же,— начал он,— имя усопшего, могу ли я спросить?
— Аспер,— сказал человек.
Силклайн поднял глаза, вежливо улыбаясь.
— Родственник? — поинтересовался он.
— Я сам,— сказал клиент.
Смех Силклайна был больше похож на слабый кашель.
— Прошу прощения? — переспросил он.— Мне показалось, вы сказали...
— Я,— повторил клиент.
— Но я не...
— Понимаете ли,— объяснил визитер,— у меня никогда не было приличной погребальной церемонии. Каждый раз все, если так можно выразиться, отпускалось на самотек, сплошная импровизация. Без всякого — как бы это точнее сказать? — смака.— Человек пожал широкими плечами.— И я всегда об этом сожалел. Всегда хотел как-то подготовиться.
Мортон Силклайн неверной рукой воткнул ручку обратно в подставку и вскочил на ноги, пылая от возмущения.
— В самом деле, сэр,— чуть не закричал он.— В самом деле!
Человек с удивлением посмотрел на разгневанного Мортона Силклайна.
— Я...— начал посетитель.
— Я всегда готов посмеяться доброй шутке,— перебил его Силклайн,— но только не в рабочее время. Мне кажется, вы не вполне понимаете, сэр, где сейчас находитесь. Вы у Клуни, в самом уважаемом ритуальном заведении города, это не место для нелепых розыгрышей...
Он попятился назад, широко распахнул глаза и разинул рот, когда одетый в черное человек вдруг оказался рядом с ним, глаза визитера засверкали каким-то невероятным светом.
— Это,— провозгласил он мрачно,— вовсе не шутка.
— Это не...— Больше Силклайн ничего не смог произнести.
— Я пришел сюда,— сказал посетитель,— с самыми серьезными намерениями.— Теперь глаза сверкали как раскаленные докрасна угли.— И я собираюсь добиться, чтобы мои намерения осуществились,— сказал он.— Это вам ясно?
— Я...
— В следующий вторник,— продолжал посетитель,— в полдевятого вечера, мы с друзьями придем сюда на церемонию. К тому времени вы все подготовите. Полная оплата будет произведена сразу же по окончании мероприятия. Вопросы есть?
— Я...
— Едва ли мне стоит указывать вам,— продолжал человек, беря со стола шляпу,— какой значимостью обладает для меня это дело.— Он выдержал долгую паузу, прежде чем позволить своему голосу опуститься до дарующего прощение баса-профундо.— Надеюсь, что все пройдет достойно.
Чуть поклонившись, он развернулся и в два величественных шага преодолел весь кабинет, на миг задержавшись в дверях.
— Да... еще одно условие,— сказал он.— То зеркало в фойе... снимите его. И, полагаю, не стоит уточнять, что, кроме меня и моих друзей, в вашем заведении не должно быть ни души.
Посетитель взмахнул рукой в серой перчатке.
— А пока что... спокойной ночи.
Когда Мортон Силклайн выбрался в коридор, визитер как раз вылетал в небольшое окно. И Мортон Силклайн совершенно неожиданно для себя понял, что сидит на полу.
Они явились в половине девятого, вошли, переговариваясь, в фойе погребальной конторы Клуни, где их встречал Мортон Силклайн. Его ноги тряслись, под глазами — результат бессонных ночей — залегли круги, которые делали его лицо похожим на маску енота.
— Добрый вечер,— приветствовал его высокорослый клиент, ?довлетворенным кивком отметив отсутствие в фойе зеркала.
— Добрый...— На этом запас слов Силклайна иссяк.
Его голосовые связки задеревенели, а глаза, затянутые дымкой, метались с одной фигуры этого избранного круга на другую: горбун с перекошенной набок головой, которого, как он услышал, зовут Игорь; карга в трауре, в остроконечной шляпе и с черной кошкой на плече; массивный человек с волосатыми руками, который стискивал желтые зубы и поглядывал на Силклайна более чем многозначительно; маленький человечек с восковым лицом, который облизывал губы и улыбался Силклайну так, словно получал от этого одному ему понятное удовольствие; и еще полдюжины мужчин и женщин в вечерних платьях, все с яркими глазами и алыми губами, и еще — передернулся Силклайн — чрезвычайно зубастые.
Силклайн прилип к стенке (рот приоткрыт, руки слабо шарят по бокам), когда все общество двинулось мимо него в сторону Зала вечного отдохновения.
— Присоединяйтесь к нам,— позвал его высокий человек.
Силклайн рывком оторвался от стены и, спотыкаясь, двинулся на неверных ногах по коридору, глаза его от ужаса округлились, словно блюдца.
— Полагаю,— любезно произнес клиент,— все подготовлено как следует.
— О,— вякнул Силклайн.— О... да, конечно.
— Великолепно,— одобрил клиент.
Когда они оба вошли в зал, все остальные восхищенным полукругом толпились у гроба.
— Чудесный,— бормотал себе под нос горбун.— Чудесный гроб.
— Ну, как тебе такой гроб, как тебе такой гроб, Дельфиния? — захихикала старая карга.
— Муррр,— отозвалась с плеча Дельфиния.
Все остальные кивали, обменивались счастливыми улыбками и восклицали: «Ах!»
Затем одна из женщин в вечернем платье произнесла:
— Пусть Людвиг посмотрит,— и полукруг распался, пропуская Аспера.
Он пробежался длинными пальцами по золотой отделке на боках и крышке, удовлетворенно покивал.
— Великолепно,— пробормотал он, и голос его звучал хрипло от волнения.— Просто великолепно. Ровно то, о чем я всегда мечтал.
— Ты выбрал лучшее, мальчик,— произнес высокий седовласый человек.
— Ну давай, примерь! — потребовала хихикающая старая карга.
По-мальчишески улыбаясь, Людвиг забрался в гроб и улегся на место.
— В самый раз,— сообщил он довольным голосом.
— Хозяин прекрасно выглядит,— забормотал Игорь, кивая скошенной набок головой.— Прекрасно выглядит в ящике.
Затем человек с волосатыми руками потребовал, чтобы начинали, потому что у него в четверть десятого назначена встреча, и все спешно расселись по стульям.
— Иди сюда, голубчик,— сказала карга, маня скрюченной клешней окаменевшего Силклайна.— Садись
