— Ты испытываешь тот же страх, что и любой наш работник. Именно поэтому ты здесь и работаешь. В тот момент, когда кого-то более не будет пугать, что подобные вещи угрожают демократической парламентской системе, и мы заметим это, мы тут же уволим этого человека. Единственный способ работы для отдела соглядатаев — это признать, что не существует элиты, которая свободна от тайного наблюдения. С другой стороны, это правительственное заведение, и, как каждое правительственное заведение, оно не может существовать без денег. Существует опасность, что люди, распределяющие деньги, могут почувствовать себя независимыми от тайного наблюдения. Вот почему, когда кто-то начинает охотиться за моим скальпом, Доулиш меня защищает. У нас с Доулишем идеальная система Хорошо известно, что я необузданный несговорчивый хулиган, на которого Доулиш почти не имеет влияния. Доулиш сам культивирует этот миф. Но однажды миф разрушится, и Доулиш отдаст меня на съедение волкам. А пока этого не произошло, наша с Доулишем близость обратно пропорциональна нашим различиям, потому как в этом его защита, моя защита и, можешь верить, можешь не верить, и защита парламента тоже.
— На следующей неделе твой урок для малолеток на тему «Умелое управление государством», — прокомментировала Джин. — А сейчас давай вернемся к Виктору Сильвестру.
— Виктор Сильвестр, — сказал я, — Бог мой, ты договорилась с Би-би-си, чтобы исполнили «Когда- нибудь я найду тебя»?
— Слава Богу, я не полагаюсь на твою память. Ты можешь спровоцировать международный скандал. Вещь называется «Там стоит маленький отель», и вчера утром ее уже исполнили в международной программе по заявкам Би-би-си.
— Хорошо, — сказал я.
— Кстати, о музыке, я купила тебе небольшой подарок. — Она открыла большой ящик своего тикового стола и вынула оттуда коричневый бумажный конверт. Внутри находилась долгоиграющая пластинка «Вариации для духового оркестра» Шенберга.
Я глядел на пластинку, раздумывая, зачем это Джин купила мне ее. Я слышал эту вещь на прошлой неделе, когда ходил на концерт с... О-о.
Джин смотрела на меня взглядом князя Дракулы.
— Я была в «Ройал-фестивал-холл», когда у тебя было деловое свидание со знаменитой мисс Стил.
— Ну и что? Там были еще пара тысяч любителей музыки.
— Лучше говорить «любовников».
— Иди в экспедицию и возьми у них на время проигрыватель.
— Надеюсь, ты будешь испытывать угрызения совести всякий раз, как услышишь эту вещь.
— Да, — ответил я.
Сотрудники экспедиции в свое время откладывали по пять фунтов в неделю, чтобы купить проигрыватель. Это был хороший аппарат. Конечно, не чета моему «хай-фай», но все же вполне приличный для рядовых записей. Басовые партии слышались ясно, громкость была такой, что, когда я проигрывал пластинку во второй раз, Доулиш стал стучать в пол от негодования.
— "Вариации для духового оркестра" Шенберга, — сказал я.
— Мне плевать, даже если это хоровое общество Государственного казначейства. Не хочу, чтобы это звучало в моем кабинете.
— Это не в вашем кабинете, а в моем.
— Это все равно в моем, — сказал Доулиш. — Я не слышу самого себя.
— Уверяю вас, вы ничего не теряете. — Доулиш погрозил мне трубкой и указал на кресло.
— Самый обычный случай, — сказала Алиса Доулишу. Я сел в кресло из черной кожи. На столе лежала кипа газет. Я долго рылся в ней и, наконец, выбрал «Геральд трибюн».
— Либеральная партия, — сказал Доулиш Алисе. Алиса пожала плечами и положила поисковую карту в ИБМ-88, а толстую пачку перфокарт в наклонный карман машины справа. Потом включила машину, послышался шум тасуемой бумаги. Перфокарты высыпались специальный карман, все, кроме четырех.
— Четыре, — объявила Алиса голосом крупье.
— Проверь теперь на консервативную партию, — сказал Доулиш.
— Нет, — ответила Алиса, — не стоит, их будет слишком много. — Доулиш положил чистый лист бумаги перед собой на стол поизучал его, а потом вытащил из кармана приспособление, которому позавидовала бы испанская инквизиция. Он поковырял им трубку и высыпал на стол горку сгоревшего табака.
— Тогда попробуем по-другому. — Он ткнул в пепел пальцем. — Просмотри все авиационные компании, которые оказывали хоть какое-то гостеприимство или услуги...
— Не авиационные, — сказала Алиса. — Там ракеты... нам потребуются промышленные фирмы.
— У которых налоговая служба зафиксировала доход не менее десяти тысяч фунтов стерлингов в прошлом финансовом году. А потом мы изучим и новые фирмы тоже. Где-нибудь выскочит, все дело во времени. Только не включай машину сейчас, Алиса, она ужасно шумит.
Алиса подошла к столу Доулиша, собрала табачный пепел в чистый конверт и выбросила его в мусорную корзину. Потом поправила письменный прибор и вышла из комнаты. Доулиш сказал:
— "Вариации для духового оркестра"? Очень мило, очень мило.
— Вы знаете Харви Ньюбегина из государственного департамента? Последние несколько лет он работает в Праге.
Доулиш повторял фамилию «Ньюбегин», ставя ударение то на одном, то на другом слоге. Вытащив блестящий мешочек с табаком, он начал набивать свою трубку.
— Неприятности, — произнес Доулиш тихо, словно это было еще одно забытое имя. — Неприятности с женщиной в... — он взглянул на меня, одновременно повышая голос и поднимая трубку, — Праге.
— Об этом я и говорю. В Праге.
— О чем говорите? — переспросил Доулиш.
— Ньюбегин — сотрудник государственного департамента в Праге.
— О чем тут спорить? Все это легко получить в наших фондах за пару минут. Только дети радуются, что помнят такую чепуху.
— Я думаю, его надо нанять.
— Нет, — сказал Доулиш, — я не согласен.
— Почему?
— До государственного департамента он четыре года работал в министерстве обороны США. Если мы подпишем с ним контракт, они вон поднимут.
Я понял, что Доулиш знает об увольнении Харви и что он тщательно изучил наше досье на Харви, хотя и притворялся, будто не помнит его имени.
— Мне кажется, стоит рискнуть, — сказал я. — Он первоклассный специалист.
— Какие деньги он от нас ожидает? — осмотрительно спросил Доулиш.
— Он чиновник зарубежной службы 3-го класса. Думаю, что оклад него четырнадцать тысяч долларов в год. Кроме того, он, естественно, получает на почтовые расходы, квартирные, представительские...
— Печально, — прервал меня Доулиш, — я все это знаю. Такие деньги исключены.
— Но есть одна вещь, которую мы можем предложить ему совершенно бесплатно, — сказал я, — британский паспорт для его будущей жены, этой чешской девчонки.
— Вы предлагаете натурализовать Ньюбегина, чтобы его жена стала британкой по браку?
— Нет, я предлагаю не это. Пусть Ньюбегин сохранит свой американский паспорт, а мы дадим девчонке британский. Так у нас будет чуть больше маневра.
— Значит, вы все продумали?
— Да.
— Как вы думаете, чешская разведка завербовала девчонку? — спросил Доулиш.
— Мы должны считаться с такой возможностью, — сказал я. Доулиш сложил губы бантиком и кивнул. — Государственный департамент, — сардонически заметил я. — У меня от них...
— У них собственные методы работы, — отметил Доулиш.
— Выяснять вещи, не приближаясь к ним?
Доулиш улыбнулся.
— Они не умеют работать с такими прекрасными людьми. Харви Ньюбегин говорит по-русски как Бог.
