Мальчики стоят молча, переводя дыхание после быстрой ходьбы. Как здесь тихо – никого не видно, не слышно голосов людей, криков животных. Все пусто, словно и здесь все выжжено солнцем.
– Ну, вот и пришли. Это и есть наш поселок, – говорит наконец Кари. – Идем туда, ты у нас поешь и отдохнешь, хорошо? А потом я провожу тебя в Святилище.
Тути с удовольствием соглашается, и мальчики начинают спускаться вниз.
Недалеко от входа в поселок расположен сторожевой пост. Тут же врыт в землю огромный глиняный сосуд, полный водой.
Дежурный стражник не обращает никакого внимания на мальчиков. Они проходят мимо поста и входят в ворота поселка. Отсюда сразу же начинается та главная улица, которую Тути заметил еще сверху. Вдоль нее направо и налево тянутся фасады домов, плотно пристроенных друг к другу. На их побеленных стенах резко выделяются расписанные яркими красками притолоки и косяки дверей. Изредка, в особом углублении, устроенном около того или другого дома, поставлен большой двуручный сосуд с водой, нижняя часть которого врыта в землю, вернее, врублена в камень долины, в которой лежит поселок.
Тути заглядывает в один из таких сосудов и видит, что он еще полон водой.
– Сюда наливают воду, ее каждый день по нескольку раз привозят на ослах, – объясняет Паири. – У нас здесь нет колодцев, и воду развозят по домам, а потом наполняют и эти сосуды и тот, который ты видел у сторожевого поста. Из того берут воду стражники, а из этих – все, у кого дома кончается ее запас.
– Все продукты и одежду нам тоже привозят, – добавляет Кари. – Наши отцы и братья получают за работу паек из управления везира.[4]
– Да, только не всегда вовремя, – вздыхает Паири.
Они идут дальше. Около маленького переулочка Кари останавливается и, показывая на дом, построенный на углу этого переулочка, говорит:
– Вот мы и пришли, это наш дом, входите!
– Нет, спасибо, – говорит Паири, – я пойду к себе, меня, наверное, уже ждут. Прощай, Тути, приходи к нам еще! – И Паири убегает, прежде чем Тути успевает, в свою очередь, пригласить его к себе.
Кари толкает дверь. Им приходится спуститься по трем ступенькам вниз, и они оказываются в первой комнате дома.
Она очень невелика, и в ней почти нет никакой мебели. Левую стену целиком занимает большой высокий кирпичный жертвенник, расписанный фигурами богов и цветочными гирляндами. В другой стене устроены ниши, в которых поставлены статуэтки богов или большие глиняные бюсты предков. Перед такими нишами на полу стоят маленькие глиняные жертвенники, в них лежат скромные дары – хлебцы, плоды. В комнате никого нет, но откуда-то слышатся голоса.
– Идем дальше, – говорит Кари, и они входят в следующую комнату.
Она больше и выше первой, посередине стоит тонкая деревянная колонна, поддерживающая потолок. У противоположной стены устроено место для гостей – невысокая приступка из кирпича, покрытая циновками. У других стен стоят низенькие столики и табуреты. В комнате очень чисто, везде постелены циновки.
– Кто там? – слышится женский голос, и из боковой двери выходит среднего роста женщина с приятным добрым лицом.
– Это моя мама, ее зовут Неши. – Кари подбегает к матери и тащит за собой Тути. – Мама, это Тути из Святилища. Он заблудился в горах, и я привел его к нам.
Тути вежливо кланяется, а мать Кари ласково кладет ему руку на голову.
– Здравствуй, Тути, – говорит она. – Кари хорошо сделал, что привел тебя. Подите умойтесь, мальчики, а я приготовлю вам поесть. Ведь вы, наверное, совсем голодные?
– Ох, мама, правда совсем! Я как раз собирался просить тебя, чтобы ты нас покормила, – говорит Кари. – Идем, Тути!
Кари ведет своего гостя в следующую комнату. Это небольшое помещение, где стоит кровать, а в углу Тути видит аккуратно сложенные красивые плетеные корзинки.
Дальше они попадают в крохотный дворик, который одновременно служит и кухней – здесь устроена печь для лепешек, стоят жаровни и каменная зернотерка, а в углу – большой сосуд с водой. Тут мальчики и умываются, поливая друг другу.
И вот они оба, освеженные мытьем, сидят и с удовольствием уплетают скромное угощение, которое подала им Неши, – ячменные лепешки, лук, растительное масло, козий сыр, финики, легкое кисловатое вино.
Сама Неши не ест, а стоит рядом и угощает мальчиков, убеждая Тути не стесняться и хорошенько поесть. Собственно говоря, Тути не очень нуждается в таких уговорах: он чувствует себя как-то легко и свободно в доме Кари.
Ему очень хочется узнать, где отец Кари, есть ли у Кари еще братья и сестры, но так как в присутствии взрослых младшим не полагается начинать разговор, то он дожидается, пока мать Кари уходит зачем-то из комнаты, и тогда уже начинает спрашивать своего нового друга обо всем, что его интересует.
– Отец работает в общей мастерской с другими столярами, – рассказывает Кари. – Сейчас они делают разные вещи для храма фараона Аменхотепа-Джесеркара. Отец готовит красивый резной футляр для статуи бога Амона. Братьев у меня нет, есть только одна сестренка. Ее зовут Таиси, она сейчас, как всегда, со своими подружками недалеко от поселка – в тени, среди скал. Когда пойдем обратно, мы зайдем туда, это нам как раз по дороге.
Тути кивает головой, так как рот его полон фиников. Некоторое время мальчики молча доедают плоды, потом Кари говорит:
– А удачно получилось, что ты заблудился именно сегодня, когда я не занят и мог побродить по горам, а то мы бы и не встретились.
– Да, очень удачно, – соглашается Тути. – А чем же ты бываешь обычно занят?
– Как – чем? Работой!
– Разве ты уже работаешь?
– Я ученик художника Хеви, – с гордостью говорит Кари, – и работаю с ним! Правда, это бывает не каждый день, но все-таки довольно часто. А сегодня мой учитель с самого утра отправился на ту сторону реки, в Город.[5] Он вернется только к вечеру, и я почти весь день свободен, вот только надо выполнить одно его поручение. Кстати, не поможешь ли ты мне? Это нетрудно, и займет у тебя не много времени, хорошо?
– Конечно, я тебе помогу, мне это будет очень интересно! Я ведь никогда не видал, как работают художники. Пойдем сейчас, хочешь? Я уже совсем отдохнул.
– Вот и чудесно, идем!
Кари вскакивает и подбегает к двери, которая ведет внутрь дома.
– Мама, – кричит он, – спасибо! Все было очень вкусно, и мы совсем сыты!
– Ну вот и хорошо, – говорит Неши, появляясь на пороге комнаты.
Тути тоже благодарит ее.
– На здоровье, на здоровье, – улыбается Неши. – Ну, а теперь что вы собираетесь делать?
– Я пойду немного поработаю, а Тути мне поможет. А потом я покажу ему дорогу домой, – отвечает Кари. – Да, пожалуйста, положи мне на блюдце или в горшочек угольков из жаровни, чтобы я мог зажечь светильник.
– Хорошо, идите, только будьте осторожны: сегодня Панеб опять гневался, прибил старика Раму и вдову Нехти, да еще у нее и гуся отнял. А потом рассердился на водовозов, когда те уходили за водой: ему показалось, что они идут слишком медленно, и он стал бросать в них камнями…
– Ну и что же, ранил он кого-нибудь? – встревоженно спрашивает Кари.
– К несчастью, сильно расшиб плечо Чанеферу.
– И как же Чанефер, пошел все-таки за водой?
– Пошел. Кое-как перевязали его, и пошел… А что же делать? Ну, идите, только будьте осторожны, – повторяет Неши.
Тути прощается, еще раз благодарит за гостеприимство, и мальчики выбегают на улицу.
– Куда же мы пойдем, где ты работаешь? – спрашивает Тути. Хотя ему очень хотелось бы узнать, кто такой этот Панеб, который беспрепятственно творит такие безобразия в поселке, но он запомнил предупреждение Неши и боится спрашивать об этом на улице. Время для этого еще найдется.
