придет, когда мы встретимся.
— А если он все еще живой?
— Он и так живой. Они не имеют права убивать его. Только взять в плен.
— Ну так и что? Разве никто не собирается за ним возвращаться?
— Тебе нужен жрец, а не престарелый вербовщик игроков, — резко сказала Вероника. Мы уже поднялись почти до половины. Отсюда можно было хорошо различить внизу облако пыли, устилавшее все метро, — А нам нужно приехать на конференцию.
— Я знаю. Евгений Валерьевич мне все рассказал.
— Мы тоже знаем. Он и нам рассказал, что болтал с тобой на вокзале.
— Вот видите, и вы хотите его оставить там?
— Он все равно ничего полезного не знает. Не содержит важной информации…
Выстрел откуда-то снизу выбил бетон у меня из-под ноги, и я упал на спину, больно стукнувшись затылком о ступеньку. В глазах вновь потемнело, и я почувствовал, как начинаю скатываться вниз.
Что же это получается? Почти выжил, а тут на тебе! Подстрелили на самой поверхности!!!
Из метро вновь раздались выстрелы, а сверху — крик Вероники.
А я вдруг почувствовал, как что-то тяжелое и увесистое падает мне на голову.
Может, это был кусок кафеля, а может… кто знает?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
'Что с ним такое?! Господи, да у него же голова пробита!'
'Да-да! Видели, что сейчас в метро творится? Там взорвалось что-то, пять человек погибло, а он вот выжил. Представляете, спустился вниз, туалет искал, а тут взрыв. Его куском кафеля и задело'.
'Боже мой, что творится-то! Нормальному человеку уже никуда зайти спокойно нельзя! Везде убить могут! Вот недавно ходила на рынок, так там всякую взрывчатку прямо с рук и продают! Да еще кто — русские! Сами себя угробить хотим, а по телевизору все о каком-то геноциде говорят!.. Ну, давайте, заходите в вагон, у нас через три минуты отправление. Как тронемся, зайдите ко мне, я вам чистый бинт дам и зеленки! И что это вас милиция не забрала?'
'Так нам же ехать надо!'
'И далеко ехать-то?'
'До Краевской'.
'Ну, значит, доедет, не помрет. Полчаса всего ехать осталось. А там вы его сразу к врачу. Вдруг сотрясение мозга или еще что…'
'Да-да. В первую же очередь отвезем его в больницу.
Разрешите?'
'Проходите, проходите. Только сразу за бинтом чтобы зашли, как поедем, а то он мне все простыни запачкает. Кто платить будет?'
'Не волнуйтесь. Мы и заплатим'
'Раз так, то ладно… Ну, проходите же, не задерживайтесь, черти…'
Наверное, умереть — это не так. Совсем не так.
Что-то уж очень больно, и голова гудит. Непохоже, чтобы я был мертв. Да еще голос этот не слишком приятный. Ведь у ангелов и голоса ангельские, верно?
— И этот щуплый малый полез на Исправителей с электрической дубинкой? Лихо. И что?
— Догадайся сам, — голос Васи. Он как обычно не слишком общителен.
— Но ведь живой?
— Вот и я удивляюсь. По всем законам его уже должны были сто раз вычислить и поймать, а он мало того что выжил, так еще и плетется за нами, как хвост, с самого Новоозерска.
— Женя говорит, что он даже нескольких уложил там, в метро.
— Было дело, — нехотя признается Вася. Наверное, неловко себя чувствует. Как-никак я безо всякого их дара, с одной дубинкой и транстерминатором двоих уничтожил.
— И жив! Черт, а он точно не игрок? Может, его кто из сторон потерял? — Легкий шлепок по щеке заставил меня чуть дернуться. — Ладно, открывай глаза. Мы уже видим, что ты пришел в себя. Не фиг притворяться.
Легко сказать. Веки, словно пудовые, открывались с невероятным трудом. Никогда не думал, что мне будет так трудно поднять веки, не напившись за ночь перед этим. Ведь трезв как стеклышко, а тело — ватное.
Один глаз все же открыл. И огляделся.
Небольшая уютная комнатка. В углу стоял шкаф под самый потолок (а потолки-то низкие, как в деревенских хатах, с трещинами и отсыревшей штукатуркой), в другом углу — телевизор, на стене напротив висел ковер, под которым в кресле сидел Вася. Шторы на двух окнах были задернуты, и в комнатке держался приятный, не режущий глаз полумрак. Уютная комнатка, в моем вкусе.
Около кровати, на которой я лежал, стоял мужчина в домашнем халате с кружкой в руке. Почему-то мне показалось, что сейчас он предложит мне лекарство.
— Пиво будешь? — спросил мужчина, увидев, что я открыл и второй глаз.
Голова болела со страшной силой. Тела так вообще не чувствовал. Нехило же я скатился с лестницы! А что дальше было? Не помню. Последнее, что я видел там, в метро, был высокий потолок и зеленая лампа, тонущая в пыли от кафельной крошки и штукатурки. Дальше — короткая, тупая боль в затылке и темнота.
— Пиво, пиво, — повторил мужчина, протягивая мне кружку. — Мы тут тебя поить валерьянкой не собираемся. Не дома.
— А где? — с трудом выдавил я. Тихо, будто просто открыл и закрыл рот. Но мужчина услышал.
— А куда ты собирался? В Краевском, конечно.
— Где… именно?
— У меня дома. Вася попросил, чтобы ты пожил у меня, пока они с Вероникой не смогут отвести тебя к Коле.
— Жрецу?
— Ну, его так уже, поди, лет сто никто не называет. Просто Коля, и все.
— Ясно. — Казалось, голова поворачивается с хрустом. — Василий, привет. Как дела?
— Отлично, — ответил Вася с кресла. — Если бы не ты, было бы еще лучше!
— Ты как обычно мрачен и неразговорчив?
Как видишь. — Вася пожал плечами. — Ладно, не принимай мое настроение на свой счет. Я просто задумался. Что-то не то происходит. Странно все это… — Что?
— Не сейчас— Вася с мужчиной коротко переглянулись, думая, что я не заметил, и Вася вышел, бросив через плечо: — Вы тут пока поговорите. Виталя, тебе отдыхать надо, а с завтрашнего утра примемся за дела… Думаю, у тебя еще есть время.
И это говорит человек, который при первой нашей встрече не был даже уверен, что я доживу до следующего рассвета. Действительно, что-то странное начинает твориться.
— Я — Алексей. — Мужчина присел на край кровати и впихнул мне в руку кружку. — Пей, пиво очень помогает при головных болях.
— А я-то всегда думал, что помогает их приобрести, — пробормотал я, приподнимаясь на локтях и
