Надя вместе с председателем колхоза отвезла мать в городскую больницу. Знакомый доктор, успокаивая, говорил:
— Ничего! Поставим на ноги!..
Оставшись же наедине с председателем, не скрыл, что положение очень серьезно.
На обратном пути Надя правила как-то порывисто: то гнала лошадь очень быстро, то опускала вожжи. Лошадь еле плелась. Председатель колхоза Мария Кузьминична с грустью смотрела на девочку. «Что с ними делать? — думала она. — Одни останутся!.. Колхоз, понятно, поможет, но у них есть родные. Надо известить бабушку. Может, она сюда приедет. Отец — на фронте. Его не надо тревожить…»
Разговаривая с Надей, Мария Кузьминична незаметно выведала у нее адрес бабушки. Вернувшись домой, отправила ей письмо.
Медленно тянулись дни. Надя несколько раз ездила в город. Мать заметно слабела. С приходом дочери бодрилась, расспрашивала о детях. Просила, чтобы Надя следила за их ученьем и сама занималась. Девочка обещала и старалась выполнить данное матери слово. Она очень за нее боялась.
Однажды, совсем поздно вечером, кто-то громко постучал в ворота. Надя еще занималась. Она выбежала во двор. Вошла колхозница. Она ездила в город и, не заходя домой, замерзшая, ввалилась в избу. Надя подала ей стул. Колхозница тяжело опустилась на него, что-то хотела сказать, но только пристально и с глубокой жалостью посмотрела на спящих ребят. Надя громко спросила:
— Вы, наверное, были в больнице? Что мама?..
В это время проснулась Валя. Она с недоумением глядела на позднюю гостью. Женщина молча встала. Уходя, попросила Надю проводить ее… и уже у калитки обняла девочку.
— Сиротка ты… Мамка твоя вчера скончалась.
— Мама?!
В глазах женщины сверкнули слезы.
Надя молча вернулась в избу. Она не хотела говорить ребятам, но скрыть от Вали было невозможно. Ее громкий плач разбудил Геню. Он не понимал непоправимости того, что случилось, но плакал сильнее других. Вошла Аня.
— Что с вами? — тихо спросила она. Валя все рассказала.
Утром пришли колхозницы. Надя поехала с ними в город. Младшие дети остались дома.
Когда опустили в могилу гроб, когда комки мерзлой земли застучали о крышку, Надя бросилась к могиле. Аня обняла девочку, отвела в сторону. Та с тоской, молча, смотрела на растущий холм. Вот закидали снегом. Свежая могила стала походить на другие. Низко поклонились колхозницы. Пора в путь.
Надя, закутанная в полушубок, сидит в санях среди приехавших с ней женщин. Мороз. Ресницы у всех заиндевели. Конь быстро несется по укатанной дороге. Надя смотрит на сверкающий на солнце снег. Вершинки высоких елей освещены, а ветви низко нагнулись под тяжестью снега.
Вспомнив кладбище, девочка прижалась к Ане. Та нежно погладила ее по щеке. Нагнулась к самому уху, прошептала:
— Сестричка, родная…
Мария Кузьминична получила ответ от Надиной бабушки. Та писала, что как только достанет все необходимые документы — немедленно выедет.
— Значит, ее надо ждать со дня на день. Аня, ты ни на минуту не оставляй детей одних. В ясли пошлю тебе замену.
Надя, подавленная горем, плохо сознавала, что происходит кругом. Она все делала как-то механически. Молчала, часто невпопад отвечала на вопросы.
— Ты поплачь лучше, покричи, но не будь такой! — говорила ей Аня.
— Какой такой? — спрашивала Надя безразлично.
Приезд бабушки заставил Надю действовать и думать. Она словно проснулась. Бабушка стала быстро собирать детей в дорогу. Она хотела на другой же день уехать.
Когда Надя поняла, что ее увозят от Ани и она даже не сможет попасть на могилу матери, девочка отказалась ехать. Бабушка и слушать ее не хотела. Она согласилась только отложить отъезд еще на один день.
— Им лучше будет уехать отсюда, — говорила она Ане. — Дорога отвлечет Надю. А новые места не будут напоминать о матери.
Аня согласилась с бабушкой. Но ей казалось, если б она была с ними там, Наде легче было бы.
«А если попроситься мне поехать с ними?» Но Аня сейчас же остановила себя: «Куда же я, слепая? Здесь я ко всему привыкла, а там, или в дороге, я буду всем обузой». И Аня отказалась от этой мысли.
В военное время попасть на поезд было нелегко. Колхозники, приехавшие провожать детей, упросили военных взять с собой сирот.
Аня крепко, крепко обняла Надю. Они не говорили, но видно было, что расстаться им очень тяжело.
Надя молча поднялась по ступенькам, вошла в вагон. Поезд медленно отошел от станции. Постепенно затихал грохот колес. Аня точно опомнилась. Она бросилась вслед уходящему поезду. Мать догнала ее и, взяв за руку, повела обратно.
Надя тихо сидела в углу вагона. Нехотя отвечала на вопросы. Бабушка плакала. Валя тоже всхлипывала. Зато Геня охотно разговаривал с военными. Он рассказал им про отца и, понятно, про механика. Офицер спросил, видел ли он танки, и стал рассказывать о них. Когда Геня узнал, что едет с танкистами, оторвать его от военных уже было невозможно.
Детям удалось проехать с эшелоном довольно далеко. Военные были трогательно внимательны к бабушке. Всячески старались развлечь сирот. Даже Надя перестала отмалчиваться. О Вале и Гене и говорить нечего.
Но вот приехали к станции, где их дороги расходились. Военный эшелон уходил дальше. Офицер осадил бабушку и ребят в другой поезд.
Их состав оставался долго на станции. Воинские поезда пускались вне очереди. Бабушка задремала, и девочки тоже. Один Геня не спал. Он долго стоял у окна. Потом вышел в тамбур. Смотрел открытую дверь, как суетливо пробегали с чайниками пассажиры. Прошла платформа с пушками.
«А что, если мне еще раз взглянуть на танкистов?» — мелькнуло у него в голове. И, не задумываясь, мальчик соскочил на землю.
Надя проснулась первая. По стуку колес она поняла, что поезд уже идет. В вагоне было темно, сильно накурено и тесно. В проходах стояли. Где-то близко плакали дети.
— Сколько же времени сейчас? — спросила она. Кто-то чиркнул спичку. Сказал:
— Восемь.
«Неужели я четыре часа уже сплю?» Надя позвала сестру. Та не отозвалась. Откуда-то из угла заговорила бабушка:
— Слава богу, хоть ты подала голос! А ребят добудиться не могу!
— Я тоже не сплю, — сонно пропищала Валя.
— А где Геня?
— Наверно спит.
Опять воцарилась тишина. Валя заснула, но свет фонаря разбудил ее. Это проводник по просьбе бабушки старался найти среди спящих Геню. Надя помогала ему, но в такой массе лежавших людей найти мальчика было трудно.
— Подождите до света. Утром сам вас найдет, — советовал проводник. — У нас часто так бывает. Отыщется!
И фонарик проводника скрылся в следующем вагоне.
Не спала, тяжело ворочалась бабка. Надя несколько раз просыпалась и слышала, как она тревожно зовет Геню. Надя поверила словам проводника и не беспокоилась. Наверно ткнулся на чужую скамейку и заснул, — думала она. Геня всегда спал крепко.
Забрезжило утро. Бабушка сама обошла вагон. Тщательно осмотрела каждый угол. Гени не было, и его никто не видел.
Тревога овладела и Надей. Расспрашивая пассажиров или громко окликая брата, она шла из вагона в вагон. Все принимали живейшее участие в поисках мальчика, но его не было.
