подвала, дожидаясь нового хозяина. Разрезая воздух найденным оружием, молодой Нарлинг провел атаку на воображаемого противника. Подивившись точному балансу и удобству, с которым рукоять меча лежала в руке, Гефорг, пристроив факел среди обломков колесницы, опустился на колени и в свете факела принялся рассматривать рукоять, туго обмотанную незнакомым ему темным материалом, лишь отдаленно напоминающим обычную для рукоятей мечей кожу. Рукоять и лезвие меча покрывали неизвестные Нарлингу руны или рисунки, в которых при столь скудном свете было совершенно невозможно разобраться.
Забыв про факел, молодой человек вернулся в усыпальницу, держа в одной руке великолепный клинок, а в другой не менее великолепные ножны.
Тем временем Регнар, Экраим и Прайд, упершись в крышку саркофага, налегли изо всех сил, пытаясь сдвинуть ее с места. Элейн подсвечивала им, стоя сбоку с поднятым факелом. Едва заметно крышка дрогнула, со скрежетом подаваясь в сторону. Приободренные спутники налегли с новыми силами, не рассчитав при этом веса каменной крышки. Плита все быстрее заскользила, переворачиваясь и сваливаясь с высокого саркофага. Со страшным грохотом она рухнула на пол, раскалываясь на куски и выбивая большие осколки из каменного пола.
Элейн, выронив факел, отпрыгнула в сторону, а Гефорг, только что вылезший из пролома, от неожиданности попятился и, споткнувшись об обломок стены, опрокинулся обратно в ведущий в комнату с колесницей пролом.
Прайд подхватив выпавший у девушки, но не потухший факел, поднес его к саркофагу, и все трое медленно заглянули внутрь. Элейн тоже подалась вперед, снедаемая любопытством, а из пролома в стене появилась всклокоченная голова Нарлинга. В этот момент Регнар, Экраим и Прайд, как по команде, шарахнулись прочь от саркофага. С неистовым воем из его темных недр выскочил мертвец со следами сильного разложения. Он открывал и закрывал рот, однако слова вперемешку с диким хохотом и визгом звучали, казалось, не от него, а со всех сторон сразу. Мертвец выкрикивал непонятные слова на эльфийском языке и размахивал руками, пытаясь ухватить побеспокоивших его скрюченными пальцами.
Элейн отбежала к стене, сдергивая с плеча лук, а Нарлинг, так и не успевший выбраться окончательно из пролома, вновь отшатнувшись, опрокинулся назад.
– Он что, живой?! – быстро справившись с испугом, воскликнула Элейн, вытаскивая из колчана три стрелы. – Что это за тварь?!
Прайд перекинул девушке факел и с лязгом потянул из ножен меч. Элейн втолкнула факел в держатель для факелов, а гном уже прыгнул вперед, размахивая топором.
– Еще один обитатель этих стен, – ответил паладин девушке, медленно смещаясь в сторону, чтобы, атакуя, не мешать яростному Регнару.
Мертвец на миг замер, и Экраим, воспользовавшись моментом, метнул один из своих кинжалов. Тяжелый нож, совершенно невидимый во тьме, ударил ожившего покойника в грудь, заставив пошатнуться. Ни никаких иных последствий этот бросок не принес: мертвый эльф словно не заметил вонзившегося в грудь кинжала. Нарлинг, наконец-то выбравшись из пролома, поднял найденный в обломках колесницы меч, который он выронил, споткнувшись о камни. Ножны отлетели куда-то в темноту, но искать их сейчас было бы глупо.
Прайд атаковал, намереваясь одним ударом разрубить покойника надвое, но мертвец, уклонившись от рыцарского меча, развернулся и устремился назад, к саркофагу. Вытащив оттуда две кривые сабли, эльф крутанул клинки вокруг себя. Прайд сделал выпад, нанося колющий удар в грудь, но мертвец с легкостью отбил удар рыцаря. Регнар извернулся и достал топором до живота врага. Стены содрогнулись от хохота.
Первая стрела, выпущенная Элейн, пронзила мертвеца насквозь, вылетев с другой стороны и глухо стукнув наконечником в камень стены. Вспомнив детские сказки, девушка, кое-как оторвав от одного из новых факелов кусок просмоленной тряпки, намотала его на наконечник стрелы. Запалив стрелу от горящего у стены факела, Элейн выстрелила. Стрела вонзилась в грудь эльфа, но намотанная просмоленная тряпица не позволила ей пройти навылет. По залу заметался оглушительный крик, эхом отражающийся от стен усыпальницы. И теперь это был крик боли и ярости.
Регнар, вновь улучив удобный момент, рубанул топором по ожившему трупу. Мертвец успел среагировать и блокировал его удар одной из сабель. Старый клинок не выдержал удара тяжелого древнего топора и разлетелся брызгами острой стали. Эльф, тотчас отбросив бесполезный обломок оружия, перекинул вторую саблю в левую руку, а правой выдернул все еще торчавший в его груди метательный нож. Прайд вновь полоснул врага мечом, но его оружие, как и раньше, не причинило эльфу практически никакого урона, лишь вырвало кусок истлевшей одежды.
Эльф взмахнул рукой, направляя метательный нож в рыцаря, но бросить не сумел – рука, так и не успевшая выпустить кинжал, упала на каменный пол, срубленная Нитью Владыки Гор, – Экраим понял, что обычные клинки бессильны против ожившего мертвеца. Покойник отпрыгнул, избегая следующего удара наемника, и яростно зашипел. Регнар, пытаясь воспользоваться потерей противником одной руки, завертел топором, на клинке которого отчетливо стало видно голубоватое сияние древних рун, но мертвец закрылся сплошным веером мерцающей стали, умудряясь одной саблей отражать атаки и гнома и рыцаря.
Уходя от ударов троих атакующих его воинов, эльф сместился в сторону Гефорга, и юноша, ни на миг не задумываясь, сделал длинный выпад найденным им в потайной комнате мечом. Лезвие, пронзив истлевшую плоть, полыхнуло белым светом. От крика мертвеца задрожали стены, а Гефорг, выдернув клинок из тела врага, ударил вновь. Стремительно повернувшись к новому противнику, оказавшемуся для него неожиданно самым опасным из всех, оживший эльф отмахнулся саблей как раз в тот момент, когда Гефорг нанес очередной удар, совершенно не заботясь о собственной защите. Эльфийский меч в руке Нарлинга вонзился в то место, где раньше билось живое сердце эльфа, а лезвие ржавой сабли, пробив кожаный доспех, вошло глубоко в живот Нарлинга. Эльф выпустил оружие и осел на колени, будто враз лишившись всех скрывающихся в мертвом теле сил. По комнате пролетел страшный стон, наполненный мукой и тоской. Регнар и Прайд накинулись на ожившего мертвеца, яростно кромсая эльфа. Южанин, чтобы не задеть своих товарищей, остался стоять в стороне, не убирая пока своего страшного оружия. Гном и рыцарь без остановки рубили затихшего врага, буквально расчленяя безжизненное тело на куски.
– Достаточно! – воскликнул Экраим и, поняв, что пока им ничто не угрожает, убрал Нить Владыки Гор в потайной карман. – Даже если он еще не окончательно умер, подняться никогда больше не сможет.
– Дружочек, – опомнился Регнар, с заметным волнением бросаясь к сидящему на полу Нарлингу. – Ты живой?
Юноша, тяжело и неровно дыша, смог лишь кивнуть.
– Отойди, гном, – хмуро попросил Прайд, откладывая свой меч и разминая пальцы.
Мраморная Стена зло зыркнул глазами на Прайда, но молча подчинился, отлично понимая, что сам ничего, кроме бессмысленной перевязки, сделать не сможет. Элейн мысленно молилась Армалии, умоляя ее оставить Гефоргу жизнь. И хоть молодой человек и казался ей несколько глуповатым и совершенно не приспособленным к жизненным реалиям, однако он был одним из их команды. К тому же сложно было не заметить, как по-родственному относился к нему гном и как оберегал южанин. Да и его забота, которую Элейн часто ощущала в отношении себя, не могла не нравиться девушке.
– Не двигайся, – предупредил Прайд Гефорга. – Экраим, помоги мне.
Наемник опустился на колени подле истекающего кровью Нарлинга. Он не верил, что Гефоргу сейчас угрожает действительно смертельная опасность: у них есть время спокойно заняться его раной, тем более что среди них волею Судьбы оказался паладин. Эль Нарим много слышал о том, что любой паладин владел искусством излечивать раны. Правда, никто сейчас не мог предсказать, как поведет себя рана от этого ржавого, но тем не менее эльфийского клинка. Могло статься и так, что при всей своей неказистости эта сабля, в дополнение к ржавому, но острому лезвию, несла в себе смертоносную силу магии.
– У меня будет не слишком много времени, чтобы попытаться залечить твою рану, – обратился рыцарь к юноше. – По моей команде Экраим вытащит клинок. Будет больно, но ты должен собраться с силами и помочь мне. Иначе, если моей силы недостанет, чтобы закрыть рану, ты очень быстро истечешь кровью. В любом случае все скоро закончится.
Побледневший от боли и потери крови Гефорг лишь кивнул, не в состоянии оценить попытку Прайда пошутить. Паладин закрыл глаза, очищая свой разум от всех суетных мыслей и тревог. Чем серьезнее рана, тем больше ментальных сил приходилось затрачивать на исцеление.
