доброжелательный.
– Вашими молитвами, – проговорил Герцен и тут же добавил: – Хожу пока, – чтобы звучало не так резко.
– Ну и хорошо, здоровье – это главное сейчас, Алексей Владимирович.
– Да… – кивнул профессор. – Но, я так понимаю, вы не по этому поводу звоните. Так что у вас?
– Вот какое дело. К вам завтра человек один придет, – сразу же посерьезнел звонивший. – Местный, атрийский. Введите его вкратце в курс дела по нашему с вами общему проекту. Ответьте, пожалуйста, на его вопросы. Хорошо?
– Какой еще человек, Иван Савельевич? – нахмурил брови Герцен. – Вы же знаете о сверхсекретности проекта! Какие еще вопросы?! Мы же с вами договаривались – никакого вмешательства до конца испытаний!
– Обстоятельства меняются, профессор. – Тон подполковника Беличева стал сухим и строгим. – За образцом открыли настоящую охоту. Американцы каким-то макаром мимо наших дозорных в Ущелье проводят команду за командой. Этим людям нужен модулятор и образец. И, согласно последней информации, нашему образцу едва удалось ускользнуть из их рук. В этот раз они прислали Экспериментала… Я думаю, вы понимаете, что это значит. Вашим исследованиям грозит реальная опасность, профессор, как и всей лаборатории. Я вообще, если честно, удивляюсь, как они еще до сих пор вас не нашли. Поэтому образец нужно срочно вывезти из Атри. А у вас, как я понял из нашего предыдущего разговора, возникли некоторые проблемы со звеньевым, не так ли? Кстати, связь с… как там его, связного вашего?.. так и не возобновилась?
– Нет, – профессор качнул головой, – уже дня три как на связь не выходит.
– Больше ждать нельзя, Алексей Владимирович. Образец нужно немедленно вывезти из Атри и продолжить испытания в другом месте.
– Но… он же не подчиняется нам. Как вы собираетесь перевозить его? Что вы ему объясните, он ведь живой человек!
– Это уже наши заботы, Алексей Владимирович, – донеслось после некоторой паузы из желтой трубки. – Ваша задача – ввести в курс дела человека, который завтра к вам придет, и ждать дальнейших распоряжений. До свидания, профессор.
Человек, который ранним утром явился в секретную, расположенную на глубине пяти метров подземную лабораторию, имел совершенно неприметную внешность. Среднего роста, коренастый, коротко стриженный, широкое простоватое лицо, оттопыренные крупные уши. Единственной особой приметой был красный цвет шеи, такой, будто кожа обгорела на солнце. Его скорее можно было принять за деревенского тракториста, чем за сотрудника секретной службы. Однако наметанный глаз Герцена, долго проработавшего бок о бок с сотрудниками управления, сразу определил, что перед ним отнюдь не тракторист.
– Доброе утро, профессор, – поприветствовал он Герцена, войдя в пропахший формалином, «украшенный» рентгенснимками, фотографиями и плакатами с нарисованными на них внутренними органами, кабинет.
– Здравствуйте, проходите.
– Вас предупреждали вчера, что я приду. Мой позывной – Лаваш, я возглавляю патрульную службу в Ущелье, но временно буду выполнять роль поисковика. Мы можем поговорить?
– Хотите кофе? – задал встречный вопрос Алексей Владимирович, когда Лаваш устроился по другую сторону стола. – Могу приготовить по-арабски, по-турецки или по-бедуински.
– Спасибо, я, если можно, чайку покрепче.
– Хорошо, – кивнул старик и подставил чайник под кран. – Давайте, чтобы не терять времени, спрашивайте.
– Я понимаю, что тема весьма обширная, а потому просто вкратце, чтоб я хоть примерно знал, с чем имею дело, расскажите о проекте «Атриум». – Сложив руки у лица домиком, Лаваш потер пальцами спинку носа.
– Что конкретно вы хотите знать?
– Для начала, что или кто этот «образец»?
– «Что» – оружие. Это диверсант с обладающим сверхвозможностями организмом. «Кто» – подвергшийся специальной обработке человек с некоторыми особенными способностями.
– Что это за способности? – наблюдая за тем, как филигранно управляется профессор возле электроплиты, поинтересовался Лаваш.
– Вы слышали о тех случаях, когда самые обычные люди без всякой спортивной подготовки в экстремальных ситуациях показывали удивительные силу, скорость и реакцию?
– Это когда женщина перевернула автомобиль, чтобы вытащить из-под него своего ребенка? Или когда десятилетний пацан, спасаясь от собак, перемахнул через трехметровый забор?
– Именно. В этом нет ничего сверхъестественного, просто в тех обстоятельствах сработал древний механизм полной мобилизации внутренних сил. Думаю, вы знаете, что в обычном состоянии человек использует возможности своего мозга и тела лишь на несколько процентов, что обьяснимо, так как иначе человеческий организм слишком быстро износится. Для «образцов» эта проблема до недавнего времени еще также не была решена, речь шла всего о нескольких месяцах, да и обеспечивать их энергией для жизни на повышенных оборотах весьма непросто.
– И как давно существует этот ваш проект? – с видом человека, который только что узнал, что в стене его дома всю жизнь было спрятано золото, спросил Лаваш.
– О, очень давно. Назывался он, правда, в разные эпохи по-разному, но цель была одна. Знаете ли, партия еще в тридцатых озаботила ученых задачей создания «нового человека», который превосходил бы старого по всем параметрам. Тогда проводилась огромнейшая работа… Правда, велась она методом проб и ошибок и четкого вектора не имела. Большинство авторов оказались бесперспективными и впоследствии очутились в шарашках – трудились над более прозаическими вещами. Но некоторые группы ученых изрядно продвинулись в этих исследованиях. Одной из них как раз и было поручено изучение процессов мобилизации внутренних резервов организма. К концу тридцатых уже имелось много интересных наработок, правда теоретических, но потом началась подготовка к войне, и перед наукой стали ставить задачи более практического характера, поэтому изыскания свернули, а документы отправили в архив, где они и пролежали до конца войны. К исследованиям в данной сфере вернулись, когда из вывезенной из Рейха научной документации выяснилось, что немцы также активно работали в этом направлении. Правда, они шли несколько иным путем – через создание некоего чрезвычайно сильного стимулятора. К сожалению, основная часть бумаг по данному проекту досталась союзникам, вскоре ставшим противниками, потому судить о том, насколько преуспели фрицы, было нельзя. Однако партия сформулировала задачу примерно так: раз у них есть суперсолдат, советская наука должна в кратчайшее время создать своего суперсолдата, причем превосходящего западный аналог по всем статьям.
Средств тогда не жалели, дисциплина была железная, да и целые плеяды молодых ученых в стране имелись, поэтому задача была выполнена. Работу, конечно, пришлось проделать титаническую. Сначала по всему Союзу собирали людей с чрезвычайно высокой способностью к переходу в состояние полной мобилизации организма, затем был изучен их генофонд, и только после огромного ряда неудач ученые все- таки изобрели… – Профессор улыбнулся, видя, с каким увлечением слушает его Лаваш. – Нет, не рецепт создания суперсолдат, а некое устройство, которое в процессе длительного усовершенствования получило название CDN-модулятор. Крохотный чип, который при внедрении в человеческий организм стимулирует использование внутренних резервов и повышает уровень мобилизации, превращая своего носителя в настоящий истребитель.
– Ну, и желающие быть таким истребителем, я так понимаю, нашлись?
– В настоящее время людей, пригодных к установлению чипа, очень мало, поскольку физические данные здесь не играют никакой роли, иначе бы мы испытывали чипы на всех «качках». – Герцен улыбнулся. – Но, как ни странно, выбор кандидатов на роль «образцов – носителей модулятора» здесь, в Атри, оказался не так уж и мал. Люди, которые постоянно рискуют жизнью, больше используют внутренние резервы организма, чем обычные обыватели, а потому достаточно взять бродягу с пятилетним стажем – и получим качественный «образец». Но качественный – это не совсем то, что нам нужно. Нам нужен
