на лоснящемся, гладком затылке, одетый, как уже упоминалось, в новехонькую, в отличие от своих друзей, эскаду, щерился не так уверенно, но и страха в его глазах не было. Судя по всему, стычки с «монголами» были его любимым развлечением. И лишь третий, скуластый, кареглазый здоровяк Федор, с пронзительным взглядом и родинкой на левой щеке, казался самым сдержанным из этой троицы.
– Ну так что за дела, ребята? – выплюнул жвачку под ноги Найану кэп. – Чем промышляете на наших землях?
Кудесника новый расклад обнадеживал. Сейчас он готов был вновь задействовать старый прием стравливания. Ведь даже если они и не перебьют друг друга полностью, то уж точно наемники проредят «монгольское» стадо, немного облегчив ему задачу в будущем. С Леной все было в порядке. Она хоть и выглядела испуганной, но никто не пытался ее ударить или сделать еще что-нибудь в этом роде. Кудесник подмигнул ей, мол, я все контролирую, ни о чем не беспокойся, а сам поймал себя на мысли, что понятия не имеет, что будет предпринимать, если что-то пойдет не так.
– Наши дела, – спокойно заговорил Найан, как бы невзначай положив руку на кобуру с дожидающимся в ней своего череда «Глоком», – это только наши дела. Ничьи больше. Мы не ищем неприятностей и ничем не промышляем на ваших землях, уверяю. Мы пришли забрать то, что принадлежит нам. Если господа не станут возражать, мы уйдем тихо и мирно. Договорились?
– Во лепит, да, кэп? – гоготнул Женька, не спуская глаз с Найана. – Типа интеллектуалом тут заделался. – Он сделал движение рукой, будто ввинчивал лампочку. – «Господа», «не станут возражать»… А если станут? – нахмурился он. – Если будем возражать, то что?
«Монголы», поняв, что разговора не будет, не дожидаясь команды Найана, переглянулись и все как один вскинули оружие – кто к плечу, а кто приготовившись к стрельбе от бедра. Сам же командир, обладающий удивительными выдержкой, даже не взглянул в их сторону. Для него их будто и не существовало вовсе. Лишь он, наемники и его «Глок». Мог ли он один обезвредить троих напыщенных хлюстов, держащих к тому же стволы кто как? О да, по части извлечения пистолета из кобуры и мгновенного выстрела Найан ничем не уступал ковбоям, для которых подобные дуэли – неотъемлемая часть жизни.
Но почему-то Найан не спешил.
– У-у-у, – протянул Женька и встряхнул головой, имитируя испуг, – да тут никак жареным запахло. Кэп, оказывается, у этих ребят есть пушки. Не знаю, как тебе, а мне реально стремно стало.
– Ага, у меня тоже побежало, – осклабился кэп, и в его глазах сверкнула шальная искра. – Придется посушить как-нибудь. Наверное, когда удирать отсюда будем.
И все трое засмеялись.
В их довольно странном поведении было нечто такое, что заставляло «монголов», несмотря на их преимущество, чувствовать себя провалившимся в западню кроликами. Вероятно, этому содействовало поведение самих наемников, для которых угроза хоть и стала теперь реальней некуда, но как-нибудь на нее отреагировать они, похоже, не считали нужным. Не поменяли своих позиций, совершенно непригодных для защиты и ведения огня, не спешили поворачивать стволы в их сторону. Женька все так же держал свой тяжелый пулемет стволом вверх, у кэпа автомат оставался на плечах, и держался тот за него двумя руками, как за коромысло, а у Федора АКС вообще был закинут по-походному за спину.
– Это не угроза, – объяснил Найан. – Это ответ на вопрос. Если он тебя устраивает, мы можем продолжить, а если нет – можно выйти из этой расщелины целыми и невредимыми. И затеряться в широтах средней полосы. Так как?
– Эх, поболтал бы я с вами, девчонки, еще, – вздохнул кэп, – да некогда нам. Я понимаю, вам-то все равно, вы свое задание выполнили. А нам еще нужно думать, кому предложить свои услуги и где бы подработать, чтоб было на что хлеба и патронов прикупить. О, кстати, может, у вас найдется место для тройки лучших в своей области специалистов? В Каран-Яме всяко нам теперь не слишком много заплатят за охрану руин.
«Не-ет! – Кудесник в одно мгновенье потерял надежду на то, что некая часть его проблемы решится чужими руками. – И эти туда же! Ну что за люди эти наемники?!»
Следует заметить, что кое-кто из «монголов» облегченно вздохнул. Они позволили себе немного расслабиться и даже чуточку опустить стволы, целясь теперь не в грудь и головы оппонентам, а в область паха. Должно быть, этот жест у них означал некую прелюдию, вступление к братанию с неприятелями. Во всяком случае, «монглолы» были готовы принести такую позорную жертву на алтарь своей гордости. Перестрелка и, как следствие, потеря сил им сейчас была очень некстати, а потому они ну очень хотели верить хоть и бузящим, но не выражающим враждебности наемникам.
– Конечно, – ответил Найан, сняв руку с кобуры, – я похлопочу перед ханом, чтобы вас приняли в наши ряды. Даю слово, господа наемники. Люди вроде вас нам всегда нужны…
Никто не перебивал Найана, но он вдруг запнулся и начал переводить взгляд с одного наемника на другого – те хоть и молчали, но по их физиономиям было видно, что они считают «монгольского» командира полным кретином.
Наконец они не выдержали и захохотали, хватаясь за животы и чуть ли не катаясь по земле.
– Дне… дне… – Хохоча, кэп согнулся и громко хлопнул себя ладонью по колену. – Дневальным на ордынскую тумбочку, Фаш!
– Я еб*л, кэп! – театрально изобразив обиду, вытер слезы со щек Женя. – Пускай Федота берут, он, помнится, когда-то в Барыжном честь узкоглазым отдавал! Ему не привыкать.
– Да, кстати. – Кэп уже хрипел от смеха. – Было же дело, Федот. Признай!
– Кэп, вы чего? Ах ты ж морда, ты всем это разбалаболил! – Федор перестал смеяться и тряхнул Женьку за грудки. – Я не отдавал им честь, я от солнца закрывался! Ты же знаешь.
– Ничего, ничего, – не переставал смеяться Женя. – В Ордынце солнце всегда с востока слепит, так что тебя оценят по достоинству. Соглашайся, дурак.
– Ну урод!.. – Федор вдруг отточенным движением перетащил автомат со спины, направив ствол лысому наемнику в переносицу.
А затем, когда ошарашенные, ничего не понимающие «монголы», возможно, начали думать, что наемники – всего лишь плод их воображения, навеянный еще не закончившимся сиянием, те разом, будто в них сработал единый механизм, повернулись к ним с оружием в руках. В расщелине на миг стало так тихо, что было слышно, как шумит наверху трава. «Монголы» даже дернуться не успели, как оказались под шквальным огнем.
Найан, вероятно, единственный из своего отряда, кто успел просчитать наемников. Его реакция была молниеносной, как удар катаной. Выхватив «Глок» из кобуры, он сделал выстрел еще до того, как кэп и его приспешники спустили курки. Пули вылетели из кажущегося благодаря глушителю слишком длинного ствола совершенно беззвучно. И главное, в цель. У Найана были все шансы продырявить кэпу голову еще до того, как половина его отряда упадет, скошенная доброй порцией свинца. Но тот в последний миг, действуя по наитию, пригнулся, и одна пуля просвистела, уходя в черный коридор, у него над самым ухом. Вторая же не смертельно чиркнула его по шее.
– Ах ты ж!.. – вскрикнул кэп, ощутив, как натянулась нить, на которой он балансировал между жизнью и смертью.
На все это ушло не больше секунды. В следующий миг кэп спустил курок и десяток пуль, вырвавшись из брызнувшего огнем автомата, наискось прошили кольчугу Найана. Падая на колени, он посмотрел на свой живот, вероятно не веря собственным глазам. Будто выстрелили в него не наемник из Каран-Ямы, а его родной брат. Впрочем, Найан так же быстро выпал из поля зрения, как и появился сегодня утром. Едва его сбили с ног падающие, валившиеся во все стороны его же бойцы, как о нем тут же забыли. Щедро поливая ордынцевских бойцов свинцом, РПК громыхал так, что дрожали пол и стены. Дымящиеся гильзы со звоном сыпались на землю. Крики метавшихся в хаосе «монголов», то пытающихся открыть ответный огонь, то ломящихся к проходу наверх, тонули в грохоте автоматных очередей. Кэп с Федором откатились, перекувыркнувшись, словно два колобка, в разные стороны и, засев у стен, вели стрельбу.
Кудесник вжимался лбом в землю и смеялся, как идиот, сам того не замечая. Все пошло по плану. Он раскусил замысел наемников еще тогда, когда Федор, типа обидевшись на коллегу, перетащил из-за спины автомат, который доселе на подсознательном уровне был для «монголов» залогом мирного решения проблемы. Раскусил, потому что он сам, по сути, был наемником и все эти приемы, имеющие целью максимальное отвлечение врага, очень хорошо знал. А потому заранее дал понять Лене, чтобы та была
