тьму. Настолько быстро, насколько это позволяла достающая до середины голени вязкая жижа. Острое лезвие-кость просвистело у него над головой как раз, когда он пригнулся, почувствовав нужный момент. Перепрыгнув через труп убитого им существа, темный контур которого ему удалось разглядеть вмиг обострившимся зрением, Лек бежал, вздымая за собой целые фонтаны грязных брызг, прижав к себе винтовку, как родную мать, и молясь только о том, чтоб тоннель нигде не сворачивал, а наиболее, чтобы впереди не оказалось тупика. Господи Иисусе, только не тупик! Уж лучше сгореть на солнце, чем расшибить себе голову о стену.
Бежать становилось все труднее. Либо болото делалось вязче, либо ноги от усталости стали ватными и непослушными, но Лек понял, что если сейчас не остановится, то через несколько шагов просто рухнет в эту вонючую грязь ничком, сдавшись своему преследователю без боя. Где именно тот находился его — отстал далеко позади, или постоянно был над головой, дав ему небольшой форы, Лек достоверно знать не мог. В ушах стучала и гудела кровь. Настолько громко, что даже порой заглушала его надрывистое дыхание и хлюпанье болота под ногами.
Нужно стрелять! Стрелять, чтобы хоть в свете огня увидеть, что происходит и где находится бегущая по потолку когтистая мразь.
Он остановился и, обернувшись назад, выстрелил в темноту. В уме воображаемый счетчик, подобно принтеру изверг из себя белый лист с цифрой 6. Осталось всего шесть патронов…
Твари он не увидел, но за ту долю секунды, что огонь осветил пространство, ему удалось понять, что находится он уже не в тоннеле, а в огромном помещении, примерно тридцати метров в диаметре и не меньше пяти в высоту. У стен стояли полусгнившие металлические контейнеры разных размеров, а на поверхности затопившей подземелье коричневатой жижи, непотопляемыми кораблями застыли сотни ржавых бочек. Лек не был уверен, заметил ли он на них символику опасности биозаражения, — сейчас он не мог в полной мере доверять фотографичности своей памяти, — но вот аббревиатуру «СДЯВ МО СССР» он распознал точно.
— Ч-черт! — вырвалось у него — Только химвеществ тут еще не хватало…
Еще выстрел, теперь в противоположную сторону. Счетчик незамедлительно выдал лист бумаги с жирной пятеркой.
Бочки впереди казались почти нетронутыми ржавчиной — они стояли в несколько ярусов на высоких продольных стеллажах, и все до единой были выкрашены одинаковым «армейским» цветом с той же аббревиатурой. Между стеллажами замер электрокар-развозчик с пустым полуприцепом, а немного поодаль покосился набок погрузчик с несколькими контейнерами на поднятой платформе. А позади него… Лек израсходовал еще один заряд, чтобы убедиться, что ему не померещилось — с противоположной стороны помещения чернели двустворчатые двери.
На какое-то время даже забыв о преследующей его твари, дерзновенно расталкивая бочки, он принялся продолжать путь, пытаясь сохранять заданную траекторию и больше не тратить патроны на освещение пути. Вот, уже совсем рядом слышался тихий стук пустых бочек о борта электрокара и погрузчика; вот, уже и эхо его шагов перестало быть таким четким — начались заполненные под завязку ряды стеллажей; вот уже добавилось и хлюпанье волн грязи о стену. Лек ощутил, как через приподнятое забрало шлема по лицу заскользил едва ощутимый сквозняк.
С точностью самонаводящейся ракеты он вышел на цель, с первого же раза нащупав гнилую дощатую дверь, развалившуюся в руках, как только он потянул на себя ржавую ручку. Под ногами возник небольшой выступ, потом еще один. Это были ступени, взойдя на которые Лек в несколько шагов полностью выбрался из грязи. Но чем выше он поднимался, прижимаясь спиной к стене, тем воздух становился жарче, а дышать труднее.
Уж и не зная, везеньем ли назвать тот миг, когда он нашел вход в этот злосчастный коллектор или проклятьем и не лучше было бы вместо скитания слепцом по подземелью просто расшибить голову при падении с «Форта», стрелок остановился на пятнадцатой ступени, и пошарил рукой в темноте перед собой. Сам не зная, на что надеется, он пытался нащупать хоть что-нибудь в этом пространстве. Стену, выступ, поворот, спуск, дверь, которые вывели бы его в другую локацию, хоть немного освещенную. Но там было пусто. Зато позади него, вероятно, в том месте, где ступени уходили в жидкую грязь, послышалось уже знакомое шипение и легкое скрежетание.
Практически не чувствуя ног, Лек обернулся и выстрелил вниз. Увиденная им картина заставила невольно попятиться и прижаться спиной к кирпичной стене. По потолку, из складского помещения, извиваясь, неспешно переползала дверной проем огромная червеобразная тварь. Лоснящимся, тучным телом она напоминала гигантского слизняка, но это было единственным сходством между беззащитным моллюском и этой тварью. В абсолютной, давкой тишине она ползала к Леку, как к загнанному в тупик кролику, с раскрытой пастью, усеянной множеством острых, крючковидных зубов и пробуя напитанный страхом воздух растроенным языком. Вдоль спины у нее тянулись острые шипы, соединенные между собой полупрозрачной плевой, с острых зубов скапывала слизь. В ее инфернального типа зеленых глазах не было опасения перед изрыгающей огонь «палкой» в руках снайпера. Казалось, ее уже ничего не могло испугать.
Спустя мгновенье «слизняк» уже шипел над головой у Лека. Он попытался сделать шаг назад, но споткнувшись об очередной выступ и, вскрикнув, распластался на ступенях. Тварь, плавно скользя по стене, спустилась к нему, зашипела у сталкера прямо над ухом.
Перевернувшись на спину, Лек выстрелил, ориентируясь на звук и подчинившись инстинкту. Закрыв глаза, он уже приготовился услышать, как мозги твари брызнут по стенам и почувствовать, как крупное тело существа, обмякнув, повалится на него, заливая его теплой кровью, но его лишь усеяло кирпичным крошевом.
Прислушался — тишина, которую нарушало лишь его громкое, частое, сбивчивое дыхание сумасшедший стук в груди. Ничего не понимая, он опасливо поводил рукой в том месте, где по его подсчетам должно было находиться тело сползшего «слизняка». Но сквозь пальцы с засохшей на них кровью, просачивалась лишь пустота.
Тварь вела с ним непонятную игру. То, что она до сих пор его еще не убила вовсе не значило, что этого не было в ее планах, но чего ради она медлила, Лек понять не мог. Конечно, он не исключал и тот вариант, что слизняк мог вообще оказаться плодом его воображения, подпитанной двумя ампулами щедрой на глюкоген наркоты, но в таком случае его будущее страшило его куда больше. Грань с безумием, ступив на которую обратного пути могло и не оказаться, в таком случае становилась почти незаметной. Сумасшедшие сталкеры, призраками бродящие по столичным развалинам — не ахти какое редкостное явление в последние годы. А потому Лек, хоть у него от самой только мысли об этом стыла в жилах кровь, больше хотел верить, что тварь настоящая.
И ждал ее появления.
Он просидел, покачиваясь вперед-назад, обхватив руками голову неведомо сколько, пока не ощутил, что воздух заметно охладел и повлажнел, а вонь, исходящая от теплой жижи внизу, разбавилась едва уловимым присутствием надвигающейся грозы. Первое, что пришло в голову после длительного затишья — приоткрытая дверь. Да-да, несомненно — это именно через приоткрытую дверь там, наверху, просачивается холод с привкусом грозы, — лелеял надежду Лек. — Должно быть, она где-то совсем близко. Возможно тут, в пяти-десяти ступенях…
Он повернул голову вверх и попытался разглядеть слабую полоску света, которую бы пропускала неплотно притворенная дверь. Но ее там не было.
Тем не менее, не желая упускать шанс на спасение, слабой искрой сверкнувший в конце его собственного черного тоннеля, он поднялся и загреб в руку винтовку с единственным оставшимся патроном. Чувство, что он близок к цели, придало ему сил куда больше, чем наркотик. Оно помогло превозмочь обволакивающую суставы ноющую боль и заставило уверенней перебирать ногами, подымаясь по ступеням. Палец так и ходил по курку, но использовать последний патрон в качестве мимолетного освещения было глупо… и страшно.
Первый раскат грома, будто эхо выстрела исполинской пушки, он услышал аккурат в тот момент, когда вышел на ровную поверхность и вытянутой рукой прикоснулся к металлической двери. Да, он не ошибся, дверь здесь была, но радость от многообещающей находки вмиг иссякла, как только он взялся за ручку. Та была словно приварена к двери, и сколько бы Лек не тужился ее нажать и потянуть на себя или толкать
