Семьдесят лет после этого Йёю задавал себе вопрос, что это было? Он провел тщательное расследование. Он не жалел ни людей, ни денег, но в данном случае продвинулся ничуть не дальше, чем полиция и страховое общество, изучавшие, каждый по отдельности и со своей точки зрения, трагедию, случившуюся в небе далекой планеты. Йёю оставалось лишь признать, что или все было именно так, как утверждала полиция, или здесь имела место игра такого уровня, что даже он не мог сделать в ней своего собственного хода. Со временем Йёю стал все больше склоняться к первому варианту, но теперь, когда Ё неожиданно вернулся – через семь десятилетий! – он вынужден был пересмотреть свои прежние выводы. А вопрос, волновавший его тогда, теперь обрел новый смысл и новый контекст. Итак, что же произошло тогда, семьдесят лет назад?
За прошедшие недели осторожно активированная сеть никогда официально не существовавшей Собственной Информационно-Аналитической Палаты двадцать третьего императора Ахана принесла Йёю немало материала для размышлений. Во-первых, без особого удивления, впрочем, он узнал, что делом Ё занимаются одновременно полиция, Железная Башня и контрразведка флота. О результатах флотского и полицейского расследований он был осведомлен. О выводах Железной Башни ему сообщила Цо.
Йёю взглянул на женщину, опередившую его на несколько метров. Сейчас она рассматривала «Золотую мозаику» – сорок третье совокупление Сцлафш: принцесса и Младший Лев – и была погружена в свои мысли, а были или не были эти мысли связаны с содержанием картины, знать Йёю было не дано. «Во что же мы играем с тобой, сладчайшая Цо?» Или это Башня играет с ним? А смысл?
Йёю любил загадки, но эту следовало оставить на потом.
«А дело Ё? – спросил он себя. – Не из того же ли оно ряда, что и явление Цо?» И не следует ли и его «записать» в загадки, которые будут конечно же решены, но не теперь, а тогда, когда он узнает больше? И все-таки не думать о Ё он сейчас не мог.
Итак, что же узнали дознаватели? О, они узнали многое, и все это многое непротиворечиво указывало на то, что его светлость Ё и его друзья и в самом деле провели семьдесят лет в стазисном поле. Если это правда, то «анализ» Йёю, сделанный им, чтобы оказать услугу вернувшемуся с Посмертных полей сероглазому, мог оказаться близок к истине. В конце концов, два заговора могли наложиться один на другой, и Ё мог пострадать не из-за своей принадлежности к Легиону, а из-за того, что его Маска участвовала в сложных династических играх империи. В этом случае его спутники почти стопроцентно оказывались именно теми, за кого себя выдавали, вернее, кем были на самом деле. Данные Йёю такому выводу не противоречили – он успел проверить их биографии – и то, что творилось вокруг Ё и полковника, показывало, что и другие силы признали в них их же самих. Впрочем, именно то, что клан Ё так резко отреагировал на возвращение среднего Ё, ставило под сомнение и полковника и остальных. В конце концов, Йёю как никто другой знал, что при должном умении и достаточных средствах обмануть можно любого. Наверное, даже богов.
А вот если это был обман, и вся история со стазисом была придумана и залегендирована, тогда многое обретало совсем иной вид и смысл. Во-первых, это означало, что и графиня Нор, и младшая Йя, и полковник Вараба – все они были и есть – люди Легиона. А во-вторых, это значит, что Легион жив. Вот это и было главным, хотя не менее интересным было бы узнать, кто они такие? Ну не ратай. Этими историями могли развлекать кого угодно, но только не Йёю. Нет, они не ратай. И цвет кожи не совпадает, и стиль не тот. Да и не было у Федерации таких возможностей, чтобы внедрить так много агентов на такой высокий уровень. Конечно, какие-то игры с Легионом у ратай быть могли. В это как раз поверить не трудно, и все же официальная версия переворота была для Йёю слишком примитивной, чтобы в нее поверить. Что-то там было гораздо более сложное и неординарное. Но об этом потом. А вот кто же они на самом деле, аханки или существа из иного мира, о котором никто ничего не знает, узнать было бы небезынтересно. Этот вопрос следовало держать под рукой. Ответ на него был мощным оружием сам по себе.
А Легион? То, что что-то от Легиона да уцелело, было ясно и так. Камни. Вот ключевое слово. Камни представляли огромную ценность сами по себе, но в умелых руках и при должном расчете являлись мощным инструментом, возможности которого были гораздо шире, чем примитивное «техническое» использование. Гораздо шире.
Они благополучно миновали Великий Перелом – последнюю двадцатипятиметровую лестницу с крутизной, приближающейся к сорока градусам, и вышли к подножию Печальницы – десятиметровой гранитной статуи, изображающей Сцлафш, оплакивающую последнего спутника. Младший Лев был убит под стенами Тхолана, и что творили в столице солдаты принцессы, не только с ее позволения, но и по ее прямому приказу, не любили вспоминать даже нынешние, ревизионистски настроенные историки. Йёю читал когда-то мало кому известную хронику того времени. Безвестный хронист писал скупым и сухим языком делопроизводителя, но от подробностей, приводимых им, волосы вставали дыбом даже у такого прожженного циника, каким с ранней юности являлся Йёю. Впрочем, адепты культа Чшарцша'ш по вполне понятным причинам предпочитали вспоминать совсем другой эпизод: гибель в бою самого младшего из спутников принцессы и единственного Льва среди ее приверженцев.
Бегло осмотрев статую и мозаичное панно, они вышли на последний отрезок тропы, который плавной дугой с небольшим углом подъема выводил ко вторым вратам.
– Сколько лет ты служила на флоте? – спросил Йёю.
– Пятнадцать, – не задумываясь, ответила Цо и повернулась к нему лицом. На ее губах блуждала тень улыбки.
«Она великолепна! – решил Йёю. – Она смогла разыграть меня, как обычного Лауреата». Он не расстроился, ведь ничего страшного не произошло. Он восхитился, потому что умел ценить профессионалов.
– В каком же звании ты ушла в Башню?
– Мастера-оператора, – ответила она.
Да, все сходилось. Академия флота и, скорее всего, университет до нее, а затем пятнадцать лет службы. Плохим специалистом она не могла быть, по определению. Средним тоже. Ее просто не взяли бы в Башню. А ведь до звания мастера-оператора дослужиться гораздо труднее, чем до соответствующего ему по «Уложению о чинах и званиях воинских» звания армейского подполковника. И кем же, спрашивается, служит полковник в Железной Башне? Тенью? Вряд ли. Это было бы слишком расточительно.
– Как ты оказалась моей тенью?
– Я вела ваше дело, Йёю. – Сейчас она была серьезна. – Полагаю, что в ближайшее время вы будете прощены.
Итак, она только что сообщила ему самую важную на сегодня новость и… и призналась в любви.
– Вы меня заинтересовали, и я решила с вами познакомиться, – сказала она с улыбкой.
