Отсутствие информации выматывает порой больше любой самой напряженной операции. Очень неприятное состояние. В такие моменты начинают сыпаться даже очень сильные люди, а уж о простых смертных и говорить нечего. Одна из функций превентивного ареста как раз в том и состоит, чтобы отрезать человека от информационных потоков. Конечно, Виктор был более чем хорошо подготовлен к тому, чтобы противостоять психологическому давлению, но задача от этого проще не становилась. Дни, проведенные в «узилище», каким бы комфортным оно ни было, сильно его вымотали, не в последнюю очередь еще и потому, что вместо необходимой информации он получил некоторое количество косвенных намеков на имевшие место за пределами Форта Б события. Намеки, они намеки и есть. Обрывки информации, по которым не воссоздать целостную картину событий, иной раз хуже полного неведения. А ведь намеки, которые он получал, на самом деле могли означать совсем не то, что за ними чудилось. Они вообще могли иметь сразу несколько толкований. В результате голова была как будто загружена работой, но работа эта была бесцельная – сизифов труд, – и нервы от этого напрягались еще больше.
Виктор уже понимал – за стенами его тюрьмы происходят очень странные события, но что именно и почему, он не знал. Как ни странно, но выходило, что в центре этих насквозь гипотетических «катаклизмов» находилась Лика, и это было неожиданно и непонятно. Она-то здесь при чем?
«Что это значит? – спрашивал себя Виктор. – Во что влезла наша девочка?» Но это, как легко догадаться, были риторические вопросы.
Вчера, ближе к ночи, снова объявился адмирал Чойя. Чук, неожиданно появившийся в «камере» Виктора, по всем признакам был взбешен и одновременно казался выбитым из колеи. Войдя в каюту и окинув Виктора хмурым взглядом исподлобья, он грохнул на стол обсидиановый кувшин с бренди и с насквозь фальшивым выражением интереса на широком, покрытом глубокими морщинами лице спросил без предисловий:
– Гек, ты ведь знаком с графиней Ай Гель Нор?
– Да, она женщина Ё, мы начали гулять вместе еще семьдесят лет назад, – внешне безразлично, а на самом деле напрягаясь от этого неожиданного вопроса, ответил Виктор.
– И что она из себя представляет? – В голосе адмирала звучали тоска и раздражение.
– Представляет? – переспросил Виктор. – Слушай, Чук, а почему ты спрашиваешь? Пить будешь, или это для красоты?
– Ты не ответил. – Чойя посмотрел на кувшин и кивнул: – Буду.
– Ну, – сказал Виктор медленно, как бы обдумывая вопрос Чука и одновременно доставая из шкафа стаканчики. – Она сумасшедшая, конечно, как все гегх, но это не опасно. Стильная дамочка! Что еще?
– Не опасная, говоришь? – тихо спросил адмирал, наливаясь дурной кровью. – Да ты знаешь, Гек, что твоя стильная дамочка убила командующего Седьмым флотом?
– То есть как убила? – натурально опешил Виктор. – Кого убила? Как?
– Руками, – буквально выплюнул Чойя. – Она убила адмирала By Дайр Ге. Руками. В поединке.
– Но… – Виктор был поражен и не знал, что и думать по этому поводу. – Постой, Чук! Он же на службе… Я могу курить?
– Ты в своем уме, Гек? Кури, пей, бей посуду. Ты мой друг. – Адмирал плеснул себе бренди и выпил залпом. – По правилам он не должен был с ней драться, но эта стерва – прости, Гек, она твоя подруга, но она убила адмирала. Так вот, эта твоя графиня не оставила ему выбора. Что там произошло между ними, никто доподлинно не знает, но сегодня днем, на рауте у князя Яагша, она публично плюнула адмиралу Ге под ноги.
– Ну и что? – еще раз удивился Виктор, закуривая свою трубку.
– Ты, видимо, плохо знаешь гегх, – устало ответил Чойя, наливая себе еще. – У них это смертельное оскорбление.
– Вот как. – Виктор помотал головой и налил себе тоже. – Все равно не понимаю. Ну она психованная, но он же адмирал! Что за страсть такая к гребаным традициям? У нас, иссинцев, знаешь ли, тоже были когда-то такие традиции, что хоть стой, хоть падай, но на службе?
– Ладно. Чего теперь! – махнул рукой Чойя. – Садись, не стой над душой! Там все не так просто. Адмирал был заметной фигурой в гегхском движении.
– А что, – наивно поинтересовался Виктор, – у нас уже и гегхское движение имеется? Я думал, их и осталось-то…
– Их осталось семнадцать миллионов, – объяснил Чойя. – И у них есть движение. Ге был, как бы это сказать, негласным лидером движения. То есть формально он вроде как во всем этом не участвовал – он же служит, то есть служил, – но все знали, что он первый. А потом появляется графиня и устраивает на Сше заваруху.
– Какую заваруху?
«Час от часу не легче! – возмутился Виктор. – Что они там наделали, на Сше? Ну ладно, Лика, она девка молодая и неопытная, но Вика-то что?»
– Со стрельбой и смертоубийством, – ответил адмирал и выпил очередную порцию бренди. – Что-то они с Ге не поделили. Вот она ему и плюнула под ноги. При свидетелях.
– И? – спросил Виктор, выпив свою порцию.
Чойя посмотрел на него с интересом, как бы говоря, «есть же счастливые люди, живут, не ведая никаких забот»; чувствовалось, однако, что адмирал потихоньку приходит в себя.
– Он не мог не ответить, – объяснил он Виктору. – Иначе потерял бы лицо. В глазах гегх он перестал бы быть мужчиной и дворянином. Понимаешь?
– Теперь понимаю, – кивнул Виктор. – Но он ведь не обязан был драться лично?
– Не обязан, – согласился адмирал, закуривая сигару. – Он выставил замещающих лицо.
Виктор промолчал, только вопросительно взглянул на старого друга.
