— Как бы нам Ваньку увести тихо, без друзей!
— Друзья эти рядом живут, никуда не денутся ежели что, за ними пока ничего нет, но приглядываем. А Ваньку-то сейчас возьмем, — сказал Мусин. — И очень просто: я ему сейчас соседку Марью подошлю, она и уведет домой. Мол, маманя зовет. Он — мазурик, а мать свою любит и жалеет, только своей жизнью он ее жизнь укорачивает. Не понимает, что ли обормот... Так что сейчас голубчик и выйдет, а вы его тут ждите.
Сыщик вернулся в зал, сообщил о неожиданном везении и поспешил за извозчиком, чтобы поджидать у дверей. А вы расплатитесь. И как только Ванька выйдет, то сразу следом! — предупредил он друзей.
Через малое время в трактир вошла баба и, что-то сказав Ваньке на ухо, пошла с ним к двери.
Выйдя за дверь, Ванька увидел городового, пролетку и сразу все понял.
— Мне садиться, али как? — спросил он у полицейского.
— Да, И без шума, а не то... — и полицейский показал огромный кулак.
— Нож есть? Отдай сразу, а то найду, взашей получишь,
— Нет ничего, господин полицейский!
Ванька вывернул карманы:
— Мы этим делом не занимаемся, у нас работа другая.
— Знаю я твою работу, по карманам шнырять ты мастак!
— А за что берете? Чист я, господин полицейский.
— Ладно, садись, — сказал сыщик, — там разберемся. Все уселись в пролетку, и она покатила в полицейский участок.
...В это самое время Кухов допрашивал Ваську варгунинского, тот с опухшей рожей мрачно смотрел в пол.
— Не знаю я, господин следователь, ничего про убийство, от вас только слышу... Пил я эти дни... Варгунин грозится выгнать с работы, куда пойду? Обратно в деревню придется.
— Вчера 19 марта ты с дворником в пивную ходил? Водку пил? — спросил Кухов.
— Ну, ходил. А что?
— А то, что в это время Шунаевых убили, и ты, может, нарочно дворника увел от дома, а?!
— Помилуй Бог, ваше благородие, что, на мне креста нет что ли, с дворником ходил выпить, да мне все равно было с кем идти-то — горе у меня!
— Знаю про твое горе. Так как ты к дворнику подошел, где?.. — А мимо Шунаевых шел, хмельной уж я был, а тут он стоит. А ведь мы знакомцы, он от своего хозяина к нашему иной раз заходит по делам. Ну я его и спросил, в кабак ладишь что ли, дядя Митяй? А он — туда, говорит! Ну и пошли вместях... бутылку вы пили, да чаю. Он ушел, а я сидел, можете проверить.
— Уже проверили, иди домой... Да брось пить, за дело берись! А не то купец и вправду тебя выгонит, как тогда будешь?
Отпустив парня, Кухов посмотрел на часы, было уже поздно, пора бы и домой, да вестей от сыщиков нет, привезут ли Ваньку и когда? К купцу Бердяеву надо, о деньгах спрос сделать, еще сегодня надо бы, да вот с Ванькой закрутился.
Да еще братья Зайцевы около этого дела. А о деньгах спросить купца надо: его они или нет? Ну, ладно, завтра с утра, а пока послать урядника в питейный дом, что там с Ванькой и долго ли еще ждать
Вызвав урядника, Кухов распорядился:
— Ваньку привезут, так в камеру, завтра разговаривать будем. Пускай помощник мой Токин разберется с ним, а я с утра к Бердяеву. И всем завтра продолжать слушать и узнавать. Сыщиков, что Ваньку привезут, отпустить домой, а один чтоб завтра был с утра у Токина. Ну, я пошел, а то жена уж заждалась, с утра ведь в делах и домой зайти некогда.
Кухов вышел из участка на крыльцо и посмотрел на небо. Оно было чистое, подмораживало. Вот и еще день прошел, а дело не продвинулось ни на сколько. Убийца где-то здесь все- таки, — подумал Кухов, не мог он с такими деньгами уйти из города. Не мог!
КУПЕЦ ЗАВОРЫКИН
На утро, когда Никита Иванович, позавтракав, вышел из дома, было уже около девяти часов. Не заходя в участок, направился прямо к Бердяеву. Тот держал небольшую мануфактурную торговлю но имелась у него и бакалейная лавка где-то в уезде, там торговал его зять.
Старик Бердяев был в магазине, одетый в долгополый кафтан, сапоги и поддевку. Он одевался по старинке, хотя магазин у него выглядел вполне прилично, с зеркалами, кабинками для примерки готового платья. Товар получал из Москвы, Питера и Ярославля.
В магазине по причине раннего времени покупателей еще не было. Кухов представился старику и попросил разрешения с ним поговорить. Подозвав приказчика, купец приказал ему заниматься делами, а сам пригласил следователя в дом, находящийся на соседней улице. Дом каменный двухэтажный, хотя и не большой, как раз по уездным масштабам, и довольно красивый. Свежепокрашенный, он производил впечатление достатка у своего хозяина.
Пройдя в гостинную комнату, купец приказал подать чаю.
— А может, водочки рюмочку? — предложил он.
— Нет, спасибо большое, нельзя, дела, извините великодушно, — отказался Кухов.
— Так по какому делу вы ко мне пожаловали? — поинтересовался хозяин.
— Дело прискорбное, господин Бердяев, слышали, наверное, купцов Шунаевых убили?
— Слышал, конечно, весь город об этом говорит, да я-то здесь при чем?
— Дело вот в чем, Семен, приказчик Шунаевых, показал, что деньги, тридцать тысяч рублей, Шунаев от вас получил.
— Нет, любезнейший, деньги не мои, нет у меня таких денег свободных, на торговлю хоть и не жалуюсь, но все в обороте, а наличными такими не владею. Да и за какой товар я мог Шунаеву деньги давать? Он хлебом промышляет, а я — мануфактурой, товар-то разный.
— А старик Шунаев не только хлебом в лавке торговал, а и мануфактурой случалось, — не согласился Кухов.
— Николай Васильевич мелкую торговлю вел, и я с ним на этот счет компаньоном стать не мог, но деньги были — это точно. Только не мои.
— А чьи же тогда, господин купец, желательно бы знать, дело-то ведь серьезное, три человека убиты. И денег в доме не нашли, — не отставал Кухов.
— А деньги купца Заворыкина...
— Кто он таков и почему с деньгами к Шунаевым попал?
— А Заворыкин торгует в лайке на писче-бумажной фабрике в Улейме. А зять мой торгует — рядом, вот такое имеется знакомство!
— Хорошо, но как деньги Заворыкина к Шунаеву-то попа
— А и понимать нечего, я присоветовал. Сын старика Шунаева, Василий, давно крупное дело затевал, да капиталов маловато, ко мне подкатывался, да не дока я в хлебной торговле, потому и не хотел. Да и наличности, еще раз говорю, такой у меня нету. А «тут зять ко мне приезжает с отчетом о лавке да с женой и ребятами погостить на пару дней.
— Когда это было? — остановил рассказ Никита Иванович.
— А
