— У меня есть ты, — возразила она с любящей улыбкой.
— Да-а, конечно... — вздохнул Джонни. — Но тебе нужен кто-то получше. Может, тебя придется защищать от меня.
Он взял сберкнижку в руки.
Софи стала разливать чай. Джонни перелистал страницы.
— В полнолуние со мной что-то творится, — произнес он рассеянно. Раскрыв книжку на одной странице, он, нахмурясь, изучал ее. — Пенсию тебе переводят регулярно. Я вижу по записям. Здесь все в порядке.
Софи сидела, уставясь в чашку. Попытки Джонни разобраться в финансах совсем ее не интересовали.
— Ну, а теперь послушай... Слушай же, Софи, — настаивал Джонни, тыча пальцем в страницу. — Раз в месяц или около того у тебя со счета автоматически списывают триста двадцать долларов — это примерно восемьдесят долларов в неделю. Что это, арендная плата?
Софи посмотрела на носик чайника.
— Чай очень слабый, — произнесла она с недоумением.
— Софи... ты говоришь, что, кажется, продала дом, — не отступался Джонни. — А арендную плату ты платишь?
Сосредоточенно хмурясь, словно гадая, Софи смотрела в чашку.
— На фасаде стоит имя Эррола, — подсказал Джонни.
— Да, но он умер, — отвечала она. — Разве тебе никто не сказал?
— Ты платишь аренду?! — в отчаянии закричал Джонни, произнося каждое слово раздельно, словно она была глухой.
— Я всегда беру расписку, — радостно отозвалась она. — Вот тебе печенье... несладкое. Можешь не беспокоиться, что в нем много сахара. Знаешь, я как раз сегодня утром читала, что есть слишком много сахара и молочных продуктов вредно.
Печенье Джонни взял и сунул его в отделение секретера, где уже лежал кошачий корм.
Под перетянутыми резинкой сберегательными книжками в ящичке лежал большой коричневый конверт со старыми фотографиями. Джонни разложил их на крышке и увидел молодую Софи: вот она кормит уток, вот стоит за домом возле водонапорной бочки, глядя на огромный подсолнух, склонившийся к ее лицу. Каникулы на острове Южном, золотая осень в Куинстауне. Софи стоит у какого-то моста, а за ней деревья в золоте и багрянце. В окружении всего этого великолепия Софи выглядит прямо-таки ангелом, хотя багряная листва резко контрастирует с ее лиловым пальто. А вот фотография человека средних лет — он сидит в саду за столиком какого-то кафе и, глядя с улыбкой в объектив, машет рукой. Джонни и Эррол уставились друг на друга.
Софи поставила перед Джонни эмалированную кружку с теплой водой.
— Когда я впервые сюда пришел, у тебя был такой оранжевый блокнот, — спросил Джонни. — Ты его куда-то запрятала. Знаешь, где он?
— Сейчас я его найду, - вскричала Софи, загораясь.
Схватила сумочку и принялась рыться в ней, а Джонни пока мрачно рассматривал следующую фотографию: на балконе под гигантским краном стоит Эррол, вид у него гордый и патриотический, словно водопровод — национальное достояние, не хуже искусства или науки. Наконец ящичек опустел... почти совсем опустел. Засовывая в него фотографии, Джонни задел за что-то уголком конверта и вытянул тонкий, легкий, плоский квадратик, завернутый в папиросную бумагу... Еще одна фотография, которая хранилась отдельно от всех остальных. С пожелтевшей бумаги на него глядел молодой человек; улыбаясь и подняв бровь, он слегка приоткрыл рот, словно вот-вот спросит о чем-то. На нем был полосатый блейзер, точь-в- точь такой же, как на Джонни. Даже на фотографии сходство было разительным, даром что сепия совсем потемнела. Так вот что видели ее выцветшие голубые глаза всякий раз, как она смотрела на Джонни, — нет, не молодого человека, но блейзер, незабываемый блейзер с его яркими полосами. Поглядев на свой рукав, Джонни подумал: а вдруг это тот самый блейзер и есть? Он ведь из тех, каким сносу нет... разве что локти протрутся. Джонни перевернул фотографию — на обороте стояла надпись: 'Элва Бэббит, 1926 год'.
— Это ты? — спросил Джонни, кивнув Элве, но Элва болтать не любил.
За столом Софи мрачно разглядывала бумажный доллар, обнаруженный в каком-то потайном кармашке сумочки, — видно, беспокоилась, словно получила какое-то зашифрованное сообщение, а код вспомнить не могла. Потом, положив доллар на стол, взяла монетку в два цента и принялась изучать ее. Джонни завернул Элву обратно в папиросную бумагу и продолжил поиски. Ладно, он же знал, когда возвращался, какая тут будет скука, если не хуже. Бонни в дверь не постучится; Нев (даже если Нев и Спайк — одно лицо) не выскочит вдруг, словно фокусник на телеэкране. Оранжевый блокнот с адресами исчез, но ведь в конце концов этот дом принадлежит Софи. Возможно, блокнот скрылся на время, а потом вдруг выплывет, как сумочка. Он продолжал искать, забрел к Софи в спальню и бросил нервный взгляд на задвинутые ящики. Конечно, он уже искал в них раньше, но все могло перемениться — в худшую ли, в лучшую ли сторону, неизвестно. Софи, которой не сиделось на месте, вошла вслед за ним.
— А ты здесь откуда? — спросила она недоуменно. — Я думала, ты теперь живешь на острове Северном.
— Приехал повидаться с тобой, — объяснил Джонни. Софи понимающе улыбнулась. — Помнишь доброе старое время? — не удержался он.
Ее лицо озарила нежность.
— Это было исключено, — сказала она. — Ведь мы двоюродные. Джонни подумал об Элве, завернутом в папиросную бумагу и спрятанном подальше в ящичек.
— Гм... Не знаю, — ответил он наконец. — Вообще-то закон разрешает такие браки, и на детях это обычно никак не сказывается.
— Мой отец считал, что лучше не рисковать, — возразила Софи твердо. — Знаешь, он кончил университет — он был очень умный человек.
— Что ж, мы все равно можем оставаться друзьями, верно? — сказал Джонни. — А если Эррол вдруг вернется, я спрячусь в шкаф.
— Ну нет! — возразила с негодованием Софи. — Просто выбежишь в заднюю дверь...
— ...как честный человек, — закончил Джонни.
— Да, — кивнула Софи. — Я никогда ни за что не соглашусь быть замешанной в какой-то нечестной истории. Я никогда, никогда не поступлю нечестно. Я всегда за все тут же расплачиваюсь — и всегда беру расписку. У меня никогда не было долгов. — Она помолчала. — Ты ведь так и не познакомился с Эрролом, да?
— Я слышал, что он прирожденный джентльмен, — ответил Джонни. Софи просияла.
— Я как раз собиралась это сказать, — проговорила она. — Прямо мои слова. А как насчет чашечки чаю?
— Великолепно! — согласился Джонни.
Через минуту он услышал, что она гремит ящиками, и вспомнил, что где-то в кухне лежит спрятанная в лиловую перчатку и перетянутая резинкой пачка бумаг. 'Небось уже давно исчезла', — подумал он, отправляясь на кухню. Но нет, бумаги лежали там же, где он оставил их накануне. Вновь усевшись у секретера, он принялся разбирать их, хотя и не ожидал найти ответа на вопросы о том, какую арендную плату платит Софи и кто такой Спайк — домовладелец или, может, Нев Фаулер.
Первым из перчатки показался длинный конверт из коричневой бумаги, который так и не был вскрыт. На конверте стояло:
Мисс Б. Бенедикте,
улица Маррибел, дом 115.
Не веря своим глазам, Джонни уставился на конверт, потом медленно поднялся. На этот раз он сделает все как надо. Он проверил, в кармане ли ключ, и вышел на балкон посмотреть, как там его вещи. Рубашка, конечно, была еще совсем мокрая, но блейзер, хотя местами и влажный, надеть было можно. В страхе, как бы спешкой не вспугнуть судьбу, он тихонько прокрался наверх и взял 'Историю ангелов', лежащую возле его постели. В следующий миг он уже стоял на улице, глядя на номер дома Софи. На двери
