Римские войны. Под знаком Марса

хлынул страшный ливень с градом. В пунийском лагере это посчитали божественным знамением. Говорят, что сам Ганнибал воскликнул: «Никак не овладеть мне Римом! То собственное неразумие мешает, то судьба». Постояв еще некоторое время под стенами города, он ушел на юг Италии. Разумеется, не страх перед богами заставил отойти пунийского вождя, привыкшего полагаться на собственный военный гений, но трезвая оценка ситуации. Два известия убедили его, что римляне абсолютно уверены в своих силах. Он узнал, что римское правительство, не обращая внимания на то, что он стоит под стенами Рима, отправило подкрепление римскому войску в Испанию. Кроме того, от одного пленного стало известно, что то самое поле, где он стоит лагерем, только что продано собственником этой земли в Риме за обычную цену. Выходит, что нашелся покупатель на землю, которую он, Ганнибал, захватил. В бессильной ярости он призвал глашатая и велел ему объявить, что продаются лавки менял на римском форуме.

Римляне увидели в отступлении Ганнибала чудесное вмешательство богов и на том месте, где располагался карфагенский лагерь, воздвигли статую богу «Охранителю-возвратителю».

Поход на Рим закончился полной неудачей для Ганнибала. Вскоре после этого римляне овладели Капуей, брошенной пунийцем на произвол судьбы. Жители ее были жестоко наказаны. Взятие Капуи, второй «столицы» Италии, коренным образом изменило настроения италийских городов и общин: они стали возвращаться под власть Рима.

Однако Ганнибал не утратил воли к борьбе. Его решимость и надежду на успех питала не только вера в собственную непобедимость. Он все еще владел Южной Италией и мог наносить чувствительные удары римлянам. Не получая помощи от Карфагена, он мог положиться на своих братьев, находившихся в Испании. В том же 211 г. до н. э., когда Ганнибал потерял Капую, римляне утратили почти всю Испанию. Брат Ганнибала Гасдрубал, вернувшийся туда после подавления восстания ливийцев в Африке, добился замечательных успехов. Он поочередно разбил братьев Гнея и Публия Сципионов, опрометчиво разделивших свои войска. Оба римских полководца погибли. Остатки их армии переправились обратно за Ибер и, даже получив подкрепления, с огромным трудом удерживали узкую полоску у подошвы Пиренеев. Фактически для братьев Ганнибала путь в Италию был открыт. Судьба всей войны теперь решалась на испанском фронте. Но исход войны зависел также от того, смогут ли римляне, наученные горьким опытом, изменить систему командования и тактику своих действий, смогут ли найти и выдвинуть такого полководца, который не уступал бы талантом, волей и удачливостью самому Ганнибалу. Римский народ оказался на высоте этой задачи и вступил на путь действительно великих побед.

Глава VII Сципион против Ганнибала

Командующим для ведения опасной войны в Испании римский народ избрал Публий Корнелия Сципиона. Он был сыном того Публия и племянником того Гнея Сципионов, которые совсем недавно погибли в Испании. И обстоятельства избрания, и сама личность младшего Сципиона совершенно необычны. Но, как показали последующие события, римский народ не ошибся в своем выборе.

Тит Ливий в своей «Истории» рассказывает об избрании Сципиона так. «...Решили: пусть народ сам выберет проконсула[18]для Испании. Консулы назначили день собрания. Сначала ждали, что считающие себя достойными такой власти объявят свои имена. Ожидание оказалось напрасным... Народ, скорбный и растерянный, собрался, однако, в назначенный день на Марсовом Поле. Обернувшись к должностным лицам, оглядывали первых людей государства, посматривавших друг на друга. Возроптали: до того, видно, плохи дела государства, что никто не решается принять власть над Испанией. И вдруг ПублийКорнелий, сын Публия Корнелия, погибшего в Испании, юноша двадцати четырех лет, объявил, что он притязает на эту должность, и встал на возвышении, чтобы его было видно. Взоры всех обратились к нему, и тут же громким приветственным криком предвозвестили ему удачу и счастье в высокой должности, Приказано было голосовать. И не просто все центурии все до единого граждане – повелели вручить Публию Сципиону власть и командование в Испании. Когда же все было окончено и буря восторгов улеглась, вдруг все стихло и люди погрузились в молчаливое раздумье... Особенно беспокоила юность Сципиона, некоторых пугала судьба его дома: оставляя две скорбные семьи, он отправляется в Испанию, где ему предстоит воевать между могилами отца и дяди.

Сципион понял, почему люди, так восторженно его избравшие, встревожены и обеспокоены. Он созвал народ и с таким воодушевлением говорил и о своем возрасте, и о врученной ему власти, и о предстоящей войне, что остывшее расположение вспыхнуло с новой силой; он внушил людям более верную надежду, чем та, какую обычно внушает вера в человеческое обещание, или доверие к своему избраннику, или разумное убеждение, подсказанное достигнутым успехом».

Портрет Сципиона на монете

По свидетельству другого историка, Сципион произнес торжественную речь об отце и дяде и сказал, что он, на которого обрушилось это горе, станет достойным мстителем и за погибших, и за родину. В порыве божественного вдохновения он заявил, что завоюет не только Испанию, но Африку и Карфаген. Этой речью он буквально воскресил сжавшийся от страха народ.

Несмотря на молодость Публий Корнелий был хорошо известен в Риме – и не только знатностью своего происхождения. Семнадцатилетним юношей он спас своего раненого отца в битве при Тицине, но скромно отказался принять из рук отца и вместе с тем консула дубовый венок – почетнейшую награду, дававшуюся за спасение согражданина в бою. В девятнадцать лет он, будучи военным трибуном, храбро дрался в роковой битве при Каннах. А после битвы, когда уцелевшие римляне собрались в соседнем городке, именно Сципиону вместе с другими командирами вручили командование. Своей смелостью, бодростью и решительностью Публий поднял дух своих соратников, до того сломленных отчаянием, что некоторые собирались даже бежать из Италии.

Своим поведением в мирной обстановке Сципион снискал не меньшее восхищение сограждан, чем своими подвигами на войне. Он носил, вопреки обычаю, длинные кудри, был влюбчив, щедро тратил деньги, любил веселые развлечения и празднества. Приветливость и ласковое обращение сделали его любимцем простого народа. Его неотразимое обаяние располагало к нему сердца всех, с кем он имел дело, даже врагов. Многое в его поступках казалось людям удивительным и непостижимым. С ранней юности он совершенно один оставался ночью в храме Юпитера на Капитолии. Все были убеждены, что он советуется там с самим Юпитером и другими богами. Современники верили, что Сципион наделен какими-то сверхъестественными качествами, что все его планы складываются по внушению богов, с которыми он беседует во сне и наяву. Многие верили, что он, подобно Александру Великому, родился от Юпитера, явившегося в образе огромного змея его матери. Его считали провидцем, чьи предчувствия столь же верны, как ответы гадателей-гаруспиков. «Упавшие с неба звезды, если бы они явились людям, не вызвали бы большего обожания у окружающих», – писал о Публии один римский автор.

Сципион Африканский Старший

Конечно, многие из легенд, окружавших имя Сципиона, сложились позже под впечатлением его блестящих побед. Но очевидно, что и сам он твердо верил, что его ведет и охраняет особая божественная благодать. И он сознательно стремился поддерживать эту веру среди окружавших его людей. Он понимал, что во времена тяжелейших испытаний вера в божественную природу полководца укрепляет моральный дух войска сильнее любых дисциплинарных средств, а врагам слухи о таком полководце способны внушать настоящий ужас.

Но осенью 210 г. до н. э., когда Сципион высадился в Испании, его положение было незавидным. С небольшим войском надо было сражаться против трех пунийских армий, которыми командовали сыновья Гамилькара Барки, Гасдрубал и Магон, и другой Гасдрубал, сын Гескона, – опытные военачальники, прекрасно знавшие страну и имевшие на своей стороне большинство местных племен.

В этих условиях юный полководец решился на исключительно дерзкое предприятие. Употребив зиму на обучение своих войск, Сципион в начале весны повел свои легионы на юг, никому не открыв своего плана, кроме своего ближайшего друга Гая Лелия. Его он назначил начальником флота и отправил куда-то с секретным заданием. Неожиданно и для собственных солдат, и для неприятельских полководцев, которые со своими войсками оставались еще на зимних квартирах, Сципион подошел к стенам Нового Карфагена – пунийской столицы в Испании. В тот же день в новокарфагенский порт вошел римский флот под командованием Лелия и блокировал город с моря. Находившийся в городе пунийский гарнизон был невелик – всего тысяча человек. Но сам город был весьма многолюден, укреплен очень высокими мощными стенами и