Римские войны. Под знаком Марса

лишалось положения великой державы.

Победа Рима во Второй Пунической войне стала результатом высокого героизма, самопожертвования и патриотизма всего римского народа. Эта великая победа очень дорого стоила Римской республике: число ее граждан уменьшилось почти на четверть. Многие области и города Италии, в особенности Южной, подверглись страшному опустошению. Вместе с тем, война доказала мощь римского государства и прочность его союза с общинами Центральной Италии, которые сохранили верность Риму и были неистощимым источником пополнения его войск. Римско-италийский союз вышел из военных испытаний еще более крепким. Долгая и опасная война оказала огромное воздействие на внутреннее развитие римского государства и военного дела. Римляне многому научились у Ганнибала и внесли важные усовершенствования в тактику и вооружения своей армии. Рим вышел из войны самой могучей военной державой. Установив свое владычество над всем западным Средиземноморьем, он неизбежно должен был прийти в столкновение с восточными государствами – Македонией и Сирийским царством, греческими городами и союзами. Рим вступил на путь завоевания мирового господства. Совсем иная участь, как мы увидим ниже, ожидала сокрушенный Карфаген.

По-разному сложились и судьбы Сципиона и Ганнибала, двух великих полководцев – победителя и побежденного.

Вернувшись в Рим, Сципион был встречен восторгами и ликованием сограждан. Его удостоили триумфа. И это был, несомненно, самый желанный и самый великолепный триумф из всех, которые когда-либо видели римляне (его описание, взятое из сочинения историка Аппиана, мы приводили в III главе). Римляне чествовали Сципиона почти как бога. Некоторые предлагали даже поместить его статую в храме Юпитера или среди богов на Капитолии. Но от всех этих неслыханных почестей Сципион отказался и принял в качестве награды только почетное прозвище «Африканский», которое должно было напоминать потомкам о его великой победе. Со временем римляне стали называть его – по примеру Александра Македонского – Великим.

В течение 10 лет Публий практически непрерывно командовал войсками, имел огромную власть и привык действовать самостоятельно, не советуясь с сенатом. Народ и армия безгранично любили его. Слава его подвигов была так велика, что и союзники и варвары боготворили его и готовы были при случае предоставить ему царскую власть. «Но Публий, – говорит Полибий, – благородством души настолько превосходил всех людей, что отклонил от себя высшее благо, какое только люди могут просить у богов, – царскую власть, хотя судьба много раз давала это благо ему в руки. Выше собственного почетного и завидного положения он ставил отечество и свой долг перед ним».

Сложив с себя власть командующего, Сципион вернулся к обычной гражданской жизни и ни в чем не отступил от законов Республики. Признательные сограждане избрали его на должность цензора, которая считалась вершиной государственной карьеры. Его имя поставили первым в списке сенаторов, что считалось великой честью, потому что удостоиться ее мог только тот, чей авторитет был безупречен. Но Сципион, видимо, считал, что он выполнил свой главный долг перед отечеством, и не стремился быть в гуще государственных дел, не добивался новых командований и предпочитал вести жизнь частного человека. Однако он не отказывался служить отечеству, если требовался его опыт и дарования. Он вновь был избран консулом в 194 г. до н. э., в качестве посла ездил в Африку, чтобы уладить конфликт карфагенян с Масиниссой. Побывал Сципион и у сирийского царя Антиоха, чтобы попытаться предотвратить войну, которую этот могущественный владыка, прозванный Великим, хотел начать против Рима. А когда эта война все-таки разразилась, Публий фактически руководил военными действиями в Азии, хотя главнокомандующим числился его младший брат Луций, не отличавшийся полководческими способностями. Именно Сципион Африканский подготовил необходимые предпосылки для решающей победы над Антиохом при Магнесии в 190 г. до н. э., хотя сам из-за болезни не участвовал в непосредственном руководстве сражением[19]. Однако после его триумфального возвращения с Востока нашлись в Риме люди, которые стали выдвигать против Сципиона всевозможные обвинения, распространяли о нем темные слухи и пытались привлечь к суду. Непревзойденная слава победителя Ганнибала, независимость и гордость Сципиона раздражали завистников. В конце концов, дело дошло до вызова в суд. При огромном стечении народа Сципион явился на форум в праздничной одежде, с венком на голове. Поднявшись на ораторское возвышение, он сказал: «Ныне годовщина того дня, когда я в открытом бою сразился и победил пунийца Ганнибала. Поэтому справедливо было бы оставить на сегодня вся тяжбы и ссоры, Я отсюда сейчас же иду на Капитолий поклониться Юпитеру Всеблагому Величайшему и прочим богам. И вы, сограждане, пойдите также со мною и молите богов, чтобы и впредь у вас были вожди, подобные мне».

Все собрание отвернулось от растерявшихся обвинителей и пошло за Сципионом. «Этот день, – замечает Тит Ливий, – благодаря народному сочувствию и заслуженному признанию величия Сципиона – стал для него едва ли не более славным, чем тот, когда он вступил в город, справляя триумф над карфагенянами». После этого Публий, не желая больше иметь дело с обвинителями, удалился в Кампанию, где провел в своем скромном имении последний год жизни (183 г. до н. э.).

В том же году умер и Ганнибал, до конца дней остававшийся непримиримым врагом Рима. После заключения мира враги Ганнибала в карфагенском правительстве пытались осудить его за то, что он будто бы намеренно не овладел в свое время Римом и присвоил добычу, захваченную в Италии. Ганнибал, обратившись за поддержкой к простому народу, отстранил от власти своих политических противников. Он занял высшую должность в государстве и начал преобразования, направленные на пополнение карфагенской казны. Одновременно он тайно сговаривался с македонским царем Филиппом и сирийским Антиохом о совместной борьбе против Рима. Из доносов политических врагов Ганнибала об этом стало известно в Риме. В Карфаген прибыло римское посольство требовать выдачи Ганнибала. Но он успел тайно бежать и направился к царю Антиоху, который после разгрома Филиппа Македонского остался главным противником Рима. Антиох, готовившийся к войне с римлянами, принял изгнанника с распростертыми объятиями, зная, что одно его имя вызывает в Риме тревогу и страх. Однако после того как у Антиоха в 193 г. до н. э. побывало римское посольство, царь, поддавшись наговорам римлян, перестал в полной мере доверять Ганнибалу. Антиох так и не решился поручить ему командование, не принимал его советов и горько поплатился за это при Магнесии.

После разгрома Антиоха испарились последние надежды Ганнибала. Скитаясь в поисках нового убежища, он оказался при дворе царя Вифинии[20] Прусия. Престарелый полководец помог Прусию в войне против соседнего Пергама. В морском сражении Ганнибал приказал бросить на палубы неприятельских кораблей сосуды со змеями, чем противники были приведены в замешательство и потерпели поражение. Это была последняя победа Ганнибала. Но неблагодарный трусливый царь фактически выдал Ганнибала римлянам. Не желая живым попасть в руки заклятых врагов, 67-летний полководец сам лишил себя жизни, приняв яд.

Несмотря на поражение дела всей его жизни, Ганнибалу по праву принадлежит слава одного из самых гениальных полководцев в истории. Но сам Ганнибал, в конечном счете, признал, что лучшим является римлянин Публий Корнелий Сципион Африканский. У древних историков сохранился рассказ о встрече и разговоре Ганнибала со Сципионом, прибывшим с посольством к Антиоху. Рассказывают, что Публий спросил, кого считает Ганнибал величайшим полководцем. «Александра, царя македонян, – ответил пуниец, – ибо он малыми силами разбил бесчисленные войска и дошел до самых отдаленных стран». На второе место Ганнибал поставил эпирского царя Пирра. Когда же Сципион спросил, кого он считает третьим, Ганнибал, не колеблясь, поставил на третье место самого себя. «А что бы ты говорил, если бы победил меня?» – «Тогда, – продолжал Ганнибал, – я считал бы себя выше и Александра, и Пирра, и всех других полководцев».

Победой над Ганнибалом Сципион, действительно, обессмертил свое имя. Одолев во второй войне Карфаген, римский народ не только вписал в свою историю самые героические страницы. Это была не просто победа одного государства над другим. Главным итогом войны стала победа греко-римской, а не восточной, финикийской, цивилизации в Средиземноморье. Однако страх перед родиной Ганнибала настолько сильно запечатлелся в сердцах и памяти римлян, что через 50 лет после победы в Риме возобладало мнение: «Карфаген должен быть разрушен». Вековое противоборство могло окончательно