Римские войны. Под знаком Марса

греков было не просто модным увлечением. Наиболее дальновидные римские аристократы понимали, что теперь, когда в сферу римской власти входит Восточное Средиземноморье, без освоения эллинской мудрости и культурных ценностей не обойтись. Без этого, считали они, владычество Рима будет непрочным, как и всякая власть, основанная на одной только голой силе. Примечательно, что даже Катон, относившийся к грекам с высокомерным презрением, еще в молодые годы изучил греческий язык, а в старости стал усердным читателем великих греческих историков и ораторов.

Сципион Эмилиан знал выдающихся греков не только по книгам. Еще 18-летним юношей он познакомился и подружился с Полибием, который после Македонской войны в числе знатных заложников попал в Рим. Полибий, прославившийся своими трудами по истории, был одним из образованнейших и умнейших людей своего времени. Он поселился в доме Сципиона, снабжал юношу хорошими книгами и о многом беседовал с ним. Впоследствии Полибий сопровождал Сципиона в его путешествиях и военных походах. Сам историк с гордостью писал в своей «Истории», что дружеские отношения между ним и Сципионом «сделались настолько близкими и прочными, что молва о них не только обошла Италию и Элладу, но об их взаимных чувствах и постоянстве их дружбы знали и весьма отдаленные народы». Близкое общение с таким мудрым наставником буквально преобразило юного Сципиона. Отказавшись от разнообразных наслаждений, Публий упражнял свою волю, как сам потом говорил, подобно дикому коню. Благодаря воздержанному образу жизни и увлечению охотой (которое разделял с ним Полибий), Сципион приобрел себе железное здоровье и телесную крепость, которые сопутствовали ему всю жизнь. Публий много общался и со старым Марком Порцием Катоном, который служил для него образцом старинных римских доблестей. Но, в отличие от Катона, Сципион Эмилиан заразился страстью к греческой философии, слушая приезжавших в Рим знаменитых греческих философов. Он близко сдружился с молодым философом Панетием. Вокруг Сципиона и его греческих друзей сложился кружок из молодых римских аристократов, поклонников старинной доблести и греческой учености. Возмужавший в таком окружении Публий стал известен в народе самообладанием, порядочностью, благородной щедростью, рассудительностью и высоким чувством долга.

Ему недоставало только славы храброго человека. Но в 151 г. до н. э. ему предоставился случай на деле доказать, что любитель книг и ученых бесед способен быть мужественным воином. В том году Рим вел тяжелую войну с восставшими испанскими племенами. Она была настолько непопулярна, что призыву в войско воспротивились и плебеи, и многие из знати. «Страх доходил до того, – рассказывает Полибий, – что на должность военных трибунов не объявлялось достаточного числа кандидатов, и некоторые места остались незанятыми, тогда как раньше желающих занять эту должность являлось в несколько раз больше, чем требовалось. Равным образом выбиравмые консулами легаты[24], которые должны были сопровождать военачальника, отказывались следовать за ним. Самое худшее было, однако, то, что молодежь уклонялась от военной службы под такими предлогами, которые было бы стыдно назвать, непристойно проверять и невозможно опровергать. Когда сенат и власти недоумевали, чем может кончиться позорное поведение юношества... Публий Корнелий, который... невзирая на молодость подавал голос за войну... выступил теперь при виде затруднительного положения сената с просьбою отправить его в Иберию в звании или трибуна, или легата. Всех изумило это предложение, исходившее от гражданина юного и обыкновенно сдержанного...» Этот поступок тотчас же переменил настроение среди знатной молодежи, как указывает далее Полибий: «...Молодые люди, робевшие раньше, теперь, из боязни невыгодного сопоставления, одни спешили предлагать свои услуги военачальникам в звании легатов, другие целыми толпами и товариществами записывались на военную службу...»

В Испании Сципион проявил себя и как дисциплинированный рассудительный командир, и как беззаветно храбрый солдат. Во время осады одного из городов Публий был единственным из римлян, кто принял вызов испанского вождя, предлагавшего сразиться в единоборстве. Сойдясь с высокорослым могучим противником в конном, а потом пешем поединках, невысокий Публий вышел победителем и воодушевил своим подвигом римлян. При штурме того же городка он первым проник в стенной пролом и, отважно сражаясь внутри стен против наседавших врагов, прикрыл щитом и спас своего товарища. Именно Публия командующий выбрал для поездки в Африку к Масиниссе для переговоров о предоставлении римлянам боевых слонов.

Скромность и простота в обхождении не меньше, чем храбрость, привлекали к Сципиону солдат и многих офицеров. Как пишет один античный историк, «он держался на равных с низшими, не стремился к превосходству над равными и уступал высшим». Об этих его качествах прекрасно знал Манилий, входивший в сципионовский кружок. Поэтому-то, отправившись на войну с Карфагеном, консул Манилий пригласил в свой штаб Сципиона. И не ошибся в своем выборе. Если бы не подвиги Публия, о которых мы уже упоминали, римская экспедиция в Африке могла бы, вопреки всем ожиданиям, завершиться полным провалом, едва начавшись. Решительность, самообладание, предусмотрительность и отвагу Сципиона превозносили и в армии, и в самом Риме, куда приходили известия о войне. Солдаты были уверены, что их любимому командиру помогает та же божественная сила, которая сопутствовала его прославленному «деду» – победителю Ганнибала. В Риме о заслугах Сципиона Эмилиана все подробно узнали из доклада сенатской комиссии, которая специально посетила театр военных действий, чтобы разобраться в причинах неудач. Даже старый суровый Катон, выслушав этот доклад, похвалил Публия, воспользовавшись строчкой из «Одиссеи» Гомера:

Он лишь с умом;
Все другие безумными тенями реют.

Однако вскоре после этого Катон умер, совсем немного не дожив до осуществления своей заветной мечты – увидеть Карфаген разрушенным.

Уважение к имени, справедливости и честности Сципиона было всеобщим. Не случайно именно его пригласил перед смертью Масинисса в качестве посредника при разделе Нумидийского царства между наследниками. Сципион выполнил последнюю волю старинного друга и союзника своего «деда». Но при этом были обеспечены и римские интересы. За Сципионом последовал со своей отличной конницей Гулусса, средний сын умершего царя, получивший при разделе власти военное командование. Конные силы римской армии увеличились также с переходом на сторону римлян Фамеи, командира карфагенской конницы. Он вступил в тайные переговоры с Сципионом и, зная о его доброй славе, доверился его честному слову.

Обеспечив римлянам еще одного ценного союзника, Сципион отбыл в Рим. Солдаты провожали Публия до самого корабля и молились богам, чтобы он вернулся в Африку консулом: все считали, что ему одному суждено взять Карфаген. Об этом многие писали в Рим своим родным.

Тем временем командование перешло к консулу 148 г. до н. э. Кальпурнию Пизону. Новый командующий, однако, не добился никаких успехов, осаждая города, державшие сторону Карфагена. Пунийцы были полны решимости воевать и не без успеха привлекали новых союзников. Война грозила принять затяжной и опасный характер. Армия Пизона при попустительстве командующего, не способного на решительные действия, теряла дисциплину, занимаясь в основном грабежами, а не настоящей войной.

Крайне неудачный ход войны привел к обострению политической борьбы в Риме. При проведении очередных выборов почти в точности повторилась та же ситуация, которая возникла в конце Второй Пунической войны, когда консулом был избран Сципион Старший. Как и его «дед», Сципион Эмилиан еще не прошел всех ступеней государственной карьеры и не достиг того возраста (43 лет), который позволял избираться на высшую должность. Но народ, наслышанный о подвигах и талантах Публия, пожелал видеть его консулом. Под давлением народного собрания и плебейских трибунов сенат отменил на текущий год возрастные ограничения. И Сципион, выставлявший свою кандидатуру в эдилы, был избран консулом и назначен командующим в Африку.

Весной 147 г. до н. э. новый командующий высадился в Утике. И сразу же ему пришлось действовать очень решительно и быстро. Как раз накануне его прибытия начальник римского флота Манцин предпринял смелую, но неподготовленную как следует атаку с моря на один из участков карфагенской стены, прикрывавшей пригород. Высадившись на незащищенные пунийцами скалы, отряд Манцина занял к вечеру какое-то укрепление у стены. Однако карфагеняне готовы были с рассветом сбросить в море этот плохо вооруженный и немногочисленный отряд. Узнав об этом, Сципион посадил на корабли своих солдат и незамедлительно устремился к Карфагену и вызволил злополучный отряд.

Приняв командование, Сципион прежде всего восстановил в войсках порядок и дисциплину, изрядно расшатавшиеся при прежнем командующем. Солдаты были приучены Пизоном к лености и грабежам. Ради добычи они покидали лагерь без приказа. Из-за добычи среди солдат возникали ссоры и драки, иногда со