оправдал доверие и надежды сограждан, которые в нем одном видели спасителя отечества и не желали идти в бой под началом какого-либо другого полководца.
Приняв командование в 104 г. до н. э., Марий набрал многочисленные войска из граждан (в том числе из пролетариев) и союзников и прибыл во главе их в Южную Галлию. Он в полной мере воспользовался той передышкой, которую предоставил уход кимвров за Пиренеи. Марий смог продолжить начатые преобразования в военной организации, но первым делом восстановил боевой дух и дисциплину в войсках, которые после серии ужасных поражений буквально трепетали от одного только имени германцев. По примеру Сципиона Эмилиана, он закалял войско, заставляя солдат много бегать, совершать длинные переходы и нести на себе свою поклажу. Именно тогда, скорее всего, людей трудолюбивых, с готовностью исполнявших все приказания, и стали называть «Мариевыми мулами». Чтобы облегчить подвоз припасов по Родану и не допустить праздности в войсках, Марий приказал солдатам прорыть глубокий канал в обход занесенного илом и песком речного устья. С одинаковой строгостью и беспристрастностью Марий взыскивал за проступки, совершенные и знатными командирами, и простыми солдатами. По словам Плутарха,
Поэтому, когда в 102 г. до н. э. кимвры и тевтоны, вместе с присоединившимися к ним гельветами и некоторыми другими галльскими племенами, вновь появились в Галлии, армия Мария готова была достойно встретить их и на деле доказать превосходство римского оружия и дисциплины. На сей раз варвары решили вторгнуться непосредственно в Италию, разделившись на две части. Кимвры направились через Рейн к восточным альпийским перевалам, а тевтоны и кельтское племя амбронов двинулись в Нарабонскую Галлию к проходам, ведущим прямо в Северную Италию. На пути тевтонов и расположился Марий, разместив свои войска в сильно укрепленном лагере при впадении реки Изеры в Родан. Бесчисленная, страшная своей дикостью орда заполнила огромную равнину перед римскими укреплениями. Варвары, по своему обычаю, стали вызывать римлян на битву.
Все попытки врагов штурмом взять римский лагерь были отбиты. Дикая отвага варваров оказалась бессильна против римских укреплений и выдержки. Понеся потери, тевтоны решили просто пройти мимо лагеря и двинуться прямиком в Италию. Лишь теперь, когда варвары длинной вереницей проходили перед лагерными стенами, римляне ясно увидели, сколь многочисленны их враги. Чтобы вся орда миновала римский лагерь, потребовалось целых шесть дней! Проходя под самым валом, тевтоны с наглым смехом спрашивали римских солдат, не желают ли они что-нибудь передать своим женам, которых они, тевтоны, скоро увидят в Риме. Горько и обидно было слышать эти насмешки римлянам. Но Мария ничто не могло вывести из себя. Для него величие полководца заключалось не в дерзкой отваге, но в выдержке, позволяющей выбрать удобное время и место для сражения. Точно так же он вел себя и много лет спустя, командуя войском во время тяжелой и опасной войны с восставшими италийскими союзниками Рима. Окруженный врагами, он не поддался гневу, когда они вызывали его на бой и насмехались над ним. Рассказывают, что неприятельский полководец сам обратился к нему: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной». На это Марий ответил: «Если ты сам великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли».
Итак, пропустив тевтонов, Марий снялся с лагеря и двинулся за ними следом, останавливаясь поблизости от врагов в недоступных местах и воздвигая каждую ночь надежные укрепления. Так противники достигли окрестностей города Секстиевы Воды (Аквы Секстиевы, ныне город Экс, недалеко от Марселя). Свое войско Марий разместил на неприступном холме, на котором, однако, не было воды. Когда многие солдаты стали по этому поводу возмущаться и кричать, что хотят пить, Марий указал им на реку, протекавшую возле неприятельского лагеря и сказал: «Вот вам питье, за которое прийдется заплатить кровью». «Так почему ты не ведешь нас на врагов, пока кровь в наших жилах еще не высохла?» – спросили солдаты. «Сперва нужно укрепить лагерь», – спокойно отвечал полководец. Пока возводился лагерь, солдатские рабы в сопровождении легковооруженных воинов отправились добыть воды. Когда они спустились к реке, на них напали передовые отряды неприятелей (остальные или отдыхали, или были еще только на подходе). На шум вспыхнувшей битвы с обеих сторон на помощь своим устремились вооруженные бойцы. В этом сражении, которое началось скорее по воле случая, чем по замыслу полководца, победа была за римлянами. Они обратили в бегство варваров, сбросили их в реку и гнали до самых повозок, служивших им лагерем. Здесь и на беглецов, и на преследователей набросились германские женщины, вооруженные топорами и мечами. Они вырывали у римлян щиты и голыми руками хватались за мечи, не чувствуя порезов и ран, и только смерть смиряла их неистовую отвагу. Одержав верх и в этом необычном столкновении, римляне с наступлением сумерек вернулись в свой лагерь.
Тем временем подошли главные силы тевтонов. Римляне, не успевшие как следует укрепить лагерь, провели всю ночь в страхе и смятении, слушая жалобные вопли разбитых врагов, больше похожие на звериный вой, и громкие угрозы вновь прибывших варваров, пылавших жаждой мести. Однако, вопреки опасениям Мария, враги не напали ни в эту ночь, ни на следующий день, желая, видимо, получше подготовиться к сражению. Ободренный этим, Марий решил дать сражение, несмотря на огромное неравенство сил. Римское войско насчитывало всего 30-40 тысяч воинов против более чем 100-тысячной массы врагов, у которых к тому же, как выяснилось, женщины не уступают отвагой мужчинам. Римский полководец послал трехтысячный отряд тяжеловооруженных пехотинцев скрытно занять лесистые склоны, нависавшие над расположением неприятеля. Остальных солдат, выспавшихся и рано позавтракавших, Марий с рассветом выстроил на холме перед лагерем, а конницу выслал вперед на равнину. Тевтоны, уже давно горевшие желанием сразиться, второпях схватили оружие и, не дожидаясь, пока римляне спустятся с холма, бросились вверх по склону.
По рассказу Плутарха, битва разворачивалась так. Марий приказал своим воинам твердо стоять на месте и, когда неприятель окажется в пределах досягаемости, забросать его копьями, а затем пустить в ход мечи и сталкивать врагов щитами, используя преимущество более высокого расположения на крутом холме. Несмотря на немолодой уже возраст, Марий сам первый на деле показывал пример, никому не уступая силой и ловкостью и далеко превосходя всех отвагой. Римляне, принимая и отражая натиск рвавшихся вверх варваров, стали понемногу теснить противника и, в конце концов, спустились на ровное место. Утомленные непривычным зноем, германцы к полудню ослабели. Пока они приводили в порядок свой боевой строй на равнине, в их задних рядах возникло замешательство и поднялся крик. Это на врагов с тыла обрушился римский отряд, посланный Марием в засаду. Под двойным ударом римлян тевтоны смешались в беспорядочную толпу и обратились в бегство. Более 100 тысяч варваров были перебиты или захвачены в плен. Погибло и немало тевтонских женщин, которые предпочитали рабству смерть в бою или самоубийство. В числе пленных был и сам тевтонский король Тевтобод, украсивший впоследствии триумф Мария.
Но, прежде чем праздновать триумф, предстояло отразить также и кимвров, которые к моменту победы при Аквах Секстиевых уже перевалили через Альпы и хлынули в долину Пада. Выставляя напоказ свою выносливость и храбрость, кимвры нагишом шли сквозь снегопады, по ледникам и заснеженным тропам, взбирались на горные вершины и, подложив под себя свои широкие щиты, съезжали на них по скользким склонам крутых гор, как на санках. Второй консул Лутаций Катул не сумел удержать кимвров в горных проходах и отступил на правый берег Пада. Однако варвары не устремились сразу в глубь Италии, но
