– Прошу тебя, Реза, попытайся.
– Нет, не могу. Завтра я еду в Решт по служебным делам. Если через несколько дней, когда я вернусь, ничего не изменится, тогда, может быть, я поговорю с ним.
– Пожалуйста, не уезжай. Я боюсь оставаться одна.
– Но я должен ехать. Вечером Эссей открыла дверь.
– Пойдем вниз, – сказала она.
Я застала там Резу, Элен и Хормоза. Мариам и Али играли с детьми Резы и Эссей, а мы искали какой- нибудь выход из создавшейся ситуации. Когда-то все они оправдывали Муди и были на его стороне. Еще недавно согласно традициям они должны были уважать право Муди руководить семьей. Но в то же время они были моими приятелями и любили Махтаб. Даже живя в этой мрачной Исламской Республике, они понимали, что Муди в этот раз зашел далеко.
Никто не хотел обращаться в полицию, а я меньше всех. В присутствии Резы и Эссей я не могла говорить с Элен и Хормозом о посольстве. К тому же я знала, что они все равно не согласились бы на связь с американскими или швейцарскими дипломатами.
Чем они могли мне помочь? Никто ничего не мог сделать, кроме как попытаться поговорить с Муди, но все понимали, что это бесполезно.
Я старалась погасить нараставшую во мне ярость. Мне хотелось кричать: «Избейте его! Закройте на ключ! Отправьте меня с Махтаб в Америку!» Хотелось не просить, а требовать у собравшихся здесь людей немедленного решения этой страшной проблемы. Но я должна была принимать во внимание действительность, в которой они живут. Мне нужно было найти какое-нибудь нейтральное решение, на которое они могли бы согласиться. Казалось, что такого просто нет.
Во время нашего разговора мы услышали, как открылась и закрылась калитка. На пороге появился Муди.
– Как ты вышла? – спросил мой муж. – И почему ты здесь?
– У Эссей есть ключ, и она привела меня сюда.
– Отдай его мне! – рявкнул Муди. Эссей послушно выполнила приказание.
– Все в порядке, да'иджан, – спокойно сказал Реза, пытаясь смягчить гнев Муди.
– Что они здесь делают?! – заорал Муди, указывая в сторону Элен и Хормоза.
– Пытаются помочь, – объяснила я. – У нас серьезные проблемы. Нам нужна помощь.
– У меня нет проблем! Это у тебя проблемы. Муди обратился к Элен и Хормозу:
– Убирайтесь отсюда и оставьте нас в покое. Это не ваше дело.
К моему удивлению, Элен и Хормоз встали, готовые уйти.
– Прошу вас, не уходите. Я боюсь. Он убьет меня, и никто даже не узнает об этом. Не уходите, не оставляйте меня одну, – умоляла я.
– Мы должны идти, – ответил Хормоз. – Он сказал, чтобы мы ушли. Это его решение.
Через минуту они вышли. Муди поволок меня наверх.
– Где Маммаль и Насерин? – спросила я с беспокойством.
– Они не выдержали твоего дикого поведения и переехали к родителям Насерин. Они вынуждены были съехать из собственного дома, – голос Муди зазвенел: – Это не их дело. Никто не должен вмешиваться. Сейчас я займусь всем.
Мы остались одни в квартире, лежали в одной постели, отодвинувшись друг от друга как можно дальше. Муди спал, а я переворачивалась с боку на бок, тщетно пытаясь найти удобное положение. Я беспокоилась о Махтаб, мысленно с ней разговаривала, беспрестанно молилась.
Утром Муди собрался на работу. Выходя, он забрал кролика Махтаб.
– Она просила, – сказал он и закрыл дверь.
А я еще долго лежала в постели, плача и взывая: «Махтаб! Махтаб!». Мое тело превратилось в одну большую рану. Самую мучительную боль я ощущала в области крестца.
Вдруг я услышала знакомый звук со двора за домом. Так скрипела ржавая цепь на металлической балке, на которой висели качели Мариам. Это было любимое место Махтаб. Я с трудом встала и медленно пошла на балкон.
Я увидела Мариам, дочь Эссей, наслаждающуюся теплом апрельского утра. Она заметила, что я смотрю на нее, и спросила невинным детским голоском:
– А где Махтаб?
Я не смогла ответить: я задыхалась от слез.
Только по известным мне одной причинам я привезла Махтаб в Иран. Я понимала, что мне нужно собраться, взять себя в руки. Неужели Муди удастся меня сломить?
Что Муди сделал с Махтаб? Этот самый важный и тревожный вопрос не давал мне ни минуты покоя. Но, думая об этом, я со страхом спрашивала себя еще и о другом: как он мог поступить с ней так? Муди, которого я знала сейчас, был не тем человеком, за которого я вышла замуж.
Что произошло? Ведь я могла предвидеть все это. На протяжении восьми лет нашей совместной жизни я замечала усиливающуюся депрессию моего мужа. Я связывала ее с профессиональными проблемами.
Почему я не придала этому значение и не предотвратила несчастья? Я чувствовала себя раздавленной, сознавая, какими запоздалыми являются мои теперешние раздумья.
