Схватка двух львов. Англо-голландские войны XVII века

часть до самого киля, а у голландцев он опускался всего на несколько футов ниже ватерлинии.

Голландские корабли, построенные до 1670 года, имели длинный грациозный нос, но позже он стал укорачиваться и делаться все более вертикальным. Крамбол был расположен ниже, чем на английских кораблях. Носовая фигура почти всегда изображала красного льва. В отличие от английских на голландских судах украшения корпуса были только на корме. В средней части (waist) были порты для мушкетного огня, но они не давали защиты и были даже опасны из-за возможных осколков. Квартердек был лишен английских фантазий (башенок и шпилей) — только большая каюта. На корме был всего один ряд окон (даже на самых больших кораблях), выше всегда были резные фигуры, обычно герб или эмблема данного судна.

Слабость артиллерийского вооружения компенсировалась более частой стрельбой; характерно, что ни один голландский 80-пушечник не был потерян в бою.

В начале 1680-х начали строить трехдечники (до 1690 года их построили десять штук), но они отличались от прежних 80-пушечников только тем, что имели пушки на средней части верхнего опер-дека, то есть сплошной третий дек; орудий на квартердеке почти не было, их размеры были не более предыдущих 80-пушечников. В общем, это был неудачный проект: из-за чрезмерной валкости даже при умеренном бризе им приходилось убавлять паруса, причиной чему была их малая ширина, которую адмиралтейские власти не позволяли увеличивать, несмотря на протесты моряков.

Окончание «Славная революция»

Для правящих кругов Голландии было ясно, что борьба с Францией продолжится в самое ближайшее время, ибо Соединенные Провинции мешали французской гегемонии в Европе. В связи с этим Оранским было принято принципиальное решение — усилить армию. Но как быть с флотом? Ведь второй войны на два фронта Голландия может не выдержать. Соединенными Провинциями был принят курс на сближение с Англией. Мир с Туманным Альбионом, с одной стороны, закрывал морской фронт, с другой — позволял резко снизить траты на корабли. Более того — Вильгельм Оранский, женившись на принцессе Марии, получил возможность влияния на дела Британии. Его авторитет во много раз возрос после папистского заговора 1678 года, а также после отправки английских гарнизонов в города Фландрии.

В 1685 году Карл II умер и ему наследовал герцог Яков Йоркский, сын француженки Генриетты Орлеанской, теперь — король Соединенного королевства Яков II, бывший командующий Ройал Нейви и ярый враг Голландии. Оранскому, также как и правящей олигархии республики, стало ясно, что в случае нового конфликта с Францией (а то, что он неизбежен, понимали все) Англия, скорее всего, займет профранцузскую позицию, то есть в лучшем случае будет нейтральна, но нейтралитет ее будет выгоден Франции, а в худшем — будет активным участником антиголландской коалиции. Поскольку Вильгельм был рожден от английской принцессы Марии Генриетты Стюарт (жены Вильгельма II Оранского) и был женат на дочери Карла II принцессе Марии, то в качестве мужа последней имел права на английский престол. Более того — после воцарения Якова II до рождения у королевской четы сына Мария Стюарт признавалась наследницей английского трона, а ее муж Вильгельм Оранский — соправителем.

Все мечты голландского принца в одночасье разрушились 10 июня 1688 года — когда супруга Якова II Мария Моденская разродилась мальчиком. Теперь принц Яков (так назвали малыша) был объявлен новым наследником трона Англии. В такой ситуации Оранский решил действовать расчетливо и цинично — он спокойно собирает армию вторжения на Остров, при этом во всеуслышанье сообщает, что идет во главе войск только для обеспечения древних английских прав и свобод.

10 октября 1688 года в Гааге был напечатан меморандум Оранского, начинавшийся так: «Для всех людей несомненно и очевидно, что общественный мир и счастье любого Государства или Королевства не могут сохраняться там, где законы, свободы и обычаи, установленные в них законной властью, открыто нарушаются и отменяются: в особенности там, где пытаются переменить Религию и предпринимают попытку ввести Религию, противоречащую Закону». В попрании законов в Англии обвинялись советники и чиновники Якова II. Какое отношение сам Оранский имел к законам и порядкам в Англии — в своей декларации Вильгельм объяснить не удосужился.

К октябрю 1688 года была снаряжена армия вторжения — 21 тысяча человек, среди которых шесть английских и шотландских полков, пруссаки Фридриха III Бранденбургского под командованием французского гугенота Шомберга и нескольких испанских батальонов. Деньги на переворот выделили голландские банкиры и купцы, а также папа Иннокентий IV, который дал-таки деньги принцу-протестанту для свержения короля- католика, поскольку находился в сильном конфликте с другим королем-католиком — Людовиком XIV, союзником Якова II.

5 ноября 1688 года 21-тысячная армия Оранского высадилась на побережье Англии в Торбее. Пытавшаяся преследовать голландцев эскадра вице-адмирала Дартмута из-за противных ветров смогла перехватить только один нидерландский корабль. В прокламации, изданной на следующий день, король Британии дал вполне спокойную и здравую оценку действиям своего голландского родственника: «Мы не можем не рассматривать это вторжение в наше королевство принца Оранского без ужаса, столь нехристианским и неестественным является предприятие, осуществленное лицом, состоящим в таком близком отношении с нами; потому что это поступок, влекущий величайшее потрясение, заставляющий нас размышлять о многих несчастьях и бедствиях, которые армия иностранцев и мятежников должна неизбежно навлечь на наш народ. Слишком очевидным является из последней декларации, опубликованной им, что несмотря на многие выдвигаемые им благовидные и правдоподобные претензии, его намерения в глубине своей не предполагают ничего меньшего, чем полную узурпацию нашей короны и королевской власти, что в полной мере проявляется в принятии им на себя в указанной декларации королевского звания, в требовании им от пэров королевства, как духовных, так и светских, и от всех других лиц всяких степеней повиновения себе при исполнении его планов, что составляет прерогативу имперской короны этого королевства. И для более несомненного доказательства наличия в нем неумеренной амбиции, которую ничто не может удовлетворить, кроме как немедленное обладание самой короной, он поднимает вопрос о законном рождении Принца Уэльского, очевидного нашего сына и наследника, хотя провидением Господа при его рождении присутствовало столь много свидетелей, пользующихся несомненным доверием, что это кажется особой заботой небес в целях разоблачения столь гнусной и беспримерной попытки».

До 16 ноября Вильгельм не получил значимой поддержки своих сторонников в Англии, более того — разозленный принц уже не верил в успех экспедиции и грозился по возвращении в Гаагу предать гласности все имена английских участников заговора против Якова. Но уже на следующий день ситуация изменилась — на сторону Вильгельма перебежали виконт Корнбери, лорд Колчестер, лорд Обингтон. В ночь с 22 на 23 ноября Якова II покинул главнокомандующий английской армией герцог Джон Мальборо[75]. В этот же день в Спидхэд вошла эскадра Дартмута, преследовавшая голландцев. Командующий флотом имел аудиенцию у Якова, где с моряцкой прямотой сказал, что положение безнадежно. Если народ не поддерживает монарха, то ему лучше бежать.

Утром 25 ноября бежал к Оранскому муж принцессы Анны Стюарт Георг Датский. В письме на имя короля Георг сообщал, что порывает с королем-католиком, поскольку он состоит в союзе с Францией. Упрек этот со стороны датского принца выглядел особенно смешно, поскольку в то время Дания также состояла в союзе с Людовиком XIV. На следующий день принцесса Анна последовала за своим мужем.

Видя, как тают ряды его сторонников, 11 декабря Яков бежал из Лондона, предварительно выбросив в Темзу Большую государственную печать. Но по пути к Даунсу король бы схвачен и препровожден к месту заточения, в Рочестер. Вильгельм приказал относиться к своему тестю «с должным почтением» и специально организовал место его пребывания так, чтобы Яков смог без труда бежать морем[76]. 23 декабря он бежал вместе со своим побочным сыном графом Бервиком. Нет сомнений, что побег Якова подстроил сам Вильгельм Оранский, не хотевший, подобно Оливеру Кромвелю, запятнать себя цареубийством[77].

Голландский и английский торговый капиталы, пользуясь наступившей свободой, создали прочный конгломерат, где англичанам отводилась силовая роль, а голландцам — финансовая и посредническая.