Теперь они посещали по ночам и администрацию, квартал которой был раньше недоступен из-за установленной еще в пятидесятые годы защиты. И вот уже начальники среднего и низшего звена шли утром на службу с осоловевшими «коровьими» глазами. Несколько ночей целенаправленных визитов, и все! Человек становился отличной заготовкой для применения управляющего операнда. А ведь кто заподозрит в проникновении во властные структуры детей, самому старшему из которых (и самому неискушенному в Искусстве) едва исполнилось четырнадцать лет.
Мальчикам становилось тесно в Городе, и тогда юные революционеры стали подумывать о загадочном и неизвестном «Большом мире». Вот где раздолье для них, с их-то талантом! Но как туда попасть? Преграждающий операнд был сплетен настолько умело, что преодолеть его, даже применив совместную мощь всего отряда, не представлялось возможным — не хватало знаний. Несмотря на свою врожденную силу, дети по-прежнему оставались детьми — учиться им и учиться! На изучение науки оперирования энергетическими полями у обычных людей уходили десятки лет. А мальчишки по примеру своих коллег-курсантов из далеких тридцатых годов решили, что, изучив заклинание пускания огненных шаров, они уподобились богам! А ведь тогдашние недоучившиеся курсанты были предками теперешних учителей молодых заговорщиков. Яблочко от яблоньки…
Но вот год назад в воротах, закрывающих Город, образовалась калитка. Это дали о себе знать скрывающиеся в катакомбах ренегаты. И в анклав хлынул пусть не поток, но даже и тонкого ручейка для начала было вполне достаточно. Люди, попадавшие в город с вновь заработавшего вокзала, казались более чужими, чем «призраки». Их, этих пришельцев, было всего несколько десятков, но спящий город начал ворочаться, готовясь проснуться. Несколько схваченных и допрошенных гостей показали, что в Большом мире произошли грандиозные перемены. Но мальчишек не волновали смерть Сталина и гибель коммунистической империи. Куда больше их обрадовало, что там, на другом конце железнодорожной ветки, совершенно разучились пользоваться магией.
Тем страннее стало появление в один прекрасный день носителя столь мощного заклятия, что дежуривший возле вокзала парнишка с перепугу поднял по тревоге весь отряд. Целые сутки ушли на поиски незнакомца, хотя днем тот сам вышел к школе. Но только под вечер он попал в облаву, совместно устроенную ГБ и милицией. И вот, казалось бы, объект у нас в руках — исследуй! Но тут снова вмешались взрослые, отодвинувшие детей от интересного. И время было упущено! Неожиданно для всех, особенно для школьников, вроде бы уже давно нашедших с ними общий язык, взбесились призраки. На прикрытую всеми мыслимыми защитными операндами цитадель госбезопасности обрушилась массированная атака «сублимированных эманаций». И носителю тайны снова удалось ускользнуть.
Но теперь, когда он пришел сам, никто, даже всесильный глава Города — Макаров, не сможет забрать у нового поколения магов объект изучения!
— Вот мы снова и свиделись, крапленый! — голос ребенка сух и бесцветен, тем неожиданней срывающийся на фальцет крик: — Встать!!!
Я тяжело поднимаюсь, держась руками за стенку. Глаза Мишеньки оказываются где-то на уровне моего пояса. Но смотрит мальчик тем не менее так, словно это я ниже его в два раза. И в глазах этого пацаненка плещется такое… Так рассматривают раздавленную муху. С этаким брезгливым любопытством типа: как же так? Такая назойливая и неуловимая, попав под ловкий удар свернутой газетой, вдруг оказывается комочком слизи с торчащими из него лапками и крылышками.
Мне стало стыдно. Я отлепился от стены и расправил плечи. А в следующую секунду сделал то, что этот маленький монстр мне делать запретил. Я вновь прибег к помощи проснувшейся «волшебной» силы. Ответ не замедлил себя ждать. Я еще успел увидеть, как серые и синие огоньки в ауре мальчишки меняются на красные. «Разозлился не по-детски!» — пронеслось в голове. В следующий момент мне показалось, что на меня рухнул потолок.
Глава 14
Пробуждение было не из приятных. «Это же надо было так нажраться!» — по привычке подумал я. В голову лезла всякая мура, вроде старого анекдота: «Если сейчас в камеру войдут немцы, скажу им, что я штандартенфюрер Штирлиц, если войдут наши — представлюсь полковником Исаевым. Ага… а войдет милицейский сержант и скажет: ох, и напились вы вчера, товарищ Тихонов!»
Однако пора бы мне и глазки продрать! Не дай бог сегодня будний день и мне на работу! Будильника вроде не слышно, но это ничего не значит — я мог его и не поставить. А что это за голоса неподалеку? Друзья не догуляли? Хм, а голосочек-то совсем детский! Но до боли знакомый!
Черт!!! Память вернулась рывком вся и сразу. Застонав, я открыл глаза. Ну, так и есть — страшная сказка продолжается! Я сижу, привязанный к стулу с высокой спинкой и подлокотниками, в помещении с бетонными стенами без окон. Можно не ходить к гадалке, чтобы понять — это не комната релаксации дорогого санатория, а самая что ни на есть пыточная камера. Не хватает только палача с ржавыми клещами в окровавленных руках. Впрочем, я уже вижу тех, кто его с успехом заменит.
У дальней стены стояли полковник Тропинин и Мишенька. К счастью для меня, допрос с пристрастием, по-видимому, откладывался, поскольку потенциальные палачи спорили между собой. Разговор шел на таких повышенных тонах (Мишенька периодически срывался на визг), что подо мной мелко вибрировало кресло.
И спорили эти люди обо мне. Нет, не судьбу они мою решали — с этим все было ясно, разрезать и посмотреть, что внутри. А ругались они из-за того, что мальчик хотел приступить к исследованию немедленно, а полковник возражал в том смысле, что «мол, не время сейчас, родина в опасности». Первым сдался Тропинин. Махнув рукой, он выдал длинную матерную конструкцию, в которой преобладали военно- технические термины, и вышел из комнаты, на прощанье процедив через плечо:
— Делай с ним, что хочешь, только быстро!
Воодушевленный таким отеческим напутствием, Мишенька минуту постоял молча, приходя в себя после бурной беседы. Его пальцы дрожали. Наконец он вскинул голову, и я непроизвольно дернулся, словно от удара. Вернее, попытался дернуться, поскольку те, кто меня привязывал, постарались на славу. Зафиксированными оказались не только руки, но и ноги, а также голова.
Мальчик подошел ко мне и почти вплотную приблизил свое лицо к моему. Несколько секунд он глядел на меня в упор, не моргая. Но теперь в его глазах читалось некоторое удивление и, кажется, толика уважения.
— И как же вы, товарищ Крапленый, сумели выжить после удара «Каменной плети»? — не ожидая конкретного ответа, а, скорее, думая вслух, сказал Мишенька. — Предупредил же — не смейте меня сканировать, так нет! Самый умный, да? Ну, выжил и выжил, слава труду! Обидно было потерять такой ценный приз! Мы же за вами вчера целый день гонялись! Поймали уже один раз, да призраки нам все карты смешали. А вот вас они почему-то не тронули…
Мальчик резко отстранился. Пальцы его левой руки сложились в хитрую «фигу» и направились на меня. Кожу словно кипятком обожгло, а потом огонь проник глубже. Больнее всего было, когда сгорало сердце. Мне бы в обморок хлопнуться, но что-то никак не выходит… Подержав меня в таком состоянии пару минут, маленький засранец распрямил пальцы. Боль стала потихоньку отступать.
— Надо же! А внутри, Крапленый, вы самый обычный человек! — несколько разочарованно пожаловался пацан.
— Сучонок! — прохрипел я, представляя, какой смачной затрещиной наградил бы уродца, будь мои руки свободны. Вот так, наотмашь, в лоб!!!
Головенка Мишеньки качнулась, как будто мой удар и правда был нанесен! Мальчишку качнуло в сторону.
— Ах, вы так? — обиженно крикнул пацаненок.
Его руки взлетели, словно крылья птицы. Мое тело пронзили миллионы раскаленных иголок. Я захрипел, не в силах даже закричать. Но что-то во мне протестовало против такого насилия. Из глубины сознания тонкой черной струйкой просочился холодный ручеек, смывший боль. «Сдохни, звереныш!!!» —
